Фанарт

[.паркер]

Автор: Wegwieser
Тема: Торчвуд.
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Тошико Сато, Йанто Джонс, Джек Харкнесс (ну и Барроумен, конечно).
Количество: 3 шт.

Размер 1440*900 (загружено на Имагпост. )

Приятного просмотра)

Приятного просмотра)

1.
2.
3.

Если понравится, то потом подкину еще с Йанто и Оуэном)

@темы: fanart, Gareth David-Lloyd, J.Barrowman, Naoko Mori, Jack Harkness, Ianto Jones, Toshiko Sato

---

[Slevin Kelebra]

His handsome boss by ~AnhelleDry on deviantART

косяк с волосами и зубами... но я старалсо ТТ__ТТ

@темы: fanart, Jack Harkness

---

Свежайшая глава макси-фика

[Susan Ivanova]

www.snapetales.com/index.php?fic_id=14171

поскольку мир Вавилона 5 мне как никому близок, пара глав (или одна - это как пойдет) будет проходить в условиях обожаемой станции.
как водится - телепаты, Тени, ворлонцы, смерти, страдания и все прочее в огроменнейшем количестве и в ассортименте.
да, забегая чуть вперед, "обрадую" поклонников Доктора - обаятельного путешественника я убью. особо мучительно, но во благо смертных, ибо так велело полное отсутствие у меня совести.
да... еще забегая вперед, обещаю кучку старых хорошо знакомых героев

@настроение: оплавленно-мозговое ностальгически-вавилонское

@темы: другие персонажи, fandom, fanfiction

---

A couple of deviations

[Slevin Kelebra]

смотреть

Надеюсь, кому-нибудь понравится =)

Torchwood by ~AnhelleDry on deviantART

Ianto 2.0 by ~AnhelleDry on deviantART

@темы: fanart, Jack Harkness, Ianto Jones

---

[museatdawn]

Эхехехехехе
Какую странную вещь я нашла на просторах интернета...)))

Автор: Danya
Жанр: Humor
Название: отсутствует
Предупреждение: очень, очень странный
Фандом: ТОРЧВУД
(Описание такое, какое оставила автор, ничего менять не стала.)
Петров-старший в третий раз внимательно перечитывал журнал с телепрограммой.
- Ы! – внезапно возвестил он хлопотавшей вокруг женской части семьи. – "До России дошел самый бе…" кхм! "бисексуальный фантастический сериал Великобритании". Гы. Гы, - обстоятельно усмехнулся Петров-старший, приглашая женщин присоединиться к веселью.
- Вот, - прокомментировала супруга, почти целиком залезшая в холодильник в поисках кастрюли со щами. – Сексуальный. А потом детям это. Да. А они потом того. Вот Васеньке потом это вот тоже. И как уберечь? – торчавшая из холодильника часть супруги горестно качнулась.
Внук Васенька прицельно выплюнул в лицо нежной матери дозу кашки, которой она его кормила. Петров-старший с неодобрением покосился на уныло пытавшуюся сморгнуть кашу невестку и продолжил читать:
- "Конст… контребль полиции, девушка по имени Гвен, попадает в удивительный мир инопланетян, пришельцев из будущего и прошлого, а также отнюдь не платонически…" – глава семьи почесал крупный нос. – Э-э… "…любящих друг друга капитанов". Эгм. Гы.
- Ужас, - констатировала из холодильника супруга. – Это значит про этих вот. И деточкам. И никакой управы. Творят что хотят. Такое показывать.
- Можно телевизор не включать… - пискнула невестка, уворачиваясь от кинутой Васенькой ложки.
- Это все они, либерасты западные, - сообщил из комнаты Петров-младший, гордость и опора семьи, плотный гражданин с круглой, колючей из-за щетины головой. – Толерасты. Это они все, чтобы народ отвлечь. Хотя народа не существует, одна разобщенность. Хотя разобщенность – это миф. И вот теперь насаждают, чувствуют, что в агонии уже, и насаждают. Хотя Запада на самом деле нет, это все китайцы придумали, чтобы мир завоевать.
Петров-старший слушал сына с плохо скрываемым умилением. Вся семья впятером жила в однокомнатной квартире очень дружно – дрались только по выходным.
- Распущенность, - подвел итог глава семьи. – Капитаны эти… гм… секс. Разврат. Гм.
- И что пропагандируют - женщина в полиции, жен-щи-на! – надрывался из комнаты Петров-младший. – А назначение женщины какое? От природы отошли! Хотя природа – это миф. Конечно, голубые, если женщины все в полиции. Хотя полиции на самом деле не существует.
Внезапно на лестничной клетке раздался топот, послышались приглушенные голоса, и спустя мгновение дверь квартиры с грохотом слетела с петель.
- Торчвуд! – с сильным иностранным акцентом выкрикнул возникший на пороге человек в серой шинели.
Семейство Петровых с воем и верещанием заметалось по квартире, стуча когтями, хлопая кожистыми крыльями и оставляя за собой липкую зеленую слизь…

@темы: fun, fanfiction

---

Новый перевод фанфика по Торчвуду

[alunakanula]

Название: Спокойствие и уверенность
Серия: Кровь и розы
Часть: 7 из 24, продолжение рассказа «На круги своя»
Персонажи: Джек, Янто
Рейтинг: PG-13 (мнение переводчика: я бы дала больше )
Размер: 697 слов
Бета: thrace_adams
Предупреждения: нет
Саммари: Всё устаканивается после неудачного свидания и несостоявшегося ужина.

Название оригинала: Comfort and confidence
Сайт оригинала: choccy-grl.livejournal.com/

Переведено на сайте: www.iwtb.ru
Разрешение на перевод получено.
Перевод: Alunakanula
Вычитка: Жанна_ДАрк

скачать в формате html



— Спокойной ночи, Янто, — Джек отключился, бросил телефон на стол и откинулся на спинку стула.

В течение месяца после неприятного происшествия, которое должно было быть их первым свиданием, их отношения укрепились еще больше. В тот вечер Янто перезвонил Джеку. Он мялся, но он принес извинения за свое поведение, и Джек принял их, но разговор не продолжил. Янто не мог знать, что он лежал где-то в канаве, рассуждал Джек. Неловкости простыл и след, звонки стали чаще — не один раз в несколько дней, а каждый день, если разлом не бушевал. Если Джек пропускал звонок, на следующий день Янто звонил раньше, чем обычно, потому что беспокоился и не скрывал этого. Довольно часто в таких случаях Джек рассказывал Янто, что произошло, и принятое ими правило не говорить о работе игнорировалось, когда вставала необходимость очищения и успокоения. В прошлый четверг был как раз такой случай.

— Извини за прошлый вечер. Я так и не добрался до дома.

— Лучше мне не слышать историю об очередной твоей зарубке на ножке кровати, Джек.

— Их намного меньше, чем ты думаешь, — парировал Джек, но резче, чем он намеревался, желая скрыть боль в голосе. — Это... в общем, ничего стоящего.

— Ты не должен мне рассказывать, но... ты знаешь. Если ты не ранен.

— Я знаю, и я в порядке, — Джек услышал тихий выдох Янто в трубке. — Это рифт... он... вернул кое-кого.

— Вернул кое-кого? Я думал, что разлом только выбрасывает, всякую дребедень, инопланетян, людей из другого времени. А чтобы кого-то вернуть, они должны были попасть в... О. Ты знаешь, кто это?

— Нет, сразу узнать не получается.

— А нельзя просто спросить их?

— Янто, разлом может отправить их в ужасные места на неопределенное время. Почти все из них возвращаются напуганными, физически, ментально, эмоционально. Часто во всех трех аспектах. Очень редко они знают, кто они такие и откуда они, — Джек вздохнул; в памяти всплыла последняя поездка на Угрюмый остров.

— Что ты с ними делаешь? — в голосе Янто прозвучало раздражение, Джек знал, что Янто вспомнил, что Торчвуд делает в таких случаях — эксперименты и уничтожение.

— Я организовал специальное место. За ними ухаживают наилучшим образом на сколько позволяют обстоятельства.

— Обстоятельства?

— Никому нельзя знать о них. Если Один о них узнает... — Джек замолк, будучи не в состоянии закончить предложение вслух, потому что технически Янто и был этот Один.

— Джек, — Янто нарушил тишину, которая воцарилась на линии, — а Тош не может использовать ее заумные программы, чтобы найти откуда они взялись?

— Никто не знает. Включая и мою команду.

— А почему ты мне рассказываешь? — в замешательстве спросил Янто.

Джек вздохнул.

— Честно говоря, я не знаю, Янто.

Даже по такой теме как Угрюмый остров Янто редко судил Джека. Он внимательно слушал, предлагал варианты, если считал, что может помочь, и успокаивал, если думал, что Джеку нужно успокоение.

Для себя, казалось, Янто ищет лишь уверенность в том, что Джек не ранен. Он никогда не расспрашивал о подробностях дел Джека. Очевидно, Янто имел очень хорошее представление о репутации Джека касательно того, что он готов трахать что угодно, если оно окажется достаточно привлекательным. Янто бы удивился, узнав, что Джек уже месяц как не ищет себе компанию, а в предыдущие разы он либо возвращался рано, либо глубоко разочарованным.

Джек вытянул руки над головой. Янто был во всеоружии сегодня, помогая Джеку забыть все его вводящие в заблуждение сомнения относительно недавнего поведения Сьюзи. И вдобавок он устал, что сделало его валлийский акцент еще более сильным, чем обычно. Шаловливые слова с этого шаловливого языка. Джеку приходило в голову множество вариантов использования этого языка. Его плоть дернулась в тугих штанах, и Джек практически мог услышать, как Янто шепчет непристойности ему на ухо. Прижав запястье к молнии брюк, Джек застонал и закрыл глаза. Видение Янто, смотрящего на него снизу вверх и держащего во рту его член, надолго поселилось у него в мозгу. Это повторяется слишком часто, упрекнул себя Джек, расстегивая ширинку и беря себя в руку, проводя большим пальцем по головке и отдаваясь своей фантазии.


Конец седьмой серии

@темы: Jack Harkness, Ianto Jones, fanfiction

---

перевод фика на английский

[onsagestreet]

Недавно здесь спрашивал разрешение перевести фик автора encrypted на английский.

Так вот... Если кому интересно вот ссылка на перевод:

sagestreet.livejournal.com/2010/07/14/


Надеюсь, что более менее получилось. :-)

Sagestreet

@темы: ссылки

---

"Темпоральный сдвиг" для чайников

[Vylomy]

Оригинал: Idiot's Guide to Temporal Phenomenon
Автор: in_the_bottle
Герои: Янто, Оуэн; Джек/Янто
Жанр: юмор, романс
Рейтинг: NC-17
Саммари: День сурка в Торчвуде.

"Темпоральный сдвиг" для чайников

@темы: Jack Harkness, Owen Harper, Ianto Jones, fanfiction

---

Новый перевод фанфика по Торчвуду

[alunakanula]

Название: На круги своя
Серия: Кровь и розы
Часть: 6 из 24, продолжение рассказа «Ужин и кино»
Автор: choccy-grl
Рейтинг: вроде бы R
Предупреждение: ангст, жестокость, потеря крови, ругательства, плохо написанный пьяный Янто!
Персонажи: Джек, Янто
Размер: 4856 слов (в 4 частях)
Отказ: Неа, не мои
Саммари, оно же «от автора»: Извиняюсь перед моими преданными читателями, которые ожидали милый ужин с сексуальным напряжением, ведущим к нежному поцелую.
Категория: АУ, альт-канон
Бета: thrace_adams

Название оригинала: Come full circle
Сайт оригинала: choccy-grl.livejournal.com/

Переведено на сайте: www.iwtb.ru
Разрешение на перевод получено.
Перевод: Alunakanula
Вычитка: Жанна_ДАрк

скачать фанфик в html



Часть 1 Как же что-то такое верное... (1276 слова)
(How did something so right…)

Костюм угольно-черного цвета с чуть заметными полосками лежал на кровати рядом с плотными джинсами, которые обтягивали его филейную часть во всех нужных местах, бесчисленным количеством галстуков и дедушкиной рубашкой с длинными рукавами. Янто застегнул пуговицы на рубашке сливового цвета и заправил ее в черные брюки. Он взвешивал идею надеть свитер — как никак был всего лишь март и вечером бывало достаточно прохладно, — глядя то на черный с V-образным вырезом, то на кашемировый, который бы идеально подошел по цвету к рубашке. Если в баре будет жарко, ему придется снять свитер и его волосы наэлектризуются, превратив его в наэлектризованного кота, и ему придется идти приводить себя в порядок. Тогда Джек подумает, что он сильно заботится о своей внешности, что совершенно не так. Он закрыл ящик комода, где хранились свитера, и надел замшевый пиджак.

Одобрительно кивнув своему отражению в зеркале и радуясь, что Лиза на своем занятии йогой, он вышел из квартиры.

***

«Александрос», бар, который выбрал Джек для встречи перед тем, как пойти ужинать, для Янто был в новинку. Здесь была спокойная атмосфера, которой не было в модных шумных барах, пользующихся популярностью в городе. Музыка звучала легкая и мелодичная, иногда слышались джазовые мелодии, для разнообразия, но музыка совершенно не мешала своей громкостью разговорам.

Не то чтобы Янто было с кем поговорить. Он осушил остатки своей первой бутылки пива и посмотрел на часы — без четверти семь — Джек опаздывал всего на 45 минут, и вполне возможно, что его встреча с мисс Хартман затянулась. Глава Торчвуда Один была известна тем, что заставляла людей ждать, а потом затягивала встречу, особенно, если она знала, что собеседнику нужно идти куда-то еще. «Жадная до власти» — Янто никогда не использовал это выражение в стерильных коридорах Башни Торчвуда — или где-нибудь еще на этой планете — но ему казалось, что даже этим выражением сказано не все.

Он привлек внимание бармена, немного повернувшись возле барной стойки так, чтобы можно было видеть входную дверь, и когда он поворачивался обратно, его пустая бутылка уже была заменена на полную, холодную, со сконденсировавшимися капельками, стекающими вниз по зеленому стеклу. Он заплатил молодому блондину и не возражал, когда тот предложил оставить сдачу в баре как предоплату следующим напиткам. По крайней мере таким образом, когда Джек появится, можно быть спокойным, что за первые напитки он заплатит сам, избежав неловкого спора.

Когда место четвертой бутылки заняла следующая, Янто взглянул на бармена и натянуто улыбнулся. Бармен улыбнулся в ответ, но жалость в глазах парня заставила щеки Янто вспыхнуть. Желудок Янто заурчал, напоминая, что он не ел с самого завтрака. По какой-то причине он оставил большую часть своего сендвича нетронутым во время ланча. Янто проверил мобильный — сообщений нет. Джек опаздывал почти на два часа. Сделав еще один большой глоток из бутылки, Янто нажал на кнопку меню и выбрал значок с конвертом. Напечатав быстрое сообщение, расстроившись из-за нескольких грамматических ошибок, обнаруженных при перечитывании, он все равно, не исправляя, нажал на кнопку «Отослать».

Следующим большим глотком бутылка была опустошена на половину. Музыка стала немного громче, так как количество людей в баре увеличилось, и Янто оглядел толпу. Внимание Янто привлекла голова с короткими коричневыми волосами. Когда к нему повернулись синие глаза, Янто довольно улыбнулся, пытаясь сконцентрироваться на лице в толпе.

Лицо, и тело к которому он крепилось, хихикнул Янто над своим собственным ходом мыслей, неуверенной походкой направлялось к нему и остановилось достаточно близко, чтобы черты больше не были замутнены.

— Привет, — сказал легкий акцент на идеальном британском английском. Определенно, учился в государственной школе, дополнил слегка нетрезвый мозг Янто, и эта мысль вызвала удивленное поднятие бровей.

Он пригляделся к мужчине.

— О, простите. Я принял вас за другого.

— Наверное, при ближайшем рассмотрении я не так красив, — мужчина пожал плечами.

Янто отрицательно покачал головой.

— Я жду кое-кого.

— Твой дружок, должно быть, очень опаздывает, раз ты даже не можешь его узнать.

— Это не дружок, — в свою защиту возразил Янто. — Мы просто собрались пообедать. Откуда ты знаешь что это «он»?

— Ну, ты здесь... — мужчина жестом руки с идеальным маникюром обвел помещение. Янто в замешательстве глядел вокруг. Что он имел ввиду «здесь»? Янто оглядел закутки и пробежался взглядом по исключительно мужской публике и так и не увидел противоположного пола. Следующие слова мужчины вернули внимание Янто к бару:

— ...и ты прекрасен. Поэтому единственная причина, почему ты здесь один, это то, что тебя подставили.

Янто непонимающе моргнул. Подставили. Джек его подставил. Он с трудом встал на ноги, соскользнув с высокого барного стула.

— Думаю, мне пора.

— Не уходи пока. Твой друг может еще появиться. — Мужчина положил ладонь на плечо Янто и опустил его обратно на стул. — Если это не свидание, он не будет возражать, что я с тобой поболтаю. Кстати, я Рик.

Янто с глухим звуком шлепнулся обратно на стул.

— Янто.

Рик показал на бутылку Янто.

— Еще одну?

Янто осушил бутылку, поставил ее на барную стойку немного громче, чем следовало бы.

— Почему нет. Только одну.

Бармен поставил бутылки на стойку и Янто повернулся и отсалютовал своей бутылкой Рику, поэтому совершенно пропустил озабоченное выражение лица бармена.

***

Когда зазвучал звонок, оповещающий о последних заказах, Рик прошептал что-то на ухо Янто, от чего тот громко засмеялся. Какими-то сложными и ненужными жестами Янто объяснил свое намерение сходить в туалет, пока Рик закажет следующий напиток. Янто уже не помнил, сколько пива он выпил и сколько часов прошло.

Наконец, блондин выпроводил их из бара и Янто выбрался на прохладный ночной воздух. Его голова тут же начала кружиться и тротуар почему-то понесся ему навстречу. Сильные руки схватили его за пояс и удержали в вертикальном положении.

— Спасибо, — пробормотал он, опираясь на теплое тело, которое в данный момент было единственным разделяющим звеном между ним и тротуаром.

— Давай-ка, уберем тебя с дороги, красавчик, — Рик провел его через толпу выходящих из бара людей и увел в аллею, находящуюся рядом.

Холодные и твердые губы коснулись его губ. Застигнутый врасплох, Янто дышал через нос, вдыхая смесь алкоголя, дыма и Пако Робане. Всё не так, он должен был пахнуть корицей и глинтвейном, а губы должны были быть мягкими и теплыми.

Янто почувствовал твердость и бедро силой проникло между его ног. В шоке он стал хватать воздух ртом, и язык Рика проник ему в рот. Янто не мог дышать. Казалось, что его грудная клетка зажата. Он пытался оттолкнуть мужчину, но отступив назад, Янто почувствовал плечами холодную стену, и паника снова захватила его. К счастью, Рик оставил между ними промежуток, все еще держа Янто за талию. Взгляд Янто нервно бегал от рук Рика к голодному выражению у него на лице. Руки Рика переместились к нему на бока и Янто шумно выдохнул.

— Я думал, ты…, — начал Рик.

— Извини, — запинался Янто. — Я... я не... ты не...

Аллея вокруг Янто начала кружиться. Янто глубоко вдохнул и попытался снова:

— Извини... — желудок Янто скрутился, и он отвернулся разбрызгивая содержимое по стенам и по земле. Вытираясь тыльной стороной ладони он заметил, что рвота попала и на ботинки Рика.

— Извини, — снова пробормотал он и, оттолкнув Рика, пошел к выходу из аллеи.

— Дай хотя бы проведу тебя до дома.

Янто отрицательно помотал головой и пошел дальше. Голос Рика продолжал доноситься до него в ночи:

— Он дурак. Тот что тебя подставил. Чертов дурак.


Часть 2 «Любопытной Варваре...» (753 слова)
(Curiostiy killed the… — дословно: любопытство убило...)

Его голова пульсировала, почти разрывалась. Может, так и есть. Разорвалась. Он перевернулся, пытаясь устроиться удобнее. Влажность просочилась через одежду, которая все еще была на нем, и ему было мокро и холодно... и липко, если судить по голой коже у него не животе. Кровь. Страшась того, что он может увидеть, когда откроет глаза, он тщательно прислушался. Ничего не слышно, никаких хрипов или стонов, даже никакого дыхания, кроме его собственного. Он медленно открыл глаза и... не увидел ничего. Было темно, как в могиле, даже лунный свет не мог проникнуть сквозь переплетенные листья.

Довольный тем, что он наконец-то один, он поднялся на ноги, опираясь на руки, чтобы снова не упасть. Собрав сорванную и порванную одежду, он выбрался из кустарника и поплелся к красной спортивной машине, припаркованной возле дорожки. Он ощупал себя, вытащил ключи из левого кармана и открыл центральный замок. Оуэн будет рад, что его ключ не сожрал долгоносик, а теперь нужно попытаться не заляпать кровью обшивку...

Решив, что почистит машину, если будет нужно, Джек ввалился на водительское сиденье и, заперев машину, откинул голову назад. Находясь в безопасности, он пытался заставить свой затуманенный мозг собрать все кусочки вместе: что случилось за последние — он сверился с часами в салоне, 3.05 — 18 часов. Джек завел машину, включил скорость и помчался в Хаб.

Он вспомнил, что уже был почти совсем готов отправляться в Лондон на встречу с Ивонн и, что более важно, на ужин с Янто. Янто. Ему надо было позвонить, хотя бы когда уже совсем был крайний срок сделать это, и извиниться за то, что он не попадает на ужин. Полицейский отчет был перехвачен как раз, когда он уже собирался выезжать. Там говорилось об убийстве домашних животных, на которых напала стая диких собак или огромных котов. Всё случилось рядом с уединенной рощей возле болот недалеко от Кардиффа. По сути, это было слишком далеко, чтобы это были долгоносики, но это было Джеку по пути, а остальная команда еще день будет пропадать в Сноудонии, поэтому Джек решил проверить.

Место, когда он добрался туда, определенно было использовано для каких-то групповых действий, где выпускали кровь и приносили в жертву животных. Но были ли это дикие животные или сатанинский культ, Джек не мог понять. Не мог до того момента, как первый долгоносик выпрыгнул на него из-за деревьев и оскалил зубы. Джек быстро справился с ним. Слишком просто, понял Джек, когда другой налетел на него, едва не сбив с него голову, но разодрав ему пол-лица. Умирая первый раз в тот день, Джек заметил, что на этих долгоносиках нет роб, Торчвуд их не ловил и не нейтрализовывал. Эти долгоносики были дикие и опасные, и он сам был в серьезной переделке.

Всё, что происходило позже, было как в тумане, но он помнил, что в один момент было три долгоносика, забавляющихся с ним так, как кит-убийца таскает вокруг детенышей морских котиков перед тем, как сожрать. Он снова умер, очевидно, больше чем однажды, судя по количеству крови на одежде, боли в костях и времени, проведенном в роще. Труп в роще. Звучит, как таинственное убийство. (прим.пер. — здесь игра созвучными словами «corpse in the copse») Он нездорово засмеялся своим собственным мыслям. Нехватка кислорода добавил его мозг. Всё будет в порядке, когда он отдохнет.

Припарковав машину Оуэна в подземной стоянке, Джек добрался в Хаб, чувствуя боль при каждом шаге. Он решил не ходить в душ и отправился прямо в постель. Слишком много смертей за один день превращали воскрешение в долгий и болезненный процесс, но он знал, что пожалеет об этом, когда проснется, поэтому он встал под душ, под горячую воду, сколько он мог вынести, и стоял там, пока не потекла чистая вода.

Изможденный, он вытерся досуха, принял горсть таблеток болеутоляющего и наконец забрался на свою койку.

Часть 3. Сообщения и сигналы вперемешку (1397 слов)
(Messages and mixed signals)
От автора: еще одно извинение за плохо написанного пьяного Янто!

Секунду после того, как он проснулся, Джек не мог вспомнить ни где он находится, ни как он сюда попал. Свет просачивался через дыру в потолке, и в полумраке виднелись какие-то формы и тени. Джек дважды моргнул, закрыв второй раз глаза настолько сильно, что увидел искры, затем он открыл глаза и окружающая его обстановка приобрела очертания. Он был в своей норе под кабинетом, в безопасности в своем подземном убежище и вчера он умер. Много раз.

Свет сверху свидетельствовал о том, что либо команда вернулась, либо автоматический таймер включил свет в главном помещении Хаба. На его запястье ничего не было, проклятье, на его обоих запястьях ничего не было! Должно быть он был окончательно не в себе прошлой ночью, если оставил свой манипулятор временной воронки валяться где попало — Тош просто умирала от желания добраться до него, чтобы увидеть, что он может делать, и она даже понятия не имела о его настоящем предназначении.

Поднявшись в сидячее положение, он поморщился от боли, почувствовав, как мышцы его живота протестуют против резких движений. Когти разрывают его на части, его руки пытаются закрыть рану, а кровь и внутренности сочатся сквозь пальцы.

К счастью, его внимание привлекли часы на ночном столике и отвлекли его — полдень. Джек удивился тому, что проспал почти восемь часов.

Джек осторожно надел белую майку, свежие боксеры и, вдруг вспомнив, натянул брюки, а затем поднялся по лестнице в офис. Выдох облегчения вырвался из груди, когда он увидел Манипулятор временной воронки на столе, в целости и сохранности, рядом с его часами. Баночка с болеутоляющим все еще стояла открытой на ежедневнике. Он вытряхнул несколько таблеток на ладонь, потом прочитал рекомендуемую дозу — а что они ему сделают? Убьют.

Содержит легкое снотворное. Не принимать, если садитесь за руль или используете тяжелую технику.

Этим объяснялся долгий сон. Он не часто пользовался болеутоляющим, но на этот раз боли в его теле не уходили и всё ужасно болело. Он проглотил три таблетки и запил несколькими глотками воды из бутылки, стоявшей на столе. Вода была теплой, но он не оставил бы ее там, зная, что будет в Лондоне следующие два дня, так что, должно быть, он открыл ее вчера вечером.

Из кармана пальто, висящего на вешалке в углу, донесся приглушенный сигнал. Джек с радостью отметил, что на пальто не было никаких пятен, оно не было порвано и даже не было испачкано кровью. Должно быть, ему хватило сознания оставить пальто в машине. Его мобильный снова настойчиво подал сигнал и Джек, предварительно порывшись в кармане, наконец его достал.

На экране мигал значок конверта, оповещая о двух входящих сообщениях. Он открыл последнее, посланное несколько минут назад. Оно было от Сьюзи.

Здесь больше, чем мы ожидали. Возможно еще дня два. Оуэн ноет по поводу свежего воздуха. Можно я его пристрелю?

Его сумасшедшая команда, улыбнулся Джек. Новая кожа на его лице казалась немного тугой. Он подвигал челюстью, чтобы почувствовать свободу движения кожи, а его палец продолжал нажимать на кнопки.

Нет, мне больно говорить об этом, но Оуэна пристрелить нельзя. Не торопись. Я в Хабе. С Лондоном не получилось.

Джек уже собрался отправиться на поиски кофе, отправив сообщение и начав подниматься по 34 ступенькам — Джек однажды сосчитал их, он также знал, сколько ступенек вело в подвалы, в его офис, в архивы из Хаба — в маленькую кухоньку. На полпути он заметил, что старается легче ступать на правую ногу. Он пролетел по воздуху, и его спина хрустнула, когда он ударился о дерево. Он не мог пошевелиться. Парализованный, он наблюдал, как долгоносик раздирает ткань его брюк и впивается зубами в бедро. Кровь хлынула из главной артерии, и Джек потерял сознание так и не почувствовав второго укуса.

Чтобы отвлечься, Джек открыл другое сообщение и моментально пожалел об этом. Оно было от Янто и он не был рад...

Спасибо, Джек. Не могу поверить, что променял Классику по понедельникам на это. Стоял один в этом баре как истукан. Если ты передумал, мог бы и позвонить. Я Джонс.

...и не мог рационально мыслить. Джек проверил время получения сообщения. Янто прождал Джека больше двух часов. За два часа в том баре кто-то такой прекрасный как Янто просто не мог остаться незамеченным. Большинство завсегдатаев бара ценили уединение больше всего на свете и оставили бы его в покое, если бы Янто не стал выказывать прямой интерес, но всегда в любом окружении найдутся хищники, которые, увидев Янто, молодого и под мухой, начнут атаковать.

Чайник щелкнул и Джек налил кипяток в кружку с растворимым кофе. Зная, что молока нет, — он сам его выбросил вчера утром — Джек добавил ложку сахара и быстро размешал.

Возвращаясь с кофе обратно в офис, Джек думал об «Александросе». Он, в сущности, не был гей-баром и определенно он не был местом, где можно подцепить себе пару на одну ночь. Он открылся в начале двадцатых годов, как кофейный клуб для джентльменов определенных убеждений, где они могли встречаться без любопытных взглядов и осуждений. Через некоторое время после войны, Джеку казалось, что это было начало пятидесятых, они получили лицензию на продажу алкоголя, хотя они и продавали его уже почти с самого начала. Необходимость в убежище уменьшилась, поскольку их действия стали если не приемлемыми, то по крайней мере легальными, и «Александрос» превратился из эксклюзивного клуба в открытый бар. Тем не менее, категория завсегдатаев не изменилась, они остались такими же скрытными, и новые люди приходили в клуб по рекомендации. Семейство Типас, которым принадлежал бар с самого открытия, не нуждалось в рекламе, даже на фасаде не было надписи «бар», не говоря уже о «гей-бар».

Джек выбрал это место для встречи с Янто не потому, что это был «гей-бар», а потому, что Джек чувствовал себя там очень спокойно. Джек бывал в «Александросе» с 1924 года. Живя в Кардифе или сражаясь где-то, большинство из тех 90 лет значило то, что он не стал настолько частым посетителем, чтобы люди замечали, что он не стареет. В тех случаях, когда старики задумчиво смотрели на него, бормоча «Я знавал твоего отца», Джек подыгрывал, но сердце немного ныло.

Джек не предупредил Янто об истории бара и о типе клиентуры, которую он привлекал даже сейчас, он не хотел спугнуть Янто. В конце концов, он тоже собирался быть там, ведь так, оправдывал он себя, делая этот выбор.

Только его там не было, и Янто был оставлен один, как агнец перед волком. Не надо драматизировать, Джек. Это не такое место, и Янто, вероятно, пошел оттуда прямо домой после того, как послал сообщение Джеку. Тем не менее, он должен был извиниться перед Янто за несостоявшийся ужин, даже если это не была его вина. Ему не нравилось звонить Янто на работу, он позвонит ему вечером, но, может быть, лучше просто послать сейчас «Прости. Пришельцы напали», чтобы подготовить почву.

И в этот момент он заметил значок кассеты в уголке экрана, говорящий о том, что получено новое голосовое сообщение.

22.45 Янто

С некоторым трепетом Джек открыл сообщение и внимательно слушал. Он слышал как течет вода, а когда Янто говорил, было слышно эхо.

— Джеееек. Это суперское место.

Потом пауза и какие-то шуршащие звуки, а потом звук тяжелого удара заставил Джека подскочить.

— Вот дерьмо, — пробормотал Янто на расстоянии от телефона, но микрофон воспринял звук четко. Дальше Джек услышал скрежет металла и дыхание Янто прямо в трубку.

— Ну так, Джек, о чем я? А, да.. Клёвое местечко, дружелюбное...

Джек слышал продолжительный звук текущей воды, вслед за которым Янто довольно выдохнул.

— ...хотя тебя тут и нет. — Янто хихикнул. — Жаль, потому что у меня член в руке, и могу поспорить, ты его хотел увидеть.

Опять скрежет металла, и Янто продолжает говорить на фоне звука текущей воды.

— В общем, и без тебя могу хорошо провести время. Чертова сушилка не работает. У Рика синие глаза и он весь вечер покупает мне выпивку. Забавно, я решил, что он — это ты, не знаю, почему, он совсем не такой как ты. Он здесь, а тебя нет.

Голос Янто затих, но Джек все еще мог слышать шум вдалеке, потом послышалось приглушенное «Вот дерьмо!» и связь прервалась.

Вот и разрушилась надежда, что Янто пошел прямо домой. Очевидно, он остался в баре. Наверняка, он пил часов пять, и какой-то проходимец Рик долил в него еще больше. Янто, которого он узнал, никогда бы не сказал некоторых вещей, никогда бы так не поступил. Джек почувствовал, как желудок сжимается в комок. Ему нужно было поговорить с Янто, нужно было знать, что он в порядке.

Джек глотнул кофе, почувствовал на языке горький вкус... Если этот Рик... он поставил кружку на стол громче, чем следовало бы, и коричневая жидкость выплеснулась на стол.

Ему не нравилось звонить Янто на работу, но он должен был с ним поговорить. Сейчас же.


Часть 4. Обвинения, ложь и осознание (1557 слов)
(Recriminations, lies and realizations)

— ...правда, Лиз, я в порядке. Я просто поработаю во время ланча, доделаю, что не успел из-за утреннего опоздания. Я вообще не понимаю, почему ты меня не разбудила. — Янто видел как его коллеги выключают компьютеры, берут кошельки и сумочки из ящиков столов и отправляются на ланч. Некоторые, проходя мимо Янто, улыбались или кивали. — Нет, я не хочу сэндвич. — Янто вздохнул. — Я не огрызаюсь. Прости. У меня в желудке тяжесть. Со мной все в порядке. У меня есть кофе и парацетамол. — Янто вынул еще две таблетки из упаковки и запил их кофе. — Да, чай был бы лучше. Послушай, Лиза, мне нужно работать. Увидимся вечером дома... Да... Пока.

Янто швырнул мобильник в ящик стола вместе с полупустой упаковкой таблеток от головной боли и повернулся к открытой папке на своем столе. Он читал документы и вводил нужную информацию в базу данных...

Мобильник в ящике зазвонил. Не отрывая пальцев от клавиатуры, Янто посмотрел, кто звонит. Джек. Телефон продолжал надрываться, пока не переключился на голосовую почту. Янто нажал на кнопку «ввод».

Принтер, стоящий рядом со столом Янто, выплюнул этикетку, которую Янто приклеил к папке. Телефон настойчиво начал снова звонить, и молодой человек с силой захлопнул ящик.

— Не хочу с тобой разговаривать, Джек, — пробубнил Янто.

Переключившись на другую папку, он машинально потянулся к трубке зазвонившего стационарного телефона.

— Архивы. Янто Джонс у телефона.

— Янто. — Конечно же, это был Джек.

— Не звони мне по этому телефону.

— Тогда ответь на мобильный.

Янто бросил трубку, прерывая связь. Он закрыл голову руками, и почувствовал, как головная боль, которую должны были уменьшить те шесть таблеток, начиналась с новой силой. Звук вибрирующего в ящике стола мобильника привлек его внимание раньше, чем звуковой сигнал. Янто провел рукой по волосам и открыл ящик. Он, уставившись, глядел на аппарат, раздумывая, может Джек просто отстанет, если он будет его достаточно долго игнорировать. А ты и вправду хочешь, чтобы он это сделал? Янто зло топнул ногой, когда ехидничающий голосок внутри него выдал эту фразу, и, взяв телефон, нажал на прием.

— Чего вы хотите, Сэр? — сдержанно спросил он, пытаясь приглушить злобу. Джек все еще был главой филиала Торчвуда и они были на работе.

— Я хотел позвонить, объяснить по поводу вчерашнего. Извиниться, — начал Джек прежде, чем Янто успеет его обрубить.

— Звонок запоздал примерно на 18 часов, Сэр.

— Прекрати называть меня «сэр», — раздраженно ответил Джек. Он прерывисто глубоко вдохнул и, когда он заговорил снова, его голос звучал мягче. — Я просто хотел извиниться.

— Мне не интересно, Джек. — Вообще-то, он на самом деле хотел знать, почему Джек его кинул, но его задетая гордость и пульсирующая голова подавляли ту часть его, которая хотела дать Джеку шанс объясниться.

— Я не интересен? — рыкнул Джек. — А как насчет Рика?

Черт подери, Янто надеялся, что ему привиделось, будто бы он звонил Джеку прошлой ночью. И самое ужасное было то, что он не мог вспомнить ничего из того, что говорил. Дурное предчувствие и воспоминания о прошлой ночи, которые он хотел стереть из памяти, заставили Янто защищаться.

— А это не твое собачье дело, Джек.

— Ты звонишь мне, чтобы я знал, что тебя подцепил кто-то, кто не является мной, а потом у тебя хватает наглости заявлять мне, что это не... мое... собачье... дело. — Голос Джек дрожал от едва сдерживаемой ярости. Возражения Янто застряли у него в горле — если он и сделал что-то настолько идиотское, то он этого не помнил, он вообще с трудом помнил, как оставлял это сообщение. Он не знал, что сказать, даже не знал, что бы он хотел сказать, но он знал, что все еще был зол, зол на Джека, зол на самого себя. Еще не пришло время для этого разговора, кто-то из них или оба могут наговорить такого, о чем потом пожалеют. Он слышал как Джек с присвистом выдохнул. — Янто, кое-что из того, что ты вчера сказал... это... это будто бы не ты говорил. Я не ругаться позвонил, я позвонил удостовериться, что ты не наделал глупостей.

Янто хмыкнул.

— Каких? Типа ужина с тобой? — слова вылетели сами собой, и он не успел остановиться. Он неслышно ругнулся в тишину. — Я... я не это имел ввиду. — Янто замолчал.

— Янто? — Что-то в том, как Джек произнес его имя, напомнило Янто о предыдущей беседе. — Я не хотел, чтобы ты попал в беду, и уж точно не хочу, чтобы это случилось по моей вине.

— Ничего. Ничего не произошло... почти. Меня вырвало ему на ботинки, — нехотя признался Янто.

— Мне жаль.

Щеки Янто запылали от стыда.

— Мать твою! — но в этом проклятии не было и доли прежнего гнева.

Янто опустился на стул. Он больше не злился, он просто устал. Устал злиться, устал от головной боли, устал от разговоров.

— Просто оставь меня в покое, Джек.

Полная тишина, которая последовала за этой фразой, вскоре заставила Янто почувствовать себя неуютно. Он так и знал, что кто-нибудь скажет что-то, о чем потом пожалеет, только он не мог поверить, что именно он это сделал.

Когда он уже собирался нажать на отбой, Джек заговорил холодным голосом:

— Если ты именно этого хочешь.

— Думаю, так будет лучше. — Нет, не думаешь — кричал тоненький голосок внутри него.

— Хорошо, я не буду тебя больше беспокоить, — сказал Джек, выдыхая каждое слово.

Янто удивленно приподнял брови — голос Джек звучал так, будто бы он поднимался по лестнице. Вообще-то, дыхание Джека было очень переменчивым и сбивчивым во время всего разговора. Янто выругал себя за то, что был слишком зол, чтобы заметить это раньше.

Зная, что у Джека были все права и что он, вероятно, скажет ему не лезть не в свое дело, Янто все таки спросил:

— Что ты делаешь?

— Сижу за столом, — автоматически ответил Джек и прибавил: — Но тебе-то все равно. Ты мне ясно дал это понять.

Янто проигнорировал издевку, которую он посчитал заработанной.

— В Кардиффе? Ты даже до Лондона не доехал, — спросил Янто, еще более обеспокоившись. — Что случилось с тобой, Джек?

— Что ты имеешь ввиду?

— Не дури, Джек, ты знаешь, что я имею ввиду. Почему ты так и не доехал... до Лондона? — Ко мне.

Джек громко засмеялся, и его смех вгызался в Янто.

— Ты же знаешь, как бывает: я встретил солдата в баре в воскресенье. Соблазнительное тело, я вчера провел с ним весь день. И никак не мог насытиться, только что пришел домой.

Янто пропустил один удар сердца и сказал:

— Врешь.

Молчание Джека сказало всё.

Янто слишком устал для этой ерунды.

— Если ты хочешь, пусть будет так... — сдался он, собираясь повесить трубку, но что-то остановило его. Шепот, произнесший или не произнесший его имя. Он подождал и был вознагражден.

Голосом, настолько тихим, что Янто пришлось напрячься, чтобы услышать, Джек спросил:

— Янто, ты знаешь, что такое долгоносик?

Янто нажал на пару клавиш. Он знал, что видел где-то упоминания о них. Открыв файл, он увидел фото гуманоида с ужасным оскалом на морде. Янто отодвинулся от экрана.

Он понял, что Джек ждет ответа.

— Да, у нас в базе данных есть файлы о них. Они настоящие?

— Настоящие и живут в коллекторах Кардиффа.

Янто кликнул на следующую фотографию, изображение сцены преступления, где все внутренности молодого человека были вырваны и разбросаны по траве вокруг него. В примечаниях к этому снимку говорилось, что парня выпотрошил долгоносик. Янто к горлу подступила тошнота. Джек продолжил:

— Я собирался в Лондон. Местная полиция получила сообщение, в котором были ключевые слова, и наша система сработала. Мне нужно было проезжать мимо места происшествия по дороге к тебе, и я решил, что ничего не случится, если я посмотрю, понимаешь? Вероятно, там ничего не было, слишком далеко от Кардиффа, но даже если это и был долгоносик, они редко выходят днем.

Горький смешок слетел с губ Джека, Янто снова затошнило.

— Иногда даже я ошибаюсь. Должно быть, я потревожил их логово. Они, видимо, решили, что я был их личной игрушкой.

На этот раз вместе с желчью поднялось кофе и парацетамол, и Янто поставил между ног мусорное ведро и дал волю рефлексу.

— Ты в порядке, Янто? — спросил Джек, когда характерные звуки со стороны Янто утихли.

— Это я у тебя должен спрашивать. Джек, ты ранен? Я видел фотографии того, что они могут сделать.

— Я... я думаю, эти были еще молодые, может быть, они еще не убили в первый раз. Я думаю, он просто тренировались на мне, ну как тигрята практикуются, — соврал Джек. К счастью, Янто был слишком расстроен, к тому же его мучило похмелье. — Я только получил пару рваных ран, царапин и порезов. У меня болит все тело, я думаю, может быть, ребро сломано, но я буду в порядке.

— Тебя кто-нибудь осмотрел? Твой медик... Как его звали? — Янто остановился, пытаясь вспомнить. — Оуэн... что он сказал?

Ответ Джек можно было назвать робким:

— Его тут нет. Вся команда уехала. Я тут один с воскресенья.

— Никого нет, — прошептал Янто.

— Никого, — Джек замолк, и слова «только ты», казалось, повисли в воздухе между ними. — Всё нормально. Я привык сам о себе заботиться.

— Мне жаль.

Тишину нарушили звуки, издаваемые возвращающимися с ланча коллегами Янто. Янто продолжил:

— ... ты знаешь, тому сообщению, и голосовому тоже, и вообще всему, что я сказал, нет никакого оправдания.

— Все в порядке, — пробубнил Джек, хотя по тону Джека Янто понял, что всё не было в порядке, далеко не в порядке.

Янто не хотел придумывать какие-то отговорки, но ему нужно было, чтобы Джек кое-что понял.

— Мой Торчвуд обычно работает с девяти до пяти. Я забываю, что твой работает по-другому. Мой Торчвуд не опасен.

— Любой Торчвуд опасен, Янто. Не забывай этого.

Болтовня людей, возвращающихся на свои места, стала угрозой их едва построившемуся, хрупкому основанию.

— Ты лучше возвращайся к работе.

— Джек, — Янто попытался оттянуть неизбежное, — позвони мне... если тебе понадобится... что-нибудь.

На другом конце молчали, и Янто даже подумал, что Джек повесил трубку.

— Ты уверен, что это именно то, что ты хочешь? — спросил Джек голосом, в который вернулись те нотки, которые пленили сердце Янто много недель назад.

— Да, Джек, я уверен.

Янто отключился и положил телефон в ящик стола, чувствуя на себе озабоченные взгляды коллег.


Конец шестой серии

@темы: Jack Harkness, Ianto Jones, fanfiction

---

Фансервис

[Amycus]

Название: Фансервис
Автор: Amycus
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Джон/Гарет
Жанр: PWP
Саммари: Поцелуй на ночь.
Размер: мини
Статус: закончен

Фансервис

Посвящается  Saint-Olga с благодарностью за лучший РПС фандома и в надежде на продолжение.



Гарет не помнит название гостиницы и хорошо, что помнит номер. Когда ты снимаешься в самом идиотском, ох, нет, в самом популярном сериале ВВС, интервью и пресс-конференции становятся обязательной частью жизни. И фансервис, ох, как он ненавидит фансервис. Каждая пришибленная фанатка, косящая под журналистку, жаждет увидеть их поцелуй вживую. Фанатам плевать, что он натурал, а Джон замужем. Или женат. Похрен. Они должны целоваться на потеху публике, потому что фаны — это деньги. Закон шоу-бизнеса.
Сегодня ему тоже пришлось изображать страстную любовь и сидеть на коленках у Джона, ведь девочки, о, эти девочки, они так любят целующихся мальчиков.
Гарет еще раз смотрит на карточку и проводит ей по замку. Хорошо, что существуют администраторы и референты, иначе бы он давно потерялся в каком-нибудь из множества безликих отелей.
В номере прохладно. Гарет клацает выключателем, выключает все лампы, кроме одной, самой тусклой, наливает стакан воды из графина, выпивает залпом и садится на кровать.
Фансервис достал. И больше всего злят именно поцелуи.
Раньше Гарет спокойно сообщал, что натурал, но вот поцелуи с Джоном — это «о-о-о!» Теперь он не уверен.
Когда играешь роль влюбленного, нужно верить в происходящее перед камерой, нужно на самом деле влюбиться и захотеть, и когда это длится месяцами — становится рефлексом.
Он больше не знает, игра это или уже настоящая жизнь, но, блин, от поцелуев с Джоном встает, и сегодня, сидя у него на коленях, он понял, что и у Джона тоже встало. Но… Джону-то можно, он же гей, Гарету даже приятно ощущать чужое желание, тем более, его хочет настолько популярный мужчина, но!.. Но!
Он прячет лицо в ладонях и громко вздыхает.
Натурал не может возбуждаться от поцелуев с мужчиной. Тем более, от публичных поцелуев.
Гарет много раз в жизни целовался. Правда, все эти поцелуи были с девушками, а Джон — это… Джон. Но сегодня — о, черт, а если кто-то заметил недвусмысленную выпуклость в паху? Он снова вздыхает и решает, что лезть в интернет, чтобы проверить — не самая лучшая идея. Шампанское тоже было лишним, пить не стоило, потому что завтра вполне вероятно похмелье, а нужно будет еще автографы раздавать. Иногда Гарет думает, что у него туннельный синдром: после долгих фотосессий болит запястье. Профессиональная болезнь, ха-ха!
Он встает, расстегивает пуговицы на рубашке, снимает ее и бросает в кресло. Нужно принять душ, потому что с утра наверняка не будет на это времени — проспит, как обычно, и Ив будет его подкалывать, а Джон спросит, чем он занимался ночью. И вряд ли получится не покраснеть. Джон, говнюк, обожает его смущать.
Гарет расстегивает ширинку, и в этот момент из кармана доносится звон. Час ночи, а какой-то гад умудрился прислать СМС. Гарет думает, что лучшим ответом будет «пошли нахрен», вынимает телефон и смотрит на экран.
«Ты уже скучаешь по мне, сучка?»
Джон. Это всегда Джон.
Гарет хитро улыбается — невольно, конечно — и набирает: «Ебал я тебя в рот».
Он успевает раздеться, когда приходит ответ: «Хочешь рассказать о других своих сексуальных фантазиях?»
«Я не собираюсь помогать тебе сбрасывать напряжение при помощи порно-СМС». Вообще Гарет хотел закончить предложение словом «дрочить», но даже после двух лет рядом с Джоном он иногда способен вспомнить о приличиях. Или о снобизме — Джон считает его снобом. Может, он и прав.
Уже в душе, подставляя грудь под прохладные струи, Гарет вдруг думает о том, что Джон никому больше не шлет подобных СМС, никого не целует в губы при встрече, никого не обнимает настолько часто. Гребаный кинестетик не может жить без того, чтобы кого-нибудь не потискать, и чаще всего его плюшевым мишкой оказывается Гарет. Он не возражает, но теперь это становится проблемой.
Так, может, это неспроста?
— Нет, — отвечает Гарет самому себе вслух. — Не может быть.
А потом, намыливая пах, вспоминает снова и снова, не в силах поверить. Ладно, у него встает на Джона. Это просто рефлекс, ну и черт с ним. Но…
— Да не может быть! — вскрикивает и бросает в покрытую кафелем стену мыльный брусок.
От гостиничного мыла всегда стягивает кожу, но никакой гель не дает такого ощущения чистоты, когда тело поскрипывает.
Гарет поднимает мыло, злясь на себя за несдержанность, тщательно намыливает задницу и продолжает мысленно себя уговаривать. У Джона есть Скотт, и рассказы о чистой голубой любви достали всех окружающих. Ну, ладно, Гарета точно достали. Иногда кажется, что Джон работает на публику: люди должны считать гей-браки нормальным явлением — он ведь активист, не может месяца прожить, чтобы не поучаствовать в какой-то акции. И из раза в раз повторяет то, что любит, любит, любит Скотта. С учетом того, насколько долго они вместе, это даже похоже на правду. Хотя Гарет сомневается, что буйный яркий Джон хранит своему партнеру верность. Он слишком похож на Джека, чтобы его моногамность была истинной. Хотя… это его личное дело.
Гарет выключает воду, вытирает волосы и набрасывает на мокрое тело гостиничный халат. У гостиниц, по его мнению, два достоинства: халаты и возможность курить.
Выйдя из ванной, Гарет закуривает и падает на кровать. После прохладного душа спать не хочется, а заняться нечем. По телевизору в это время наверняка какая-то хрень для взрослых, кроме того, у Гарета профессиональная деформация: фильмы и сериалы он смотрит как критик, а не как зритель. Оценивает грим, игру актеров, работу оператора. Получить какой-то минимум удовольствия в таких условиях, разумеется, невозможно. Смотреть новости скучно.
Гарет ставит пепельницу на кровать и клацает пультом. С его счастьем первый же канал оказывается порнушным (3 фунта в час, подсказывает ему память строчку из прайса, висящего на дверях номера) — наверняка прежний жилец развлекался. Можно переключить, но главный герой чем-то напоминает Джона: короткие темные волосы и крепкое тело.
Гарет затягивается и смотрит. Два парня и девушка с силиконовой грудью — ничего нового. Только теперь взгляд прикован не к ее промежности или рту: Гарет смотрит на крепыша, на его зад, и, когда понимает это — вздрагивает. Мать его. Представлять Джона героем порно — уже чересчур.
Еще две затяжки, и он тушит сигарету, а потом хватает пульт. Нужно отвлечься и прекратить вспоминать Джона. Но мысли, о чем бы он ни подумал, все равно сводятся к Джону и сексу. К сексуальному Джону. К сексу с Джоном.
Гарет матерится, развязывает пояс халата и слышит тихий стук в двери.
— Кто? — орет он, злой на себя и на весь мир заодно.
— Твой сладкий папочка.
Гарет невольно улыбается, встает и подходит к двери.
— Папочка, спать пора, — говорит он и понимает, что нервничает. Раньше такого не случалось: шутки были шутками, даже самые пошлые, теперь же ему во всем мерещится скрытый подтекст.
— Я стащил бутылку шампанского… Так и будем переговариваться через дверь?
Гарет поворачивает замок и впускает Джона внутрь.
— Я не соврал, — говорит тот, вытягивая вперед руку с бутылкой «Дом Периньон». — Если ты хочешь пить эту кислятину — она твоя.
— Сам? Я не настолько жалок, — Гарет закрывает дверь, затягивает пояс халата туже и садится на кровать. Джон в тонких трикотажных брюках и майке; белья на нем нет. Раньше как-то не приходило в голову обращать на это внимание. — Присаживайся.
Джон оглядывается и смотрит на кресло, где ворохом свалена одежда.
— Куда?
— Рядом, — отвечает он и засовывает руки в широкие карманы. Никак не получается успокоиться, и это странно: Джон знает его, как облупленного, нервничать нет никакого повода.
— Слушай, если я не вовремя — скажи, и уйду к себе, — Джон садится на краешек кровати и смотрит вопросительно.
— Да нет, мне тоже не спится, — Гарет забирает у него бутылку и ставит на прикроватную тумбочку.
Мягкий свет лампы и бордовое покрывало, плюс кровать королевских размеров создают атмосферу интимности. Или нет, одергивает себя Гарет, это ему постоянно что-то мерещится.
— Ты не ответил на последнее СМС.
Гарет берет мобильный в руки, заходит в полученные сообщения и расплывается в широкой улыбке.
— Ну…
— Я правда зашел просто поцеловать тебя на ночь, как и обещал.
Джон смотрит выжидающе, потом подвигается ближе — чуть-чуть, словно давая Гарету возможность отодвинуться. И это тоже странно, Джон вообще какой-то странный: тихий и нерешительный.
Это всего лишь поцелуй, хочет сказать Гарет, но не может.
Он кладет руку на плечо Джона и целует его в губы. Обычное прикосновение губ, такие давно стали рутиной. Но на этот раз он ощущает, как Джон приоткрывает рот, пытаясь превратить дружеский чмок в настоящий взрослый поцелуй с языками. Гарет не успевает ничего подумать — губы открываются сами по себе, и внезапно язык Джона оказывается у него во рту, мягкий и влажный. Джон действует очень мягко, наверняка стараясь не испугать, и Гарет подается вперед, кладет руку ему на шею и притягивает ближе. Поцелуй становится жестче: языки сплетаются, зубы прикусывают губы, и легкая боль немного отрезвляет. Гарет пытается понять, что происходит — никогда раньше они не целовались вот так не на съемках или пресс-конференциях, и это ведь наверняка что-то значит, да?
Нужно прекратить, перестать, отодвинуться, оттолкнуть, но руки сами тянутся к плечам Джона, лицу Джона, Гарет обхватывает его спину, поворачивается, становится на колени и нависает сверху, а потом опрокидывает Джона на кровать.
Поцелуй продолжается — более глубокий и сильный, потом легкий и воздушный, и Гарет не в силах оторваться от этих губ, потому что наверняка нужно будет что-то сказать, а говорить он не в силах.
Джон поглаживает его бока через толстую махровую ткань халата, а потом неожиданно дергает за пояс. Гарет нависает над ним, опираясь на руки, и полы халата распахиваются. Если Джон посмотрит вниз, то увидит его, нагого, увидит, что Гарет возбужден. Но он не смотрит — прикасается теплыми ладонями к коже, ведет их по груди выше, а потом пальцы легко щипают за соски. Это уже точно не просто поцелуй и уж точно не дружеский. Гарет вздрагивает, выгибает спину — он возбужден, очень сложно себя контролировать, — а потом с трудом отрывается от этого замечательного рта.
Джон лежит, тяжело дыша, губы блестят от слюны и слегка припухли, глаза затуманены желанием, и он такой красивый, настолько чертовски красивый, что Гарет не в силах отвести взгляд.
— Я… — выдыхает Джон и умолкает.
— Ты что? — шепчет Гарет.
— Я не могу остановиться, — его руки продолжают поглаживать грудь Гарета снизу вверх — то ладонями, то только кончиками пальцев, — ты… Черт.
— Ты тоже черт, — Гарет наклоняется, легко целует его в губы, а потом касается губами щеки, скулы, век.
Сердце стучит так, что, кажется, грудная клетка ходуном ходит.
Руки Джона на его животе, и если он опустится на дюйм, то наверняка дотронется до возбужденного члена. Гарет ни за что не попросит, но можно чуть двинуть бедрами, намекая. Джон хмыкает ему в шею, обводит указательным пальцем пупок, а потом скользит ладонью дальше и вбок.
Гарета никогда не трогали за задницу мужчины, и, вылизывая мочку уха Джона, он пытается понять, что это может значить. Джон хочет его трахнуть? Джону просто нравится его зад? Они пойдут дальше прямо сейчас? Если нет — Гарет готов прямо здесь, при нем, обхватить член ладонью, и кончит наверняка через пару секунд.
Запах возбуждения забивается в ноздри, пьянит, и Гарет вспоминает о ферромонах пятьдесят первого века. Тогда он играл, а сейчас хочет вжаться носом в низ живота Джона и дышать, дышать, пока не сойдет с ума, потому что больше так не пахнет никто.
Джон громко дышит и гладит его изучающе, это не прелюдия или не совсем прелюдия. Он будто знакомится с телом Гарета при помощи рук, осторожно и внимательно. Но хочется сильнее, хочется вжаться в него всем телом, и руки уже дрожат не столько от возбуждения, сколько от усталости, а собственный вес, кажется, давно перевалил за центнер.
— Иди ко мне, — выдыхает Джон ему в губы, и Гарет ложится сверху.
Джон тут же обхватывает его за пояс и переворачивает их набок лицом друг к другу — и смотрит серьезно.
Гарет молчит.
Игра в гляделки продолжается пару секунд, потом Джон садится, быстро избавляется от одежды и снова ложится. Гарет сбрасывает халат и двигается к нему. От Джона идет жар, или это только кажется, и теперь, когда оба раздеты, вопросов больше не остается.
У них будет секс.
Гарет закрывает глаза, протягивает руку и дотрагивается до плеча Джона. Мышцы под кожей словно стальные, и это настолько внове, что дух захватывает. Он и раньше прикасался к Джону, но никогда — так, и простое прикосновение вызывает бурю восторга. Гарет придвигается еще ближе, кладет руку на его бедро, их члены наконец сталкиваются, и из горла сам собой рвется всхлип — ему хорошо, так хорошо, и облегчение смывает остатки сомнений. Гарет хочет Джона, Джон хочет его, и плевать на весь мир и на обстоятельства.
Он находит губы Джона, целует, просовывает внутрь язык, стискивает пальцы на его заднице, трется своим членом о его и заводится все сильнее с каждой секундой. Джон гладит его грудь, теребит сосок, потом запускает пятерню в волосы Гарета и тянет его ближе, еще ближе, хотя ближе, вроде бы, и некуда. Под веками пляшут белые пятна, в паху горячо, влажно, и если Джон еще раз подастся навстречу так же сильно, если его член прижмется снова, вот так, да, то Гарет точно кончит. И именно в тот момент, когда знакомое щекочущее чувство, как всегда перед оргазмом — Гарет очень любит именно этот момент, самый сладкий, самый яркий — Джон отодвигается и сразу же встает.
Разочарование настолько велико, что Гарет даже не находит слов, чтобы возмутиться.
— Подожди… секунду, — Джон сбегает в ванную и возвращается очень быстро, но даже за эти полминуты Гарет успевает выстроить десяток теорий и развенчать их в пух и прах.
В руке у Джона пластиковая бутылка с прозрачным содержимым, а на губах — хитрая улыбка.
— Лубрикант. Попросил горничную оставить в твоем номере.
— Так ты… планировал?
Он не отвечает — бросает бутылочку на кровать, рывком переворачивает Гарета на спину и ложится сверху. Сейчас уже совсем не страшно за свою девственную задницу. Если Джон хочет его отыметь — пускай, Гарет уверен, что это будет великолепно.
Тяжесть его тела приятна, и Гарет снова закрывает глаза, желая запомнить каждую деталь. Он уверен, что эти воспоминания скрасят немало одиноких скучных вечеров.
Но Джон садится ему на бедра, слышен булькающий звук — Гарет снова смотрит и охает: Джон выдавливает на ладонь смазку, потом обхватывает скользкой ладонью его член, и Гарет снова невольно приподнимает зад, потому что попросить потрогать все еще не может. Это не стеснение, просто язык не слушается.
А после происходит что-то и вовсе невероятное: Джон приподнимается, двигается вперед и медленно опускается на его член. Это горячо, туго, влажно, ужасно развратно — Гарет не может не смотреть туда, в точку, где их тела соединяются, потом взгляд ползет выше, к темному члену с глянцевой головкой, к лобку с темными очень короткими волосками. Он, наверное, бреется. Сам Гарет никогда не заморачивался такими вещами, глупость какая, хотя красиво, да. Гарет встряхивает головой, отгоняя идиотские непрошенные мысли, и смотрит Джону в лицо.
Он красив всегда, но в страсти — прекрасен. Глаза закрыты, на лице сосредоточенное выражение, и пока плоть Гарета входит в его тело, Джон сводит брови к переносице, выдыхает сквозь зубы, а, впустив член в себя целиком, опускает голову и дышит уже свободно, после чего довольно улыбается.
Гарет кладет руки ему на пояс и вскидывает бедра, мысленно умоляя: «Двигайся, двигайся, твою мать!»
И Джон начинает скользить по нему: медленно вверх, резко вниз, снова и снова. Гарет чувствует, как в венах пульсирует кровь, глаза застилает белый туман, его руки впиваются в кожу Джона, и это настолько замечательно, что хочется остаться там, внутри, навечно.
Он смотрит, смаргивая с век пот: член Джона подрагивает при каждом движении, но не падает, он почти прижат к животу, такой красивый. Гарет облизывает губы, стараясь не стонать, и пытается сдержаться, потому что Джон должен быть первым.
Когда на грудь падают первые белые капли, Гарет закрывает глаза, запрокидывает голову, громко стонет и отпускает себя.
Оргазм оглушительный, буквально: он на время перестает слышать, а в животе и снаружи пульсирует наслаждение, настолько мощное, что, кажется, лучше еще не было. Никогда.
Джон осторожно выпускает его из себя, ложится рядом и смотрит Гарету в лицо. Он чувствует этот взгляд, открывает глаза и тоже смотрит.
Самый странный секс в его жизни, самый тихий — и самый охренительно прекрасный.
Слов все еще нет.
— Спасибо, — говорит Джон.
— За что? — спрашивает он, и слова даются с большим трудом, потому что голоса нет. Совсем.
— За поцелуй на ночь, — Джон улыбается, выдергивает из-под них смятое покрывало, набрасывает на Гарета и целует его в щеку.
— Спокойной ночи.
— Ты уйдешь? — Гарет не собирался просить, но собственный голос звучит жалобно, и он ничего не может с этим поделать.
— Конечно, — хмыкает Джон. А потом добавляет: — Конечно, нет.
И Гарет засыпает.

@темы: Gareth David-Lloyd, J.Barrowman, fanfiction

---

[a-n-n-i]

Ну раз можно выкладывать РПС, смахну пыль со старого фика

Название: Репетиция
Бета: Ним(s.locker)
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Джон/Cкотт/Гарет
Жанр: PWP и не говорите что я не предупреждала, обоснуи и сюжет даже мимо не проползали
Предупреждение: РПС

Вдохновители этого безобразия Korsi и koshkaMurka.



Часть 1.

Съемочный день подошел к концу, и Рассел выдал им сценарий на завтра. Гарет любил играть такие драматические сцены. Единственное, что его беспокоило, это поцелуй Джека и Янто. Их первый настоящий поцелуй. Гарет относился к тому поколению парней, для которых такие вещи не представлял проблем, но до этого они с Джоном не целовались, а Гарету хотелось, чтобы на экране все выглядело естественно. Вздохнув, он решил поговорить с Барроуманом и пошел к его трейлеру.
- Джон, это Гарет, - постучался он в дверь.
- Заходи, дверь не заперта, - донесся из трейлера голос Джона.
Гарет повернул ручку и зашел, чуть не споткнувшись о порог, который не заметил в царившем полумраке. Комната освещалась лишь экраном включенного ноутбука, лежащего на постели. Джон был там же, судя по картинке на экране, он что-то покупал в он-лайн магазине.
- Привет, Газ. Пиво в холодильнике, возьми сам, - усталым голосом сказал Джон.
Сегодняшние съемки дались им всем тяжело, даже всегда бодрый Барроуман был как выжатый лимон, что уж говорить про Гарета.
Достав из холодильника банку, он сел на кровать рядом с Джоном, потому что единственное кресло было завалено какими-то шмотками, и вздохнул.
- Да, тяжелый был денек - отозвался Джон.
Гарет вздохнул еще раз и сделал глоток пива, сил разговаривать не было.
- Джон, ты читал сценарий на завтра?
- Аха, мы там целуемся, - с довольным видом Джон повернулся к нему, и Гарет вздохнул еще тяжелее. – Какая-то проблема, Газ? - спросил Джон.
- Нет, - быстро ответил он.
Джон сел рядом с ним и внимательно посмотрел на Гарета.
- Если ты волнуешься, как все пройдет, то мы можем порепетировать, - улыбнулся он. - Прямо сейчас.
Джон немного наклонился вперед и аккуратно коснулся губами губ Гарета, словно спрашивая разрешения. Гарету не было неприятно, скорее, необычно: раньше у его партнеров по поцелуям не было щетины. Не почувствовав сопротивления, Джон углубил поцелуй. Пройдясь по нижней губе молодого человека, язык скользнул в рот Гарета. Ощущения оказались такими возбуждающими, что Гарет не смог сдержать невольного стона. Он придвинулся ближе к Джону и положил руки ему на плечи, слегка приобняв. Это простое действие слово сняло ограничения, удерживающие Джона, он обхватил Гарета за плечи и прижал к себе. Они прекратили целоваться, только когда в легких закончился воздух. Оторвавшись друг от друга, они судорожно пытались восстановить дыхание. Джон первым нарушил молчание.
- Еще порепетируем или на сегодня хватит? - усмехнулся он, глядя на внушительную выпуклость на джинсах Гарета.
- Эээээ...думаю хватит, пока мы не начали репетировать сцену из еще ненаписанного сценария, - пробормотал Гарет. - Я пойду к себе, завтра рано вставать.
- Ну тогда, до завтра, малыш! - улыбнулся Джон и легонько подтолкнул его в спину по направлению к двери.
Гарет как во сне дошел до своего трейлера и прислонился лбом к прохладной стене, щеки горели, в штанах было тесно. Открыв дверь, он сразу направился в душ, на ходу скидывая одежду. Включив воду, он подставил лицо под прохладные струи, пытаясь успокоиться, но даже холодная вода не могла снять возбуждение. Гарет взял флакон с гелем, выдавил пару капель на руку и обхватил возбужденный член. Ему хватило пары движений, чтобы кончить с громким стоном.
Уже лежа в постели и безуспешно пытаясь заснуть, Гарет подумал, что идея с репетицией была не самой удачной.

После ухода Гарета Джон лег на кровать и выдохнул сквозь зубы, в таком состоянии о сне не было и речи. Выпуклость на его джинсах красноречиво говорила сама за себя. Он потянулся к тумбочке, взял телефон и нажал кнопку быстрого вызова.
- Джон, я спал, надеюсь, у тебя была важная причина, чтобы меня разбудить, - сонным голосом сказал Скотт.
- Даааа, очень важная причина! Я по тебе соскучился, - ухмыльнулся Джон.
- Ну конечно, - даже не видя мужа, Джон почувствовал, как тот закатил глаза в своей обычной манере. - А теперь рассказывай, что случилось на самом деле.
- Нууу, мы с Газом репетировали завтрашнюю сцену поцелуя, - ответил Джон.
- И теперь стояк в штанах мешает тебе уснуть? - засмеялся Скотт. - Кстати, а как Гарет перенес репетицию?
- С энтузиазмом, - заржал Джон. - Но я как верный муж поцеловал его в лобик и отправил спать.
- Мне тоже поцеловать тебя в лобик и отправить спать? Извини, Джонни, но я данной ситуации могу, разве что, спеть тебе колыбельную или рассказать сказочку.
- Тотти, хватит издеваться, у тебя ноутбук рядом?
- Аха, сейчас включу скайп.
В трубке раздался грохот.
- Извини, я тут уронил телефон, когда тянулся за ноутом. Все, я выключаюсь, до встречи в онлайне, дорогой, - с этими словами Скотт положил трубку.
Джон сел в кресло, предварительно скинув с него вещи на пол, и поставил ноут на тумбочку.
Через пару минут в скайпе раздался звонок.
- Даааааа…твой мальчик тебя слушает, — ответил Джон.
- А может, мальчик еще и видеокамеру догадается включить? - засмеялся Скотт.
Джон нажал на кнопку, и на экране появилось немного заспанное лицо мужа. Скотт лежал в кровати, положив ноутбук на живот.
- Мы с малышом Джонни рады тебя видеть.
- Да кто бы сомневался. Может, ты снимешь джинсы, и я сам поздороваюсь с Джонни?
Джон расстегнул ремень и медленно потянул молнию джинсов вниз. К удовольствию Скотта, нижнего белья на Джоне не было, поэтому его великолепный возбужденный член сразу же показался из штанов.
- Привет, красавчик, — выдохнул Скотт.
- Эй, а я? - возмутился Джон.
- Вы у меня оба красавчики. А теперь немного помолчи, обхвати член и представь, что это моя рука скользит по нему вверх-вниз, лаская головку, сдвигая нежную плоть. Потом спускается все ниже и ниже, лаская мошонку, легко сжимая и поглаживая ее.
- Дааааа, - выдохнул Джон, послушно повторяя все, что говорил Скотти.
- Сними одежду, я хочу видеть твое тело.
Джона не надо было просить дважды, он тут же скинул с себя футболку и джинсы.
- Эй, так не честно, я тоже хочу тебя видеть. Хватит прятаться под одеялом! - возмутился он.
Изображение на экране ноута задергалось и стало смещаться, Скотт пересел в кресло, поставив ноутбук на тумбочку. Он предпочитал спать обнаженным, поэтому открывшаяся картина заставила Джона нервно сглотнуть: несмотря на прожитые вместе шестнадцать лет при виде такого зрелища он чувствовал себя как перевозбужденный подросток.
- Скотти, - простонал он, поглаживая себя. - Как же я скучаю по твоему члену, я так хочу провести по нему языком, обхватить головку губами, почувствовать, как он проникает в мой рот все глубже и глубже...ах...
Джон не мог контролировать ни свое тело, ни свой язык, при виде Скотта ласкающего себя пальцами, два из которых размеренно погружались внутрь его тела, - при этом Скотт издавал такие стоны, что у Джона сносило крышу.
- Да, Джонни, продолжай. Представь, что это твои пальцы входят в меня, — простонал Скотт, другой рукой обхватывая свой член. - Сделав пару движений, ты заменяешь их членом, входя полностью, ты чувствуешь жар и тесноту, ты больше не можешь сдерживаться, ты двигаешься все быстрее и быстрее… - с каждым произнесенным словом движения их рук ускорялись, а дыхание учащалось. Джон уже стонал в голос, не сдерживаясь.
- Да, Скотти! Да!
- Аааааах.
Два голоса слились в один. Они кончили практически одновременно. На несколько минут воцарилась тишина, нарушаемая лишь их прерывистым дыханием.
- Ну как тебе сказка на ночь? - немного отдышавшись, спросил Скотт.
- У тебя прирожденный талант, - засмеялся в ответ Джон. - Я люблю истории со счастливым концом, надеюсь, завтра ты мне расскажешь еще одну.
- Давай иди в душ, сказочник. Все, я ухожу в оффлайн, у меня завтра с утра важная встреча с заказчиком. Я надеюсь теперь тебе бессонница не грозит.
- Я тебя люблю.
- И я тебя, а теперь бегом в ванную!
- Слушаюсь, командир! - ухмыльнулся Джек и отдал честь, на секунду став Капитаном Харкнессом.
Скотт улыбнулся и закрыл ноут. Все-таки его муж иногда был таким ребенком.
Выйдя из душа, он посмотрел на время и вздохнул - было уже два часа ночи. Лежа в постели и уже засыпая, он подумал: «Надо будет завтра приехать в Кардифф, сделать Джону сюрприз».

Часть 2.

Съемки прошли успешно, поцелуй сняли с первого дубля. Гарет даже не ожидал, что все пройдет так гладко. Перед выходом на площадку он немного волновался, но Джон вел себя, как обычно. Хотя, зная его характер, это было не удивительно.
Посидев немного в трейлере, Газ прихватил пару банок пива и отправился к Джону, несмотря на довольно позднее время Джон валялся с ноутом на кровати. Только услышав стук в дверь, Джон уже знал, что это Гарет. Остальные ребята сегодня ушли со съемок пораньше, и, судя по смске Ив, они сидели в баре. Конечно, можно было присоединиться к ним, но Джон соскучился по Скотту и надеялся на продолжение вчерашнего вечера.
- Гарет, заходи! - крикнул Джон.
- А ты чего не пошел в бар? - вместо приветствия спросил Гарет.
- Устал, - сделал жалобное лицо Джон и тут же засмеялся. - Да хотел позвонить родителям и Скотту, пока еще не очень поздно.
- Извини, я тогда, наверное, пойду, - заторопился он к выходу.
Джону пришлось соскочить с кровати, чтобы успеть поймать Гарета, который стоял около двери и уже собирался выходить.
- Куда ты убегаешь? - прошептал Джон ему на ухо, обнимая за плечи.
- Джон, зачем ты это делаешь? - выдохнул Гарет.
- Мммм, - Джон сделал вид, что задумался. - Может, потому, что я не могу позволить такому красивому мальчику провести вечер в одиночестве. Признайся, тебе ведь понравилась наша вчерашняя репетиция? - прошептал Джон, касаясь губами шеи Гарета.
- Дааааа…
- Так что нам мешает ее продолжить?
- Может, наличие Скотта?
- Знаешь, Скотт сказал, что у тебя классная задница, когда ты в костюме Янто.
- Ну конечно, тогда это полностью меняет дело, - засмеялся Гарет, но Джон почувствовал, как молодой человек потихоньку расслабляется в его руках.
- Я не буду делать ничего против твоего желания, - пообещал Джон.
Одной рукой он все еще обнимал Гарета за плечи, а другой скользнул под футболку, проводя пальцами по животу. Касания были почти невесомыми, Гарет чувствовал, что Джон готов отдернуть руку по первому его требованию, поэтому он мягко прижал его ладонь своей, давая свое согласие. Гарет откинул голову ему на плечо, отдаваясь во власть губ и рук Джона.
- Малыш, давай переместимся на кровать, - предложил Джон.
Он сел на кровать и потянул на себе Гарета, вынуждая того сделать шаг вперед, так, что его живот оказался на уровне головы Джона. И Джон не замедлил этим воспользоваться, казалось, его губы были везде, Гарет чувствовал, как его самообладание тает от этих поцелуев. Определенно, Барроуман умел целоваться. Гарету казалось, что еще пять минут таких ласк - и он будет согласен на все.
И тут раздался стук в дверь.
- Наверно, это ребята вернулись из бара. Не буду открывать, пусть думают, что я уже сплю, - прошептал Джон.
- Джонни-бой, открывай! - из-за двери послышался голос Скотта.
Гарет дернулся в сторону, но Джон крепко держал его за талию.
- Шшшш, малыш. Мы же ничего плохого не делали.
Пока Джон открывал дверь, Гарет успел поправить футболку, схватить банку с пивом и сесть в кресло.
- Привет, дорогой! - Скотт поцеловал Джона и только потом в полумраке заметил Гарета.
- Привет, Гарет, - улыбнулся он. - Извини, я тебе сразу не увидел.
- Я рад, что ты смог вырваться с работы, - при виде мужа Джон засиял как рождественская елка.
- Привет, Скотт, - только и смог выдавить из себя Гарет, радуясь, что полумрак комнаты скрывает его раскрасневшееся лицо.
- Как у вас прошел съемочный день? - спросил Скотт, проходя в комнату. Он сел на кровать и вытянул ноги, три часа за рулем машины давали о себе знать.
- Как обычно, мы с Гаретом за всех отдувались, пока ребята сидели в баре, - притворно возмутился Джон.
- Ну, значит, я правильно сделал, что прихватил по дороге бутылочку вина. Вам нужно немного расслабиться. Джон, достань, пожалуйста, вино из пакета, а я пока принесу бокалы и штопор.
- Гарет, поставь пиво, что ты в него так вцепился? У тебя его никто не отбирает, - хохотнул Джон и занялся открыванием вина.
Разлив напиток по бокалам, он пододвинул один к Гарету.
- Попробуй. Скотт, в отличие от меня, разбирается в винах.
- Гарет, расслабься. Я не кусаюсь, - не выдержал Скотт.
Молодой человек отставил в сторону банку с пивом, взял бокал и сделал глоток вина.
- Мммм, и правда неплохо, - улыбнулся он.
Пара бокалов вина помогал снять напряжение, Гарет расслабился, и у него даже завязался оживленный разговор со Скоттом. Они обсуждали, что Джон натворил на сегодняшних съемках. Фантазия Барроумана было поистине неистощима на шутки и розыгрыши, даже несмотря на то, что каждый лишний дубль стоил денег из и так не слишком большого бюджета, никто на него не обижался. Такие дурачество позволяло снять неизбежно накапливающееся напряжение у съемочной группы. Гарет был знаком со Скоттом довольно давно, но до этого вечера они почти не разговаривали, и он казался ему очень застенчивым человеком, полной противоположностью своему гиперактивному супругу. Но, как оказалось, у него было неплохое чувство юмора, можно сказать, даже не уступающее Джону. Вот только он не любил публичность и старался держаться в тени мужа. Гарет получал удовольствие, проводя вечер в такой приятной компании, он не заметил, как пролетела пара часов. Взглянув на время, он встал с дивана под недоуменным взглядами четы Барроуманов-Гиллов.
- Ну ладно, я, наверно, пойду. Завтра, как обычно, рано вставать. Не буду вам мешать, ребята, - улыбнулся Гарет и повернулся, сделав шаг к выходу. Он не заметил, как Скотт кивнул в ответ на вопросительный взгляд мужа.
Он уже был готов повернуть ручку и выйти, как оказался развернут и прижат спиной к двери.
- Ты нам не мешал, - сказал Джон, целуя его в шею.
В этот момент Скотт делал тоже самое с другой стороны. Его губы скользили по шее Гарета все выше и выше, пока не оказались прямо напротив уха.
- Я буду рад, если ты останешься, - прошептал он.
Одновременно их руки оказались под футболкой Гарета, и он закрыл глаза, на секунду ему показалось, что Джон и Скотт близнецы, настолько хорошо они чувствовали и понимали друг друга, причем без слов. Ощущение прохладных рук, скользящих по коже, и горячих губ, прижимающихся к шее, было очень возбуждающим.
- Дааа, - выдохнул Гарет.
- Ты остаешься? - почти прижавшись к его губам, переспросил Джон.
Но ответа на это вопрос ему и не требовалось, потому что через мгновение его губы коснулись губ Гарета. Джон провел кончиком языка по нижней губе, нежно ее лаская, но при этом не углубляя поцелуй. Эта пытка продолжалась до тех пор, пока Гарет сам нетерпеливо не дернулся вперед, прося большего.
Гарет даже не понял, как оказался снова сидящим в кресле, а перед ним стояли Скотт и Джон. Они вели себя так, как будто были в трейлере одни, целуя и лаская друг друга, но у Гарета было ощущение, что это представление разыгрывается специально для него. У него были друзья геи, но никогда раньше зрелище двух целующихся мужчин не вызвало у него такой реакции. Он пытался отвести взгляд, но не мог, Скотт и Джон просто завораживали. Гарет почувствовал, как джинсы стали немного теснее, а воздух в комнате накалился. Он судорожно обернулся и увидел недопитую банку пива, схватив ее, он сделал большой глоток, но это не принесло ему облегчения. Его действия не остались незамеченными, мужчины прекратили целоваться. Подняв взгляд, Гарет наткнулся на две пары голубых глаз внимательно разглядывающих его. Обычно скромный Скотт сейчас выглядел как красивый опасный хищник, страсть и желание горели в его взгляде.Джон же, наоборот, выглядел непривычно мягким и покорным в объятиях мужа. Гарету захотелось оказаться на месте Джона и почувствовать это на себе. Словно прочитав его мысли, Скотт взял его за футболку и потянул вверх. Он прижал его к себе и довольно грубо поцеловал, слегка прикусывая за нижнюю губу. Все это время Гарета не покидало ощущение абсолютной правильности происходящего. Он ответил на поцелуй Скотта с такой же страстью, его язык вовсю хозяйничал во рту Скотта, при этом Гарет издавал такие стоны, что мог посоперничать с Джоном. Оторвавшись, чтобы глотнуть немного воздуха, он увидел как Скотт положил руку на плечо Джона и слегка нажал, тот в ответ понимающе ухмыльнулся и опустился на колени перед Гаретом. Гарет инстинктивно дернулся в сторону, но был заключен в нежные, но крепкие объятия Скотта.
- Шшшш, тебе понравится, - скорее почувствовал, чем услышал он шепот Скотта.
С этими словами, Скотти убрал руки и сделал шаг назад, садясь на кровать.
К этому моменту Джон уже справился с замком на джинсах Гарета. Его рука проскользнула внутрь, медленно лаская сквозь ткань трусов наполовину возбужденный член. Ощущение мягкой скользящей ткани, горячего дыхания Джона и пристального взгляда Скотта вызвали такую волну возбуждения, что Гарет готов был умолять Джона о минете. С его губ сорвался протяжный стон, когда Джон наконец то сдернул с него джинсы вместе с нижним бельем и одним плавным движением полностью взял его в рот. По поводу его разнообразных талантов на съемочной площадке ходили шуточки, хотя Гарет был уверен, что автором многих из них был сам Джон, но теперь Гарету было совсем не до них.
Ни одна из его подружек не умел вытворять такое языков. Гарет
настолько потерялся в этих ощущениях, что не сразу понял, что Скотт все так же сидит на кровати, точнее, уже полулежит, откинувшись на кучу подушек, его джинсы расстегнуты и приспущены вместе с боксерами, одна рука медленно ласкает возбужденный член. "Похоже, Джон не шутил в том интервью про осла", - пронеслось в голове у Гарета. Член Скотта поражал своими размерами, его головка влажно поблескивал в свете лампы.
Гарет непроизвольно облизнул пересохшие губы и увидел довольную улыбку Скотта. С совершенно блядским видом тот медленно провел рукой по члену и так же медленно облизал влажные от выступившей смазки пальцы. Джон, увлеченно делающий ему минет, Скотт наслаждающийся этим зрелищем, - Гарету казалось, что он попал в параллельный мир. От вида Джона, стоящего перед ним на коленях, сносило крышу, а медленные движения его языка сводили с ума. Гарету хотелось обхватить Джона за голову и резкими движениями вбиваться в жаркую тесноту его рта. Он нетерпеливо застонал, двигая бедрами вперед, пытаясь дать понять о своих желаниях. Джон бы не был собой, если бы в этой ситуации промолчал.
- Ты куда-то торопишься? Ты же не думал, что мы так быстро отпустим такого сладкого мальчика? - улыбнулся Джон и провел кончиком языка по нижней губе.
- Пожалуйста,- простонал он, не до конца осознавая, чего же он просит.
- Что? Скажи, и мы дадим тебе это. Мы же не бросим такого красивого малыша неудовлетворенным, - протянул Скотт. Но его ленивый тон не вязался с голодным блеском его глаз. Гарет не знал, чего ему хочется больше, то ли кончить и на этом закончить этот безумный вечер, то ли встать на колени перед Скоттом и испытать ощущения Джона, почувствовать, каково это - держать во рту мужской член. Он снова непроизвольно облизнул губы, и это не укрылось от пристального взгляда Скотта.
- Не торопись с ответом, Гарет.
В ожидании ответа Джон не прикасался к нему, но Гарет чувствовал его горячее дыхание на коже.
- Черт, я хочу кончить. Я просто хочу... ааааах, - окончание предложения потонуло в стоне, который он просто не смог сдержать, когда Джон с удвоенным энтузиазмом принялся за его член.
Оказывается, то, что он делал до этого, было просто разминкой. До этого вечера Гарету казалось, что он успел многое попробовать в сексе, но теперь он был уверен, что этот минет он запомнит если уж не до конца жизни, то явно надолго.
Наступивший оргазм чуть не сбил его с ног, было впечатление, что внизу живота взорвался гигантский фейерверк, и на секунду весь мир замер, чтобы потом обрушиться водопадом звуков и ощущений.
Джон облизнулся с видом довольного кота, дорвавшегося до вожделенных сливок, заботливо усадил Гарета в кресло и встал на колени перед сидящим на краю кровати Скоттом.
Даже после только перенесенного оргазма, организм Гарета весьма однозначно реагировал на Джона, стоящего между разведенных ног Скотта и делающего ему минет. Гарет был поражен возможностями Джона. Сидя в кресле, Гарет хорошо видел, как блестящий от слюны член Скотта полностью погружается в рот Джона. С каждым таким движением дыхание Скотта становилось все более и более прерывистым, на лбу выступил пот. Он сжимал простынь так сильно, что от напряжения побелели костяшки пальцев. Возбуждение Скотта было слишком сильным, и он не смог долго продержаться. Судорожно дернувшись, он кончил с громким стоном, и Гарет увидел, как дернулся кадык на шее Джона, когда он проглотил сперму.
Инстинктивно Гарет повторил это движение и увидел взгляд Скотта, направленный на него.
- Иди сюда, - выдохнул он и откинулся на кровать.
Гарет встал с кресла и сделал шаг вперед, навстречу Джону, который успел подняться с колен. Он единственный из них, кто еще был полностью одет. На его джинсах спереди была недвусмысленная выпуклость. Возбуждение было таким сильным, что на штанах проступило мокрое пятно от выделившейся смазки.
Гарет поцеловал Джона, чувствуя вкус спермы Скотта. Ощущения были необычные, но не неприятные. Продолжая углублять поцелуй, он потянулся к молнии на джинсах Джона. Казалось ,его член того и ждал, вырвавшись на свободу, как только Гарет расстегнул ширинку. Их члены почти соприкасались. Гарет провел рукой вдоль члена, ощущая гладкость кожи. Другой рукой он приподнял футболку Джона, проводя вверх по животу. Джон с готовностью скинул футболку. У него было красивое, хотя и немного полноватое тело. Гарету захотелось коснуться его языком. Он обхватил Джона за талию и притянул ближе к себе. Его губы коснулись шеи Джона, и тот удовлетворенно застонал, откидывая назад голову и подставляясь под поцелуи. Кожа Джона оказалась такой же гладкой, как ему представлялось, Гарет провел языком вниз по шее, чувствуя солоноватый привкус. Он спускался все ниже и ниже, пока не коснулся губами соска. Повинуясь своему внезапно возникшему желанию, он слегка прикусил его, но, услышав сдавленное шипение Джона, принялся нежно зализывать место укуса. На секунду он заколебался, что делать дальше, и замер.
- Делай, только то, что тебе хочется, - прошептал Джон.
- Но я же должен... - немного смущенно пробормотал Гарет.
- Здесь ты никому и ничего не должен, - услышал он шепот Скотта, подошедшего сзади.
Он обнял Гарета за талию, прижимаясь бедрами, теперь члены Джона и Гарета были плотно прижаты друг к другу. Несмотря на недавний оргазм, Скотт снова был возбужден. Он взял Гарета за руку, помогая обхватить их члены. Его собственный орган при этом упирался в ложбинку между ягодицами Гарета.
- Давай, малыш, - простонал Джон, двигая бедрами.
Ощущение горячей плоти, скользящей между пальцами, рука Скотта, сжимающая его руку, запахи спермы и пота, стоны и поцелуи... Этот коктейль с такой интенсивностью обрушился на них троих, что они не выдержали. Первым кончил Джон, заливая спермой их руки. Оргазм накрыл Гарета с такой силой, что он даже на секунду отключился. Последним был Скотт, он резко втянул в себя воздух, на секунду замер и, резко выдохнув, выплеснулся на спину молодого человека.
Гарету казалось, что если бы он не был зажат между Джоном и Скоттом, то просто бы свалился на пол. Его партнеры находились в похожем состоянии, поэтому по общему молчаливому решению они перебрались на кровать. Некоторое время в комнате стояла тишина, нарушаемая лишь их прерывистым дыханием. Сил говорить ни у кого не было.
Несмотря на то, что Гарету было очень уютно лежать в объятиях Джона и Скотта, идти в свой трейлер все-таки надо было. «Кровать явно не рассчитана на троих взрослых мужчин, да и не стоить утром радовать съемочную группу своим появлением из трейлера Джона», - подумал Гарет и сделал попытку встать, вызвав возмущенные стоны с обеих сторон.
- Гарет, ты куда собрался? - пробормотал Джон, пытаясь его обнять.
- К себе, куда же еще.
- Ммм, - глубокомысленно промычал Джон, наконец-то открывая глаза. - Ну тогда сначала душ, в таком виде тебе точно не стоит отсюда выходить.
Гарет представил, как он выглядит со стороны, и не стал спорить, выразив свое согласие кивком головы.
- Полотенца в душе чистые, можешь воспользоваться любым из них, - лениво протянул Джон, не в силах пошевелиться.
Гарет добрался до душа и, посмотрев на себя в зеркало, понял, что он даже и на половину не представлял свой внешний вид. На рубашке не хватало пары пуговиц, причем он абсолютно не помнил, когда это он их лишился. На джинсах спереди и сзади были белые, уже подсохшие, потеки. А на шее красовалась свежая царапина, происхождение которой тоже было покрыто тайной. Вздохнув, он залез в душевую кабину и отрегулировал воду похолоднее, после такого ему просто необходимо было взбодриться. Сегодняшний вечер и его реакция на него оказались для парня полной неожиданностью. Решив, что подумать и порефлексировать у него еще будет время, Гарет вышел из душа, и только успел замотаться в полотенце, как открылась дверь, и на пороге показался Скотт с джинсами в руках.
- Извини за штаны. Думаю, у вас с Джоном одинаковый размер.
Несмотря на то, что было между ними буквально полчаса назад, Гарет немного смутился того, что он стоит раздетым.
- Эй, ты чего? - спросил Скотт в свойственной ему спокойной манере.
Он подошел вплотную к Гарету и обнял, прижимая к себе.
- Тебе что-то не понравилось? - прошептал он ему на ухо.
- Нет, все было замечательно.
- Ну, тогда я буду рад видеть тебя снова, - ответил Скотт и мягко поцеловал его в губы. - А теперь давай одевайся, а то и правда завтра проспишь съемки! - улыбнулся он и шлепнул Гарета по попе. Именно это простое действие стало тем, что привело Гарета в норму. Джинсы Джона оказались ему немного коротковаты, но, несмотря на это, выходя из ванны, Гарет улыбался и был в самом радужном расположении духа.
Скотт и Джон все так же валялись на кровати, лениво перебрасываясь словами.
- Парни, я ушел. Закройте за мной дверь.
- Скотт, ты посмотри на него! Вот ведь неблагодарный мальчишка! А как же поцеловать перед сном дядю Джона и дядю Скотта? - притворно возмутился Джон и, не выдержав, заржал. Он соскочил с кровати и подошел к Гарету.
- Конечно, дорогой дядя, как я мог забыть. Спокойной ночи! - с самым серьезным лицом, которое он только мог изобразить, Гарет чмокнул его в щеку и повернулся к двери. И тут же оказался развернут и прижат к ней ураганом по имени Джон Барроуман.
Его возмущенный вскрик потонул в поцелуе.
- Вот теперь можешь идти, - удовлетворенно сказал Джона спустя пару минут и шлепнул его по заднице, придавая ускорение.
Джон закрыл за Гаретом дверь и повернулся к лежащему на кровати Скотту. Тот внимательно смотрел на него, скрестив руки на груди.
- А теперь, когда мы одни, скажи мне, для чего ты все это затеял?
- Только не говори, что ты не получил удовольствие, Скотти, - постарался отшутиться Джон.
- Джон, мы ведь сейчас не удовольствие обсуждаем? – Скотт смерил его оценивающим взглядом. – Это все было только для того, чтобы мальчик более достоверно смотрелся рядом с тобой на экране?
- Ты что, на меня злишься? – удивился Джон. – За то, что я тебя в это втянул? Ты бы предпочел, чтобы я сделал все это за твоей спиной?
- А ты бы сделал это за моей спиной? – Скотт вопросительно приподнял бровь.
- Нет, - вздохнул Джон. – Не сделал бы.
- Я надеюсь, что больше тебе ни с кем не придется вот так вживаться в роль, - улыбнулся Скотт. – По сценарию капитан Джек больше ни к кому в команде не испытывает нежных чувств?
У Джона хитро заблестели глаза.
- Не совсем в команде, но…
- Что? Джон, что такое?
Джон не выдержал и расхохотался.
- Скотт, как ты смотришь на то, чтобы как-нибудь поиграть в Доктора?

@темы: Gareth David-Lloyd, J.Barrowman, fanfiction

---

[Armiria]

Название: Если я умру...
Автор: Armiria
Пейринг: Gareth David-Lloid / John Barrowman
Тип:RPS
Размер:драббл
Дисклаймер: автор врет.

Если я умру...

- Если я вдруг исчезну, - спрашивает Гарет, глядя в потолок, - что ты будешь делать?

Джон хмурится.

- Найду тебя, - отвечает он через секунду.

- Нет, - задумчиво тянет Гарет. - Если меня не станет совсем. Если я умру.

- О, заткнись! – Джон решительно отбрыкивается от льнущего к разгоряченному телу одеяла, но пальцы мимо воли стискивают простыни.

- Ну, правда, - не отстает Гарет, - представь…

Джону хочется прямо сейчас придушить его подушкой.

- Ты, наверное, будешь со Скоттом. Полностью. Как раньше, - продолжает Гарет, и голос его не меняется. Он видит себя лишь временным пассажиром, увлечением этой недели.

Он не знает, что Барроумен почти не спит с тех пор, как их представили друг другу.

Он не ночует дома. Забегает повидать собак и сменить рубашку и, случайно наткнувшись на Скотта, давится натянутой улыбкой. И хуже всего, Скотт только понимающе кивает в ответ. Джон предпочел бы бить посуду и рвать диванные подушки. Но супруг, видимо, считает, что ему нужно нагуляться.

Он не понимает, что Гарет – это навсегда.

- Не расстраивайся, - гнет своё тем временем экранный Янто. - Не хочу, чтобы ты плакал. И не приноси цветов – у меня на лилии аллергия.

Джон прячет ухмылку.

- Никаких лилий, - обещает он.

- Хорошо, - серьезно кивает Гарет.

Они молчат некоторое время. Джон гонит прочь скабрезную мысль о том, что для них обоих, для него и Скотта, это было бы лучшим выходом.

- И не зови Франческу, терпеть её не могу. - Гарет морщит нос.

Барроумен со вздохом обещает и это.

- Я не хочу под землю, там сыро. Клаустрофобия и вообще. А кремация – это, пожалуй, даже поэтично…

Джон затыкает ему рот грубым поцелуем, чувствуя, как он нетерпеливо выгибается навстречу. Он спускается ниже, прокладывая себе путь поцелуй за поцелуем, не особо заботясь о багровых засосах, на которые изведет завтра тонны грима ненавистная Франческа. Он добирается до пупка, исследует его языком быстро и влажно, дразнит узкую дорожку волос, которая начинается парой сантиметров ниже, и возвращается наверх, зализывая по дороге кощунственные следы своего нетерпения. Гарет часто дышит сквозь сжатые зубы. Джон нависает над ним, вжимаясь в него бедрами.

- Что ты будешь делать, если я умру? – вдруг спрашивает он.

Гарет растеряно моргает.

- Я… Господи, Джон… Я не знаю… - он задыхается, ловит ртом воздух и вздрагивает, когда Джон кладет руку ему на грудь и слегка давит, словно стараясь коснуться сердца.

- Это правильный ответ, - улыбается Барроумен и запускает пальцы в его волосы, тянет, заставляя открыть шею. – Зато я знаю, что ты будешь делать, пока я жив.

@темы: Gareth David-Lloyd, J.Barrowman, fanfiction

---

[museatdawn]

Обращаюсь в сообщество с помощью. Очень-преочень нужна бета. На замечания реагирую спокойно, даже очень.
О бета, откликнись!)

@темы: вопросы, оффтоп

---

Важно не то, что ты говоришь... (а как ты говоришь это)

[Vylomy]

Оригинал: It's Not What You Say... (It's How You Say It)
Автор: Beesandbrews
Бета: ~McLaren~
Рейтинг: PG
Пейринг: Джек/Янто
Саммари: Про те три слова
Примечание переводчика: На самом деле мне понравился этот фик, и я взялась его переводить не потому, что он такой милый и романтичный, а потому, что если бы этот фик был каноном, то горькая правда, описанная в COE становится чууучуть-чуть послаще (и пологичней)))

Важно не то, что ты говоришь... (а как ты говоришь это)

@темы: Jack Harkness, Ianto Jones, fanfiction

---

Происшествия

[Vylomy]

Оригинал: Accidents
Автор: solsticezero
Рейтинг: PG
Персонажи: Джек, Янто
Жанр: Hurt/Comfort
Саммари: Всего лишь ещё одна из смертей Джека Харкнесса

Происшествия

@темы: Jack Harkness, Ianto Jones, fanfiction

---

Торчвуд: четвертый сезон

[Gwack]

Ив Майлз рассказала в недавнем интервью, что съёмки четвёртого сезона "Торчвуда" начнутся в январе 2011-го, в телеэфире новые серии появятся позже в том же году. Ив, кстати, очень волнуется, ведь из-за того, что снимать сериал будут в основном в США, ей придётся перебраться туда вместе со своей семьёй - мужем и семимесячной дочкой.

fromgallifrey.ucoz.ru/news

@темы: Eve Myles, news

---

Новый перевод фанфика по Торчвуду

[alunakanula]

Название: Ужин и кино
Серия: Кровь и розы
Часть: 5 из 22, продолжение рассказа «Невидимка»
Автор: choccy-grl
Рейтинг: PG
Персонажи: Джек, Янто
Размер: 977 слов
Отказ: Неа, не мои
Саммари: «... это оказалось как раз тем, к чему всё дело и шло, «Соблазнение Янто Джонса», так почему же он так мешкал, прежде чем нажать на кнопку.»
Категория: АУ, альт-канон
Бета: thrace_adams

Название оригинала: Dinner and a movie
Сайт оригинала: choccy-grl.livejournal.com/

Переведено на сайте: www.iwtb.ru
Перевод: Alunakanula
Вычитка: Жанна_ДАрк

скачать фанфик в html


From: [e-mail]
Sent: 17 February 2006 20:30
To: Ianto Jones
Subject: Ужин?

Янто

3 марта у меня с Ивонн назначена встреча. Обычно она длится два дня. Как тебе идея составить мне компанию за ужином в тот вечер?

Джек

Курсор на экране монитора Джека бегал по кнопке «отослать». Это оказалось как раз тем, к чему всё дело и шло, «Соблазнение Янто Джонса», так почему же он так мешкал, прежде чем нажать на кнопку? Может быть потому, что это больше не было соблазнением, игра «затащи Янто в постель» — или еще куда угодно, где Джек мог его поиметь — больше не была для Джека движущей силой и перестала быть таковой уже несколько недель назад. Расцветающая между двумя мужчинами дружба переживала хорошие и плохие времена и, без сомнения, продолжится потому, что Янто оказался обладателем упрямой черты характера, такой же как и у Джека, и никакого чувства самосохранения. Конечно же Янто уверял, когда они снова заговорили об этом прошлым вечером, что он удостоверился, что он был вне опасности, когда добывал информацию о «руке в банке», Джек что думал, что он идиот и разве Джек не хотел знать. В общем, нет, Джек совсем не считал его идиотом, далеко не идиотом, и да, Джек хотел получить любую информацию, какую только возможно, о Докторе. Но как Янто об этом узнал, он выяснить не мог, а Янто не говорил.

Нет, проблема была в том, что Янто очень быстро ему говорил, когда его не было рядом, и Джек боялся, что Янто увидит это как еще одну попытку наступления и просто сразу же откажется. Именно поэтому он не задал этого вопроса, когда они разговаривали прошлым вечером, он не хотел услышать очередное напоминание о существовании Лизы или отказ Янто увидеться с ним, поэтому было намного легче, если тебя пошлют по электронке, где никто не может увидеть твою реакцию. Не то чтобы большинство людей стали замечать, что усилившаяся веселость и наигранное безразличие скрывали под собой разочарование другого отказа, другой слой боли, но у него было такое чувство, что Янто заметит.

Джек стукнул по мышке, отправив сообщение лететь по сети, пока его неуверенность не остановила его и не разбила все планы по поводу ужина и вообще всей встречи.

Теперь всё, что ему оставалось делать, это ждать.

***

Джек резко проснулся и вскочил, ненадолго потеряв ориентацию в пространстве после того, как неожиданно для себя задремал. Это не было удивительно для него вот так отрубиться прямо на рабочем столе, особенно, когда разлом находился в активном состоянии, в каком он и пребывал последние несколько дней, но обычно он просыпался от такого коротенького сна отдохнувшим, а не чувствуя, будто его голова сделана из свинца. Что-то, должно быть, разбудило его. Сигнал разлома молчал, равно как и та чертова сирена на круглой двери, которую он не поставил на ночной режим. Джек спал очень чутко. Это должно быть что-то тихое, как... оповещение об электронном письме.

Джек потянулся за мышкой, подергал ее, чтобы оживить экран. С некоторым трепетом он обновил страницу входящей почты, но ящик был пуст к его разочарованию. Его внимание привлекли часы в углу экрана. 10:36. Должно быть, он проспал около двух часов.

На столе завибрировал мобильник и начал звонить. Схватив аппарат, он понял, что именно от этого звука он проснулся несколько минут назад, и не глядя нажал на прием звонка.

— Что? — пробурчал он в трубку.

— Джек. Прости, я тебя разбудил?

— Я из Торчвуда. У меня нет времени спать, — Джек прикрыл зевок тыльной стороной ладони.

— Ладно, спи дальше. Завтра поговорим, — в тоне Янто Джек уловил игривость.

— Нет, подожди. Янто. Не вешай трубку. Янто?

— Я все еще тут, Джек.

— О, — Джек почувствовал себя глупо из-за этого внезапного всплеска эмоций. — Теперь я уже не сплю. В чем дело?

— Ни в чем. Меня сегодня вечером дома не было, поэтому твое сообщение получил только сейчас.

— А. — Отчаянно желая оттянуть момент отказа, Джек спросил: — Где был?

— В кино. По понедельникам показывают классику. Сегодня был «Тощий человек».

— Я видел его, когда... это классика.

— Именно поэтому день и называется Классика по понедельникам, Джек. — Джек практически мог видеть через телефонную линию, как эти синие глаза посылают в него искры, дразнят, и ему ужасно захотелось узнать, совпадет ли его представление с реальностью, когда они встретятся.

— А Лизе нравятся старые фильмы? — Джек внутренне пнул себя и поморщился. Зачем он вообще ее упомянул? Он намеренно пытался испортить разговор?

— Нет, у нее сегодня занятие йогой. Если показывают что-то хорошее, я обычно хожу в кино. Приятно посмотреть фильм, когда никто не спрашивает тебя постоянно, что же там происходит.

На мгновение на линии воцарилась тишина, и Джек уже был готов нарушить ее банальным замечанием, но Янто заговорил первым.

— В общем... Я получил твое письмо. Я не знал, что ты приезжаешь на встречи в Торчвуд Один, — говорил Янто. — Я никогда тебя там раньше не видел... не то, чтобы я мог, прячась на 21 этаже...

— Это ежегодная встреча с Ивонн. Я не приезжал на несколько предыдущих. Подумал, что на этот раз надо бы постараться. Команда хочет увеличить бюджет на новое оборудование. — Не нужно, чтобы он думал, что ты приезжаешь только из-за ужина, он еще не согласился — хотя и не отказался тоже. — Так что...

— Так что.

Джек наконец взял быка за рога.

— Ужин...?

— Звучит великолепно.

— Да. — Джек надеялся, что это не прозвучало как вопрос.

— Да.

— Прекрасно, значит, это свидание. Янто, я не имел ввиду «свидание» в смысле свидание, — Джек быстро пошел на попятную. Он всегда так делал с Янто...

Но на этот раз Янто не стал сопротивляться.

— Я знаю, что ты имел ввиду, Джек. Прекрасно.

Джек расслабился, откинувшись на спинку стула.

— Значит, «Тощий человек»...


Конец пятой серии


З.ы. от переводчика. Спойлер на шестую серию. Автор написала "Рейтинг: вроде бы R"

@темы: Jack Harkness, Ianto Jones, fanfiction

---

И снова я

[Susan Ivanova]

www.snapetales.com/index.php?fic_id=14171
ну люблю я теологию хоть режте меня! и Вавилон 5 люблю!
и Теней - сил нет как обожаю!
и вообще, домучаю всех, кого смогу, и напишу по Ангелам и демонам чо-нить забойно экшеновое, а то у них там сплошная любовь

@настроение: Патрик МакКенна, говорите? с Робертом Лэнгдоном, говорите? ххххххххех...

@темы: fanfiction

---

Новый перевод фанфика по Торчвуду

[alunakanula]

Название: Невидимка
Серия: Кровь и розы
Часть: 4 из 22, продолжение рассказа «Полуночные признания»
Автор: choccy-grl
Рейтинг: PG
Персонажи: Джек, Янто
Размер: 836 слов
Отказ: Я проверю, конечно, но точно знаю, что они все еще не мои.
Саммари: Тош — гений. Джек достает Янто. Янто злит Джека.
Категория: АУ, альт-канон
Бета: thrace_adams

Название оригинала: Invisible
Сайт оригинала: choccy-grl.livejournal.com/

Переведено на сайте: www.iwtb.ru
Разрешение на перевод получено.
Перевод: Alunakanula
Вычитка: Жанна_ДАрк

скачать фанфик в html


From: [e-mail]
Sent: 08 February 2006 21:09
To: Ianto Jones
Subject: Невидимый

Янто,

Наконец-то, через пару недель, Тош сделала это (я тебе говорил, что она — гений). Если ты захочешь послать мне э-майл или послать мне какие-нибудь сладострастные приложения ^^, ты можешь использовать указанный выше адрес, и никто никогда не узнает. Его совершенно невозможно выследить.

Джек.

П.С. Можем и в инстант мессенджере поболтать. Тош сделала два идеально скрытых аккаунта.

Логин IantoinvisibleJones (Янто ~невидимка~ Джонс)

Пароль: CaptainHotPants (Капитан горячий парень)

Мой логин JackinvisibleHarkness (Джек ~невидимка~ Харкнесс). (У Тош нет воображения)

***

Чат открылся

08 февраля 2006 21,15

IantoinvisibleJones: Ты меня завлекаешь, Джек?

JackinvisibleHarkness: Да. Ты про свой пароль ничего не скажешь?

IantoinvisibleJones: Нет. Сладострастные приложения? Что у тебя на уме?

JackinvisibleHarkness: Всё, что ты хочешь мне послать.

IantoinvisibleJones: Сделаю вид, что этого не было.

JackinvisibleHarkness: Фото тебя в облегающих плавках.

JackinvisibleHarkness: Янто?

JackinvisibleHarkness: Провокационные материалы на Хартман, снятые во время Рождественской вечеринки.

JackinvisibleHarkness: Янто?

IantoinvisibleJones печатает сообщение.

IantoinvisibleJones: Так значит, Тош это всё организовала. А ей не хотелось узнать подробности?

JackinvisibleHarkness: Ей больше было интересно, сможет ли она сделать это. Она гениальна. Тебе бы она понравилась.

IantoinvisibleJones: Джек, у меня есть девушка.

JackinvisibleHarkness: Если бы ты был свободен, я бы не стал сводить тебя с Тош. Я бы тебя оставил себе.

JackinvisibleHarkness: Янто?

JackinvisibleHarkness: Янто? Прости.

IantoinvisibleJones покинул чат.

***

— ...так что, я думаю, что нашел в архивах кое-что, что может тебя заинтересовать.

— Правда? Что? Подожди, мы не должны говорить о работе и определенно ты не должен для меня ничего вынюхивать. Что это за шум?

— Собака, Джек. Я иду через парк.

— Парк?

— Короткая дорога к «Теско» (прим.пер. — сеть супермаркетов). Нам нужно молоко.

— А.

— Так значит, тебе не интересно?

— Что? А, та штука в архивах.

— Ну да. А ты о чем подумал?

— Ни о чем... Любопытно, потому что ты думаешь, что она бы меня заинтересовала, а я не хочу, чтобы ты вляпывался в неприятности. Что бы то ни было, оставь.

...

— Янто?

— Извини, я просто дорогу перехожу.

— Ты меня слышал, Янто?

— Да, Джек. Оставить. Послушай, мне пора. Я уже дошел до дома. Пока.

— Пока.

***

From: [e-mail]
Sent: 14 February 2006 21:47
To: Jack Harkness
Subject:

Приложение: запаска.jpg

RE: наша беседа 12 февраля

Я провел кое-какое расследование. Вот это обнаружилось после Рождественского вечера. Кажется, она остается в стабильном состоянии, если можно судить по жидкости в банке.

И еще странно, что она оказалась заброшенной в самый дальний конец архивов, куда никто никогда не заходит, она не была внесена в каталог, поэтому, согласно нашей системе, она не существует.

Ее либо прятали с глаз долой или кто-то (Хартман?) хочет забыть о ней, но не хватает смелости ее уничтожить.

Извини.

Янто.

***

Джек, не веря своим глазам, уставился на э-майл Янто. Несмотря на то, что ему было дано распоряжение оставить всё в покое, Янто продолжил и все равно всё сделал. Нет, не распоряжение, Джек не был боссом Янто и Джек не раз акцентировал внимание на том, что их отношения и Торчвуд никак не связаны. Инструкция или дружеский совет — так, наверное, было бы лучше сказать.

Но тем не менее Янто был прав, содержание письма его заинтересовало. Рука Доктора, потому что это могла быть только рука Доктора, застыла на размытой фотографии в жутком подобии приветствия.

Взяв телефон, он нажал кнопку быстрого набора с номером Янто. Гудок прозвучал раз, два, три. Джек чувствовал, как начинает злиться.

— Джек. Послушай, прости.

— Ты сказал, — прорычал Джек сквозь сжатые зубы. — Есть идеи, за что тебе нужно извиняться?

— Я тебя не послушался. Ты дал мне четкое распоряжение, а я предал тебя, — голос Янто срывался, словно он сам себя хлестал в наказание.

Джек резко выдохнул, и с выдохом ушла большая часть злобы.

— Янто, я не твой босс. Ты не находишься в моем подчинении. Может быть, я и старше тебя, но не в моих полномочиях говорить тебе, что ты должен делать, а чего не должен. Я попросил тебя как друг, чтобы то оставил эту вещь потому, что я не хотел, чтобы ты попал в переплёт, и уж точно не хотел, чтобы это вышло из-за меня.

— Оу. Тогда мне еще больше хочется извиниться, — голос Янто звучал ее подавленнее.

— Почему ты? — с любопытством спросил Джек.

— Просто ты кое-что сказал и кое-что недоговорил. Я подумал, что ты захочешь знать.

— Я хотел. Я хочу. Я просто не хочу, чтобы ты подвергал себя опасности, — злость Джек испарилась без следа. — Пообещай, что больше не сделаешь ничего подобного.

— Извини, Джек. Не могу. Лучше я не буду ничего обещать, чем потом нарушу обещание, — грустно сказал Янто и отключился.


Конец четвертой серии

@темы: Jack Harkness, Ianto Jones, fanfiction

---

Anything Goes глава 8

[**Фантазия**]

Chapter Eight 'That'll Show Him' / Глава Восемь "Давайте покажем ему"


Парень может многое познать, оказавшись на заднем сидении автомобиля. Но за те несколько месяцев, что я провел в салоне своей машины, пока она стояла припаркованной в центре Чикаго – сон стал единственной вещью, которую я сумел познать действительно хорошо. 1. Иногда Чикаго называют «Широкоплечий Город», город больших возможностей, поэтому было вполне закономерно, что весной и осенью 1987 года я разворачивал свои собственные, модно подбитые ватой плечи, именно в этом направлении. Там я периодически посещал курсы актерского мастерства, частенько бродил по Бойс Тауну 2., и, если в этом возникала потребность, спал на заднем сидении своего автомобиля до тех пор, пока не подходило время возвращаться домой в Джолиет.
Причина таких моих вылазок в Чикаго заключалась в том, что до декабря 1987 года у меня не было случая пройти прослушивание для поступления в Школу Исполнительского Искусства при Международном Университете Соединенных Штатов (МУСШ), и, соответственно, я не мог посещать занятия в ней, вплоть до наступления следующего семестра. Когда же я все-таки упаковал свои пожитки, и родители отвезли меня в Сан-Диего (штат Калифорния) навстречу новому учебному году - я почувствовал, что на подмостках моей собственной жизни начинается очень увлекательная сцена. Этот переезд заставил меня с нетерпением предвкушать множество вещей, включая возможность наконец-то изучать то, к чему я постоянно стремился. Прощай опера, хэллоу долли!
Поскольку моя учебная программа в МУСШ базировалась в основном на исполнительском искусстве, я значительно легче воспринял необходимость снова оказаться в роли новичка. У меня вовсе не возникло проблем с постепенным продвижением наверх, т.к. я понимал, что на каждой ступеньке буду учиться чему-то, давно мною желаемому. Я был словно губка, с жадностью впитывающая техники, методики, советы и все остальное, что – как я знал – поможет мне получить работу актера, после того как я закончу свое образование. Замечу, что за эти два с небольшим года я действительно очень многому научился благодаря замечательным педагогам, всегда готовым поделиться своим временем и опытом как в стенах аудиторий, так и вне их. Что же до моей семьи и друзей в Джолиет, то они, в свою очередь, разделяли мое воодушевление от переезда в Калифорнию, т.к. были прекрасно осведомлены, что в итоге я нашел университет, в котором смогу быть счастлив.

1. Разочарованы?
2. Гей квартал в Чикаго.

В этой бочке меда все же оказалась единственная ложка дегтя. Ею стал один из студентов, Питер Мудак 3., уже участвующий в данной образовательной программе. Он всецело наслаждался своим статусом ведущего актера, но, после моего появления на сцене, видимо начал ощущать себя неуверенно. Именно так началась история, которая, согласно моему мнению, повествует исключительно о жалком непрофессионализме и напыщенном бахвальстве Питера Мудака. (Извините, кажется, я увлекся). А закончилась она почти двадцать лет спустя - на автостоянке, полной фальшивых нацистов.

3. Конечно же, это не настоящее имя.

Вообще, наше противостояние впервые зародилось однажды днем, когда весь актерский состав спектакля «Сорок вторая улица», в постановке театрально факультета МУСШ, собрался на репетицию грандиозного степ номера для заглавной песни мюзикла. Это было мое первое шоу в университете, и мне определили место в заднем ряду танцоров. (Если вы достаточно взрослые, чтобы помнить оригинальный фильм, то для наглядности можете начать представлять молодую версию Дика Пауэла). Сам же я, в свою очередь, был очень взбудоражен всем происходящим. Я никогда прежде не занимался степом, но я находился в хорошей спортивной форме и был достаточно ловким и подвижным. Поэтому то, что я упускал из-за нехватки знаний и опыта, я с большим успехом восполнял самоуверенностью и энергией. И хотя до этого ближе всего к понятию «уроки танцев» я подбирался во время своих высоких взмахов ногами в Оприленде и на нескольких занятиях балетом в старших классах, но, тем не менее, мое исполнение «Вали обратно в Буффало» могло похвастаться различными искусными маневрами и выкрутасами.
К тому моменту наша группа уже успела несколько раз прорепетировать главный номер шоу, и для меня ритмичное притопывание множества ног, а также периодические резкие выдохи других танцоров начали звучать вдохновляющее. Внезапно, Джек Тиджет, режиссер постановки и человек, у которого я научился многим жизненным ценностям, громко заорал: «Остановите чертову музыку!»
Стоит сказать, что даже в хорошие времена Джек не мог пожаловаться на свой «голосок». В то же день, когда он так оглушительно гаркнул на нас, он и вовсе был похож на Харви Фирстайна, который ко всему прочему еще и принял на грудь несколько стопок забористого пойла. Меж тем, топот, а затем и перешептывания в зале постепенно прекратились, и Джек смог перейти к делу.
- Я просто хочу, чтобы каждый здесь знал, что Барроумен, который танцует в заднем ряду и ни хрена не понимает в проклятом степе, продаст этот номер лучше любого из вас. Он, черт побери, продаст! – ревел Джек.
- И не только этот! В той сцене, где Барроумен изображает бармена, он также играет лучше ведущих актеров. И все потому, что он умеет взять нИчто и превратить это в нЕчто.
После его речи никто из танцоров не повернулся и не уставился на меня напрямую, тем более так не поступили ведущие исполнители (среди которых был и Питер), но им этого и не потребовалось. Я все равно чувствовал их свирепые взгляды, исходящие из затылков. Если процитировать знаменитую фразу из оригинального фильма, я «был слишком шикарен» и тем самым заставил ненавидеть меня. Конечно же, после того как репетиция закончилась, многие из нашей группы все равно подошли поздравить меня и вовсе не были при этом расстроены моим ликованием. Мы все были частью шоубиза, пусть даже многие делали там всего лишь свои первые шаги. Никто из нас не хотел тратить время на «поножовщину», и, замечу, что для большинства моих знакомых театральных актеров этот принцип верен и до сих пор.

Хочу добавить, что за прошедшие годы я ясно понял, что любая «поножовщина из-за спины» всегда оставляет кровь на ваших руках, и вовсе не важно, насколько вы ловки при обращении со своим «лезвием». Лично у меня никогда не было времени на подобное. Если быть точнее, то в мире телевидения и театра я смог заработать репутацию безусловно прямолинейного и честного в профессиональных отношениях человека. Я могу немного попошлить или подурачиться на съемочной площадке, за кулисами и даже в реальной жизни 4., но, если возникает необходимость – я скажу именно то, о чем я думаю. Не будет никаких завуалированных нападок или деликатных намеков. Если я зол на что-то – вы узнаете, если я счастлив – вы узнаете тоже. При этом работа для меня всегда остается на первом месте. Однажды, когда Коул Портер столкнулся с осуждением своего образа жизни, он написал: «Это довольно обескураживающее, насколько много людей шокируется искренностью, и насколько мало - лицемерием».

4. Нет нужды забегать вперед – все эти истории будут рассказаны в свое время.

Кстати о сцене, которую привел в пример Джек, когда отчитывал группу. Это был всего лишь небольшой эпизод в мюзикле, во время которого два главных персонажа спорили в баре о том, кто в кого влюблен, ну или о чем-то столь же скучном. Я же на заднем плане изображал работу в уже упомянутом баре. Правда вместо того, чтобы просто застыть там, перекинув полотенце через свою руку, и выглядеть профессионально и должным образом безучастно – я решил сыграть иначе. Я занимался тем, что выплескивал выпивку в фикус, стоявший на краю барной стойки, и с особым усердием полировал столешницу, причем делал все это немного напоказ. Моя бурная деятельность вовсе не отвлекала внимание от основного действия – ладно, может быть самую малость – зато она придавала немного правдоподобия заднему плану и добавляла чуток столь необходимого юмора. Я хочу сказать: вы наверняка видели «Сорок вторую улицу»! Разве я сыграл это слегка чересчур? Ладно, может быть. Но я ведь уже говорил вам, что все это и называется шоубиз?

Что же до Питера, то постепенно он начал получать все меньше ролей главных романтических героев, т.к. они переходили к вашему покорному слуге. При этом Мерелин, моя лучшая подруга еще со времен Оприленда - которая, между прочим, и поспособствовала моему выбору именно этого университета и сама обучалась по той же театральной образовательной программе – стала все чаще играть роль моей главной героини, причем значительно чаще, чем прежняя постоянная партнерша Питера.
Вообще, согласно общему мнению, Питер значительно превосходил меня в танцах, но я лучше пел. Поэтому, т.к. теперь МУСШ обзавелся двумя парами сильных ведущих исполнителей, режиссеры принялись распределять нас по разным постановкам, значащимся в репертуаре театра. Таким образом, они могли делать свое собственное шоу, а мы – свое. Тем не менее, подобный рабочий компромисс так и не удержал Питера от пересечения черты между профессиональной конкуренцией и его личным говнизмом 5., и он продолжал пересекать ее все дальше и дальше по мере того, как я укреплял свои позиции. Однако, насколько я помню, так же как и в подобных ситуациях в старших классах, его полные зависти выходки всего лишь делали меня более нацеленным на успех.

5. Это производное от латинского выражения "govnerus non govneri", которое означает "однажды говнюк, всегда говнюк».

О, эти годы, проведенные в МУСШ – череда различных шоу, послепоказные вечеринки, тяжелая работа, Мерелин, ставшая моей девушкой, семинары и занятия…. Что? Я разве еще не упоминал о своей девушке? Что ж, тогда давайте сделаем небольшое отступление.
За два лета в Оприленде и месяцы между ними наша дружба с Мерелин очень окрепла. При этом к тому времени у меня были отношения лишь с одним парнем, да и те – как вы уже знаете – никогда не выходили за пределы «секретного рукопожатия». Поэтому мы с Мерелин решили опробовать разные штучки из разряда мой парень/моя девушка друг на друге. Я должен признать, что этот эксперимент доставил мне огромное удовольствие, включая возможность вплотную познакомиться с пышными изгибами женских форм. Но, тем не менее, в конечном итоге он просто окончательно убедил меня в том, что я целиком и полностью играю за команду мальчиков.
Конечно, очевидно, что наши романтические отношения не имели будущего, учитывая мои сексуальные предпочтения. Лучшей же их частью стало то, что мы с Мерелин остались близкими друзьями. Несколько лет спустя, уже после нашего официального расставания, она вышла замуж в моей родной Шотландии в знаменитой деревушке Гретна-Грин. (Дело в том, что Мерелин влюбилась в Шотландию еще в тот момент, когда она, я и мои родители летом 1989 - в год моего большого прорыва на Вест Энде - вместе путешествовали по стране.) Я же, со своей стороны, подготовил для нее традиционный шотландский свадебный пирог, специально сделанный для ее праздничной церемонии.
Вообще, замечу, что и по сей день Мерелин имеет честь и, не побоюсь этого слова, удовольствие - быть единственной женщиной, с которой я по-настоящему занимался петтингом. Я имею в виду действительно по-настоящему. Но это и все, что я когда-либо делал с женщиной. Мои «мальчики» и я никогда не отправлялись туда, где не положено быть настоящему гей парню. И теперь вы тоже можете знать, почему же я так уверен в том, что я никогда не зачинал ребенка.

Теперь давайте вернемся в МУСШ. Во время моего обучения там, Энди Барникл, преподаватель актерского мастерства, судя по всему, выбрал намеренное доведение меня до бешенства, как свой способ бросать мне вызов и заставлять добиваться большего. Уже на первом же нашем занятии он смог правильно оценить мой характер и понять, что мой соревновательный дух ничуть не уступает моей профессиональной гордости и страсти к познанию. Поэтому он вовсю эксплуатировал эти мои качества для моего же блага. На занятиях Энди говорил: «Если ты занятой актер, значит ты – успешный актер». И именно этот девиз все эти годы определял большинство принятых мною профессиональных решений, вплоть до моего успеха в роли Капитана Джека. Насколько мне известно, сам Энди сейчас является художественным руководителем Театра Лагуны в Калифорнии, но всякий раз, как я появляюсь в новом шоу на Вест Энде, он совершает путешествие в Лондон, чтобы навестить меня.

Вообще, поездки в лондонский Вест Энд фактически были частью учебной программы МУСШ. Каждый год преподаватели и группа студентов Школы Исполнительского Искусства отправлялись на целый семестр в Англию, чтобы изучать Шекспира и посещать различные представления в Лондоне и его окрестностях. В 1989 году в состав этой группы оказались включены мой класс и класс Питера. Мы с Питером даже числились соседями по комнате, но, в конечном итоге случилось так, что я проводил ночи вместе с Рено Суини в Театре Принца Эдварда на Вест Энде, а Питер вынужден был коротать свое время в одиночестве.
Кстати, из всех историй, которые я мог бы рассказать вам о своей жизни или карьере, история о моем большом театральном прорыве несомненно является самой захватывающей, т.к. она невероятно похожа на сюжет мюзикла. Вот его приблизительный сценарий. Одному из самых успешных шоу Вест Энда необходима замена их американскому ведущему исполнителю, причем очень срочно. В это же время красивый молодой человек покидает улицы Глазго, проходит прослушивание для уже названного успешного шоу на Вест Энде и летит в Лондон, чтобы пройти дополнительное прослушивание, на котором встречается и сразу же вступает в близкие отношения со знаменитой ведущей исполнительницей. Отмашка оркестру. Начинаем петь.

Итак, летом 1989 года, перед началом нашего курса по изучению Шекспира, Мерелин и я отправились в Шотландию, чтобы навестить моих родственников в Глазго. Однажды днем, старший брат моего отца - Нил, услышал о проведении открытого кастинга для мюзикла «Возможно все» (Anything Goes), который шел в Театре Принца Эдварда на Вест Энде. Прослушивание должно было состояться в Королевской Шотландской Музыкальной Академии. Согласно объявлению, продюсерам требовался молодой человек с американским акцентом, умеющий петь и танцевать. И я как раз знал одну идеально подходящую для этого кандидатуру.
На тот момент - как это уже бывало и прежде, и неоднократно случится затем в будущем - мой фирменный барроуменовского ген риска победно вырвался на свободу. Я решил, что мне абсолютно нечего терять, но я могу чертовски много приобрести. Кроме того, благодаря совету Бев об участии в спектакле театрального сообщества, в 1984 году я уже играл Билли Крокера, на роль которого и должно было проходить прослушивание. Таким образом, невзирая на отсутствие у меня каких-либо материалов по мюзиклу, я уже знал характер Билли и знал, что могу исполнять Коула Портера.
Перед началом кастинга я зашел в ресторан, располагающийся неподалеку от Академии, чтобы иметь возможность подготовиться в приватной обстановке. Я приступил к распевке своего голоса в туалете ресторана, но был вынужден освободить помещение прямо на середине своих практических занятий. Дело в том, что какой-то старик начал барабанить в запертую дверь с криками: «Я не в курсе, что ты там принимаешь, Джимми, но если это помогает при «шишечках», я хочу и себе намного такого же». 6.

6. И еще раз для особо утонченных читателей, «шишечки» - это ничто иное, как геморрой. И не важно, как вы его назовете, он всегда будет оставаться болью в заднице.

Когда я закончил свое выступление на самом прослушивании, глава кастинговой комиссии Ларри Оакс, уже не сидел как прежде, развалившись в своем кресле. Вот тогда я и понял, что сумел «попасть в верные ноты». В дальнейшем Ларри стал моим другом и мудрым наставником тех давних лет. После каждого представления он появлялся в моей гримерной с пачкой своих заметок и начинал консультировать меня по каждой мельчайшей детали. От того - куда лучше деть мои руки в одних сценах, до того - в какую же сторону склонить мою голову в других. Ничто не ускользало от его внимания. И я действительно считаю, что именно благодаря его острому взгляду и доброй душе, я стал настолько хорошим артистом, каким являюсь сейчас. В те же годы Ларри даже позволил мне остановиться в его доме, пока я еще не обзавелся в Лондоне своим собственным жилищем. Много лет спустя, когда я сам стал судьей на шоу «Все мечты сбудутся», я часто ощущал, будто иду по стопам Ларри. Особенно в те минуты, когда кто-то из Джозефов звонил мне домой в поисках совета или поддержки. И я всегда щедро делился с ними и тем, и другим.

На прослушивании я пропел две песни из «Возможно все», и когда я закончил, Ларри спросил меня: «Ты можешь изобразить нам американский акцент, Джон?».
Ну, а теперь вспоминайте все то, что я уже рассказывал вам о своем бидиалекте. Т.к. последние пару недель я путешествовал вместе со своими родителями, навещал родственников в Глазго и заново познавал свои семейные корни, то на кастинге я разговаривал исключительно со своим шотландским акцентом.
- Я постараюсь, - ответил я.
Я вышел, чтобы спокойно перечитать сценарий, и когда через несколько минут я вернулся в комнату – я продекламировал несколько реплик как истинный американец.
- Огромное спасибо, Джон, - резюмировал Ларри, - мы тебе перезвоним.
Как я узнал позже, члены кастинговой комиссии немедленно связались с Элейн Пейдж и радостно возвестили: «Мы нашли его!». Элейн, которая играла в этой постановке Рено Суини, также являлась одним из продюсеров шоу, поэтому была вовлечена в процесс прослушивания и отбора. Дебют же самой Элейн на Вест Энде состоялся еще в 1969 году в мюзикле «Волосы». А с того момента, как в 1978 году в образе Эвы Перон она заблистала в шоу сэра Тима Райса и Эндрю Ллойд-Уэббера «Эвита», она превратилась в настоящую Первую Леди Вест Энда.
В итоге, когда после кастинга я вернулся в дом своих родственников, там меня уже ждало послание от Ларри, в котором он интересовался, смогу ли я незамедлительно вылететь в Лондон для дополнительного прослушивания и знакомства с Элейн. Когда же на следующий день я поднялся на сцену Театра Принца Эдварда, она поприветствовала меня фразой: «А он довольно хорошенький, но давайте проверим, умеет ли он петь».
После того, как я убедил ее, что умею - она захотела посмотреть, как я танцую. Дело в том, что «Возможно все» - это настоящий восторг танцора, здесь есть множество танцевальных номеров, которые каждый раз вызывают овации публики, и невероятное количество степа. Поэтому ведущие актеры шоу буквально обязаны быть по-настоящему всесторонне одарёнными исполнителями. В целом же мюзикл - это динамичная романтическая комедия, действие которой развивается на борту океанского лайнера, плывущего в Америку. Рено Суини является звездой корабельного ночного клуба, а Билли Крокер - это молодой, томящийся от любви бизнесмен (и бывший парень Рено), который тайком проник на корабль, чтобы быть рядом со своей нынешней возлюбленной, красивой молодой девушкой по имени Хоуп Харкорт. Остальные пассажиры лайнера – это компания замечательных чудаков, таких как «Объявленный Вне Закона Номер Тринадцать» Мунфейс Мартин и его девушка, изображающие из себя священника и миссионера. Вообще все шоу под завязку наполнено различными персонажами, принятыми за кого-то другого, и действиями, кем-то ошибочно истолкованными. В итоге же все эти энергичные и зажигательные танцы делают мюзикл довольно трудоемким для ведущих исполнителей. Поэтому вовсе не было удивительно, что когда во время прослушивания Элейн поднялась на сцену, чтобы потанцевать со мной, она призналась, что ее ноги немного устали.
Теперь сделаю небольшое уточнение. Я надеюсь, что эта книга уже достаточно убедила вас в том, что моя мама воспитала вовсе не грубую деревенщину. В свое же единственное оправдание могу сказать, что моя последующая речь была вызвана исключительно нервным перенапряжением.
- Не волнуйся, милая, - в полный голос заявил я, обращаясь к Элейн Пейдж, всеми признанной ведущей исполнительнице и женщине, которая в прямом смысле этого слова держала мою судьбу в своих руках.
- Я поддержу тебя. Я удержу тебя в любое время.
В ответ Элейн несколько секунд внимательно смотрела на меня, а затем рассмеялась. Это был громкий, немного хриплый, вдохновляющий смех. И это было начало моей профессиональной карьеры и начало чудесной дружбы с Элейн. Я получил свою роль, а все остальное, как говорится, вы уже знаете.

Следующие несколько месяцев моего профессионального дебюта на Вест Энде, пока мой бывший класс из МУСШ изучал Шекспира и посещал театры в Лондоне, я учился всему непосредственно на сцене у Элейн и Бернарда Криббинса, который играл роль Мунфейса Мартина. Лучших наставников у меня даже не могло и быть. Бернард появлялся на телевидении и в кино еще с начала 1960-х годов, и был хорошо известен по нескольким комедиям из цикла «Продолжаем…». Кроме того, он также озвучивал одно из моих самых любимых анимированных детских шоу под названием «Уомблы». Но больше всего я любил его за роль недотёпы коммивояжёра в сериале "Отель "Фолти Тауэрс", которого по ошибке приняли за чиновника, инспектирующего этот отель. Бернард был и остается действительно великолепным музыкальным комиком, а его песня «Right Said Fred» была одной из тех, которым я когда-то с удовольствием подпевал, сидя на прилавке магазина пластинок в Шотландии.

Что же до моего класса, то когда я наконец-то объявил своим товарищам из МУСШ, что не только буду вынужден пропустить занятия во время «семестра Шекспира», но и не вернусь обратно в Сан-Диего, когда наша группа будет покидать Англию, т.к. я получил главную роль в шоу на Вест Энде – большинство из них оказались очень взволнованы и рады за меня. Поначалу мне показалось, что Питер Мудак тоже был за меня рад, но, уже через несколько недель наше соперничество вновь проявило себя, когда он заявил, что считает меня всего лишь «звездой на один раз». Примечательно, что эта презрительная фраза прозвучала не только из уст самого Питера, но позже использовалась и его отцом, когда тот попытался таким образом охарактеризовать меня моим собственным родителям, случайно столкнувшись с ними через год на шоу в Чикаго. Самое же интересное заключалось в том, что, несмотря на свое кажущееся пренебрежение, теперь каждый раз, когда у него появлялась такая возможность – Питер начал обнаруживаться в Театре Принца Эдварда, где он всячески добивался общения со звездами.
Именно поэтому к тому моменту, как мой бывший класс вернулся обратно в МУСШ, я уже воспользовался советом Элейн и полностью избавился от «приставучего негатива», хотя мои друзья, такие как Мерелин, продолжали оставаться важной частью моей жизни. Но для Питера и ему подобных двери служебного входа отныне и навсегда оказались закрыты.

Кстати, это была вовсе не единственная подсказка, полученная мною от Элейн. На те несколько месяцев Элейн и Бернард словно превратились в моих приемных родителей, а я, в свою очередь, никогда не забывал их главный профессиональный совет.
- Ничего не делай лишь потому, что от тебя этого хотят другие люди, Джон. Делай что-либо только в том случае, когда ты сам этого захочешь. И тогда, даже если ты ошибешься, ты все равно останешься в выигрыше, потому что, оглянувшись назад, будешь знать, что это был исключительно твой выбор.

Когда я сейчас думаю о тех днях на Вест Энде, я удивляюсь, как я вообще вспоминал о еде. Ведь все тогда было для меня новым, увлекательным и невероятно будоражащим. В то время, наряду с Элейн и Бернардом, я сблизился еще с одним актером, Яном Берфордом, с которым я познакомился, когда мы оба принимали участие в концерте Джерри Хермана в Королевском Палладиуме. Можно сказать, что Ян и его партнер Алекс Кеннел стали для меня второй парой приемных родителей. Именно благодаря им, после утомительного дня в театре, я всегда был уверен, что не останусь без хорошей компании или миски невероятно вкусного мяса в остром соусе, когда бы они мне не понадобились. 7.

7. Кстати говоря, Алекс и Ян были первой гей парой, которая оформила свои отношения в «Лондонском Регистре Партнерства и Товарищества» в 2001 году, а в 2005 - они были одними из первых, кто воспользоваться преимуществом "Закона О Гражданском Партнерстве". Они остаются вместе уже более сорока лет.

Что ж до Питера и всех остальных, то они в итоге вернулись обратно в Калифорнию, время потекло своим чередом, и я тоже двинулся вслед за ним. Затем однажды днем, почти десять лет спустя, когда я находился в Нью-Йорке, где вместе с Кэрол Бернетт и Рути Хеншол принимал участие в музыкальном ревю Стивена Сондхайма «Putting It Together» - я вышел через служебную дверь Театра Этель Барримор и буквально врезался в Питера. Мы оба были очень удивлены нашей встрече. Но, т.к. теперь мы стали старше и мудрее, мы дружески пожали друг другу руки и отправились пообедать в ресторан Джо Аллена.
На тот момент Питер ставил хореографию Бродвейских шоу в Нью-Йорке, и мы с ним разговорились о том, чем же вообще занимались с тех пор, как наши пути в Лондоне разошлись. Наша встреча проходила в абсолютно миролюбивой обстановке, но – впрочем, как обычно – я чувствовал, что зависть Питера никуда не делась. Учитывая ее, нам, вероятно, следовало бы заказать столик на троих. Тем не менее, мы давно уже не были мальчишками. Поэтому я решил, что со своей стороны, буду оставаться выше любой зависти или неискренности, даже если я их замечаю. Так или иначе, мы закончили наш обед, Питер попытался оплатить его весь самостоятельно, а я ему не позволил. На этом наша встреча подошла к концу, и мы вновь пошли каждый своей дорогой.

Мы шли ими до тех пор, пока летом 2004 года я снова не оказался в Нью-Йорке и не столкнулся с Питером прямо на Девятой Авеню. В то время я был блондином 8. и – пусть я даже и заявляю об этом сам - выглядел довольно сексуально и привлекательно. Такая неожиданная метаморфоза вовсе не стала моей личной прихотью, а была связана с необычной ролью в новом фильме. Дело в том, что за несколько месяцев до этого, режиссеры Мел Брукс и Сьюзан Строман пришли посмотреть на меня во вновь возрожденном Тревором Нанном мюзикле «Возможно все», который представлялся в Национальном Театре в районе Сауз Бэнк в Лондоне. Зайдя ко мне в гримерную после спектакля, они спросили, насколько мне было бы интересно попробовать себя в роли ведущего тенора в песне «Весенняя пора для Гитлера». При этом учитывая то, что эта песня будет звучать в новом фильме «Продюсеры», который предполагают снять по мотивам бродвейского хита, режиссером которого прежде была сама же Строман. Я согласился, даже не раздумывая. Частично на мое решение повлияло то, что уже многие годы я сам был большим поклонником творчества Брукса, особенно его фильма «Молодой Франкенштейн». Так однажды, во время долгого перелета из Америки в Шотландию Кэрол и я, к большому неудовольствию остальных пассажиров, занимались тем, что наизусть перечисляли каждую сцену из этого фильма. Радовалась этому одна Мерн, которая смеялась каждый раз, как мы произносили «очаровательное оснащение», а ее собственная пышная грудь при этом бурно вздымалась.

8. Я полностью шокировал мою семью, когда впервые отправил им электронной почтой свое фото в образе блондина.

-О, мой Бог! Джон, ну ты даешь! - воскликнул Питер.
- Я в городе ради «Продюсеров», - объяснил я ему.
- Я тоже, - сказал он, - я здесь еще на целую неделю.
В это мгновение мой собственный персональный Сверчок Джимини запрыгнул на мое плечо и начал нашептывать в ухо своим вкрадчивым тонким голоском: «Скажи ему правду, Джон. Расскажи ему, что ты здесь уже больше недели и работаешь над грандиозным финалом. Расскажи ему, что у тебя есть собственная гримерная, которая находится сразу за гримерной Умы Турман. Расскажи ему, что ты запросто болтаешь с Уилли Ферреллом. Расскажи ему, Джон. Будь настоящим мужиком!»
А, что за черт. Я смахнул сверчка на землю.
- Я здесь тоже еще на целую неделю, - ответил я.
Пару дней спустя я находился в своей гримерной и мне слегка подкрашивали мои волосы, что необходимо было делать каждый день, чтобы отросшие темные корни не оказались заметны на пленке. Вместе со мной были исполнители главных ролей Мэттью Бродерик и Натан Лэйн, а также Мел Брукс. Внезапно Мел издал жуткий вопль и пулей вылетел из комнаты.
Тогда мы выглянули в окно и увидели, что больше сотни актеров массовки, одетые в форму нацистов, собираются на автостоянке товарного склада, в котором мы проводили съемки фильма. Сейчас позвольте мне немного отвлечься и упомянуть, насколько же сказочно все эти великолепные мужчины выглядели в своих нарядах. Кстати, знаете ли вы, что создателем настоящей униформы нацистов СС был никто иной, как дизайнер Хьюго Босс? Так вот, массовка «нацистов» собралась на репетицию их большого, с притопами и прихлопами, «хай» сюда и «снова хай» туда танцевального номера, поставленного в стиле Басби Беркли. В это же время Мел внезапно ворвался на автостоянку и громко заорал, обращаясь к ассистенту: «Убирай их всех нахрен отсюда немедленно, или мы все получим по пуле в лоб!».
Дело в том, что этот товарный склад располагался непосредственно в центре поселения хасидов в Бруклине. И вот, со своего наблюдательного пункта в моей гримерной, Мел заметил, что небольшие группки бородатых мужчин в темных одеяниях стали скапливаться вокруг ограждения стоянки.
После того как ситуация с автостоянкой оказалась улажена, а я отрепетировал первую часть своего номера «Весенняя пора» - я решил прогуляться. Я хотел немного пофлиртовать, пообщаться с некоторыми парнями, с которыми я познакомился на других шоу и, конечно же, пересечься с Питером, который, как я знал, находился где-то там.
Когда я заметил его, я проложил себе путь прямо сквозь сборище веселых нацистов к тому месту, где он сидел. Питер в шоке уставился на меня: «Где, черт возьми, ты был все это время, Джон? Ты всерьез опоздал. Мы репетировали целое утро».
Я действительно не мог больше сопротивляться. «Звезда на один раз» извлекла свой нож. Возможно, это был всего лишь ножик для намазывания масла, но я все равно хотел насладиться моментом.
- О, - ответил я, растягивая свое объяснение, - я был внутри. Репетировал с Умой. Я ведь главное действующее лицо номера «Весенняя пора для Гитлера».
Он посмотрел на меня так, словно я обработал его своей дубинкой. Тем не менее, он быстро пришел в себя и мы сказали друг другу наше «прощай». Я же отправился назад, напевая себе под нос на мотив «Весенней поры»: «Возмездие Джона на автостоянке/ Барроумен счастлив и Барроумен гей».


Дополнения к главе 8

@темы: J.Barrowman, Anything Goes