О моя чудесная, моя изумительная катастрофа...(с)// Это мой первый визит в Галактику Ужаса. И пусть он останется приятным(с)// Хорёк-параноик в фиолетовом плаще(почти(с))
Название: День первый
Автор: alizarin_nyc
Оригинал: Day One
Бета: Elvira-aja
Пэйринг: Адам/все
Спойлеры: серия «Адам»
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: Так как мы говорим о Адаме, весьма сомнительное согласие подразумевается само собой.
Саммари: У Адама много работы. Весь секрет в том, чтобы не взять слишком много.
Разрешение на перевод: есть.
Альтернативная ссылка: АО3
читать дальшеАдам гладит её по щеке, и Тошико тает в его руках, жадно смотрит на него подёрнувшими подёрнувшимися дымкой желания глазами.
— Адам, — выдыхает она.
Он знает, что выиграл, это была лёгкая победа. Возможно, даже слишком лёгкая. Где всё веселье?
Он кладёт руку ей на шею и мягко напоминает:
— Нам не следует заходить слишком далеко, помнишь?
Тош отстраняется, делает шаг назад.
— Конечно, Адам. Я люблю тебя только как друга. А сейчас, если не возражаешь, у меня ещё много работы.
— У меня тоже, милая, у меня тоже, - бормочет он, глядя ей вслед.
День первый
Адам появляется позади Янто и кладёт руку ему на плечо. Восхищение, обожание, флирт. Янто думает, что Адам не в его вкусе, и Джеком он не увлечён, но его воспоминания быстро меняются и…
— Привет, Адам. Хочешь кофе? — Янто поднимает на него взгляд, полный надежды.
— Ты же знаешь, что хочу, Янто. Принесёшь мне его вниз? Мне нужно поработать с вивилами.
— Без проблем, — улыбка Янто одновременно сдержанна и ласкова, и Адаму интересно, как он выглядит под всеми этим слоями хорошо подобранной одежды.
Он занимается всякой бессмыслицей в подвале, и когда Янто спускается к нему, Адам принимает у него кружку с кофе и отставляет в сторону.
— Что ты будешь делать, Янто, если я скажу, что хотел бы узнать тебя получше?
— Отвечу, что мне бы тоже этого хотелось, — Янто выглядит довольным, но настороженным. Адам делает шаг к нему, поправляет его галстук, скользнув пальцами по кадыку.
— Правда, Янто? Хотелось бы? Ты же понимаешь, о чём я, верно?
— Я… думаю, да, Адам, — нет, Адам видит, что нет, не думает — а прекрасно знает, о чём идёт речь. Он рассеяно опускает руки на его грудь, скользнув под пиджак, чувствует под рубашкой леденцового цвета затвердевшие соски.
— Я хочу тебя, — говорит Адам. — И знаю, что ты тоже хочешь меня. Я вижу это по тому, как ты на меня смотришь, — видно, что Янто изнемогает от желания, и Адам целует его в распахнувшиеся губы, забирает его вдох. Он быстро прижимает Янто к стене, не обращая внимания не недовольное ворчание вивила с другой стороны. Ласкает его член через ткань, и Янто стонет — у него быстро встаёт, и Адам чувствует некую гордость за то, как легко добился результата.
Глаза Янто закрыты, и Адам задаётся вопросом, вспоминает ли сейчас хоть малая часть его о Джеке. Он обхватывает руками шею Янто и наполняет его разум воспоминаниями о себе: вот Янто восхищается его мастерством владения оружием, вот он впервые увидел Адама, вот он любуется тем, как великолепно Адам смотрится в костюме. Адам наслаждается исходящим от него удовольствием. У Янто много воспоминаний о Джеке, порой весьма чувственных, и Адам забирает их себе — они буквально наполняют его энергией и похотью.
Янто тянется к его поясу, Адам всё ещё продолжает настойчивую ласку — и затем он вздрагивает, кричит и да, Адам заставляет его кончить в штаны.
— Легче, — шепчет Адам ему на ухо и думает при этом — да, слишком легко. Возможно, это не то, что ему сейчас нужно. Он прикасается к его лицу, и, подкорректировав его воспоминания, говорит: — Спасибо за кофе, Янто, жаль, что тебе ещё придётся повозиться с вивилами.
Замешательство на лице Янто исчезает так же быстро, как появилось. Он кивает.
— Не за что, Адам. Теперь, если не возражаешь, у меня ещё много работы.
— Конечно.
День первый
Адам находит Оуэна за компьютером — и, к счастью, не по локти в инопланетных внутренностях.
— Доброе! — радостно приветствует его Оуэн, повернувшись в кресле, и поправляет съехавшие на нос очки. — Как спалось?
— Отлично, спасибо. Можно тебя на пару слов?
— Конечно, — Оуэн, похоже, просто счастлив, что кто-то решил с ним поговорить. Придурок, думает Адам. Эта составная его личности всегда будет неизменной. Боже, что у него творилось в голове. Оуэн должен быть благодарен Адаму, что он кое-что подправил. Кое-что в его невероятно уродливых, мрачных и жалких мыслях.
Они поворачивают за угол и оказываются на крошечной лестничной клетке, скрытые от чужих глаз.
— Оуэн, небольшой совет, — Адам кладёт руку ему на плечо и наклоняется ближе.
— Да? — его лицо быстро сменяет выражения, согласно меняющимся на ходу воспоминаниям, пока Адам не остаётся доволен.
Следует сказать спасибо таланту Джека окружать себя особями с явной тягой к подчинению. Только посмотрите на них, на Тошико и Янто — и этого, чьё желание запрятано так глубоко, погребено под такими слоями лжи и самоотрицания, что он его даже не осознаёт.
Вряд ли Оуэн окажется тем самым — он не очень-то нравится Адаму, но ему ещё много нужно попробовать. Он собирается испытать каждого члена команды, и, пока он в человеческой форме, можно получить и все удовольствия, доступные ей.
Он улыбается, вкрадчиво и жадно, и расстёгивает молнию на брюках.
— Повторяю, это просто небольшой совет, Оуэн. Удовлетворение моих нужд — твоя первоочередная задача, пока ты на работе, ты же понимаешь это? Я думаю, мои указания были предельно чёткими.
— Прости, Адам, прости, — с готовностью винит себя Оуэн, снимая очки и опускаясь на колени. Адам дал ему предостаточно воспоминаний о их предыдущий развлечениях (связанный, выпоротый, на коленях, на спине), но всё равно интересно наблюдать, как он делает то, чего на самом деле никогда не делал, как он обхватывает губами член Адама и, подаваясь вперёд, умело заглатывает.
Адаму нравится тёплая влажность его рта, и ощущения становятся ещё приятнее, когда он толкается бёдрами вперёд. От стонов Оуэна и его движений у него вниз по позвоночнику бегут мурашки. Он хватает его за затылок и буквально трахает в рот. Оуэн тянется к своему паху — «нет», бормочет Адам, и приятно видеть, как Оуэн опускает руки, видеть его вновь распахнутые, полные сожаления глаза.
Когда Адаму становится скучно, он отступает назад. Взмахивает рукой, давая знать, что хочет, чтобы Оуэн занялся собой. Оуэн нетерпеливо подчиняется, не отводя взгляда от его члена. Он кончает так бурно, что Адаму приходится сделать ещё один шаг назад, чтобы ему не забрызгало ботинки.
— Ты не… — начинает Оуэн, вытерев губы и подавшись назад.
— Ты того не стоишь сегодня, — Адам сжимает его плечо, заставляя оставаться на полу. — Поработай над техникой до следующего раза, — он перетасовывает воспоминания в его голове, как колоду карт, оставив несколько великолепных сцен унижения и безответную страсть к Тошико — просто потому что он может.
В любом случае, у него куда более грандиозные планы.
День первый
Джек, разумеется, главный приз.
Адам уже попробовал немного его памяти — достаточно, чтобы понять, что он нашёл персональный Источник вечной жизни. У Джека достаточно воспоминаний, чтобы протянуть на них весьма продолжительное время.
Весь секрет в том, чтобы не выдать себя. Секрет в том, чтобы не взять слишком много.
Но он обязан попробовать свой приз на вкус. Воспоминания Янто хорошо дали ему понять, чего ждать и как себя вести. Это просто — принести Джеку утром его любимый кофе. Стереть готовое сорваться с его губ «где Янто?», услышать вместо этого в ответ «Спасибо, Адам, всё, как я люблю» и ответить на недвусмысленный намёк.
Задержавшись у спинки кресла, Адам склоняется к Джеку, держась за его плечо, проводит губами по шее. Забытый кофе остывает на столе.
Миллион призрачных воспоминаний мелькает и тут же меняется в разуме Джека, словно мозаика из картинок, которые легко перетасовывает и перекраивает Адам. Джек вспоминает неспешные, несмелые заигрывания с молодым коллегой — вспоминает неуклюжий флирт Адама и как долго они ходили кругами возле друг друга, выжидая подходящего момента.
Это момент, думает Джек (с помощью Адама) — настал.
Джек поднимается, отталкивает кресло от стола. Обхватывает руками голову Адама и тот с готовностью отвечает на поцелуй, в котором, несмотря на яростный напор, чувствуется великая нежность. От Джека исходит волна желания. Его руки дрожат, пока он ласкает Адама, пропуская его волосы сквозь пальцы. Джек так силён, так крепок, так полон воспоминаний; настолько, что у Адама слабеют колени. Джек подхватывает его.
— Хочешь? — говорит Джек. — Ты хочешь этого? — он затаивает дыхание.
— Да, — отвечает Адам. — Я хотел этого многие годы.
Адам позволяет Джеку раздеть их обоих, пока водит руками по его коже — этот живой наэлектризованный проводник воспоминаний, времени и человеческой сущности — забирая память, впитывая кроющуюся в воспоминаниях энергию. И к тому времени, когда он вновь открывает глаза, его затвердевший член в руке Джека, а Джек осторожно направляет его руку к себе. Время не забирать воспоминания, а создавать их.
Его губы и язык более чем ясно дают знать Джеку, чего он хочет, и Джек касается его лица снова — прежде чем аккуратно развернуть и подтолкнуть вперёд, животом на стол.
Джек держит в столе некое ароматное масло — вероятно, что-то из пятьдесят первого века — и Адам чувствует, как вторгаются в его тело; горячая рука Джека покоится на его спине, а пальцы другой делают всю работу. Затем Джек подаётся вперёд и покрывает поцелуями плечи и спину Адама — и, направив себя, разом входит в него.
Адам вынужден вцепиться в край стола, и Джек шепчет ему «держись», «вот так» и прочие ничего не значащие словечки, до которых ему на самом деле нет дела.
А вот до чего ему дело есть, так это до собственного истекающего смазкой члена, прижатого к столу. Эта человеческая форма так непривычна, но неожиданно сулит множество удовольствий и открытий. Он позволяет наполнить себя, чуть ли не изучающе прислушивается к своим ощущениям, прежде чем его оглушает собственный оргазм.
Джек тяжело дышит ему в шею. Он похож на выброшенную на берег рыбу и неожиданно Адам чувствует к нему небольшое отвращение. Он отодвигается в сторону, и Джек подаётся назад. Адам слышит, как он стягивает презерватив, слышит, как он достаёт полотенце из ящика и вытирается. Адам позволяет Джеку приподнять себя и привести в порядок. Его разум переполнен — слишком много всего нового — и внезапно он осознаёт, какую опасную игру затеял.
Он не может выдержать пристального взгляда Джека, так что всё заканчивается быстро. Не настолько быстро, что у них нет времени одеться, но как только они облачаются в одежду, как только Адам начинает привыкать к новому ощущению в теле — растянутости, потёртости, гибкости — он берёт Джека за шею и вовлекает в поцелуй, заканчивающийся полной рекорректировкой. Он стирает воспоминания Джека о сексе с ним и заменяет тем, что тому хотелось бы помнить.
Что-то тёмное шевелится в глубине сознания Джека, и Адам с интересом мысленно тыкает в него. Он оставит это — песок, отец, брат, опасность — на потом.
Сейчас ему нужно уйти.
День первый
В конечном итоге это оказывается Тошико. Адам наконец понимает, что всё должен завязать на ней. Именно она защитит его и пойдёт ради него на всё.
Позднее, умирая, он осознает, что недооценил её. Она предана выше всякого понимания, и именно это и погубило его. Потому что преданность Джеку у неё в крови.
Она не единственная, кого он недооценил.
Почти полдень, но для них только началось утро, и сегодня их с Тошико годовщина. Оуэн бесится от ревности, а Джек счастлив за них. Янто приносит ему кофе.
Адам легко входит в их воспоминания. И он намерен остаться.
Автор: alizarin_nyc
Оригинал: Day One
Бета: Elvira-aja
Пэйринг: Адам/все
Спойлеры: серия «Адам»
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: Так как мы говорим о Адаме, весьма сомнительное согласие подразумевается само собой.
Саммари: У Адама много работы. Весь секрет в том, чтобы не взять слишком много.
Разрешение на перевод: есть.
Альтернативная ссылка: АО3
читать дальшеАдам гладит её по щеке, и Тошико тает в его руках, жадно смотрит на него подёрнувшими подёрнувшимися дымкой желания глазами.
— Адам, — выдыхает она.
Он знает, что выиграл, это была лёгкая победа. Возможно, даже слишком лёгкая. Где всё веселье?
Он кладёт руку ей на шею и мягко напоминает:
— Нам не следует заходить слишком далеко, помнишь?
Тош отстраняется, делает шаг назад.
— Конечно, Адам. Я люблю тебя только как друга. А сейчас, если не возражаешь, у меня ещё много работы.
— У меня тоже, милая, у меня тоже, - бормочет он, глядя ей вслед.
День первый
Адам появляется позади Янто и кладёт руку ему на плечо. Восхищение, обожание, флирт. Янто думает, что Адам не в его вкусе, и Джеком он не увлечён, но его воспоминания быстро меняются и…
— Привет, Адам. Хочешь кофе? — Янто поднимает на него взгляд, полный надежды.
— Ты же знаешь, что хочу, Янто. Принесёшь мне его вниз? Мне нужно поработать с вивилами.
— Без проблем, — улыбка Янто одновременно сдержанна и ласкова, и Адаму интересно, как он выглядит под всеми этим слоями хорошо подобранной одежды.
Он занимается всякой бессмыслицей в подвале, и когда Янто спускается к нему, Адам принимает у него кружку с кофе и отставляет в сторону.
— Что ты будешь делать, Янто, если я скажу, что хотел бы узнать тебя получше?
— Отвечу, что мне бы тоже этого хотелось, — Янто выглядит довольным, но настороженным. Адам делает шаг к нему, поправляет его галстук, скользнув пальцами по кадыку.
— Правда, Янто? Хотелось бы? Ты же понимаешь, о чём я, верно?
— Я… думаю, да, Адам, — нет, Адам видит, что нет, не думает — а прекрасно знает, о чём идёт речь. Он рассеяно опускает руки на его грудь, скользнув под пиджак, чувствует под рубашкой леденцового цвета затвердевшие соски.
— Я хочу тебя, — говорит Адам. — И знаю, что ты тоже хочешь меня. Я вижу это по тому, как ты на меня смотришь, — видно, что Янто изнемогает от желания, и Адам целует его в распахнувшиеся губы, забирает его вдох. Он быстро прижимает Янто к стене, не обращая внимания не недовольное ворчание вивила с другой стороны. Ласкает его член через ткань, и Янто стонет — у него быстро встаёт, и Адам чувствует некую гордость за то, как легко добился результата.
Глаза Янто закрыты, и Адам задаётся вопросом, вспоминает ли сейчас хоть малая часть его о Джеке. Он обхватывает руками шею Янто и наполняет его разум воспоминаниями о себе: вот Янто восхищается его мастерством владения оружием, вот он впервые увидел Адама, вот он любуется тем, как великолепно Адам смотрится в костюме. Адам наслаждается исходящим от него удовольствием. У Янто много воспоминаний о Джеке, порой весьма чувственных, и Адам забирает их себе — они буквально наполняют его энергией и похотью.
Янто тянется к его поясу, Адам всё ещё продолжает настойчивую ласку — и затем он вздрагивает, кричит и да, Адам заставляет его кончить в штаны.
— Легче, — шепчет Адам ему на ухо и думает при этом — да, слишком легко. Возможно, это не то, что ему сейчас нужно. Он прикасается к его лицу, и, подкорректировав его воспоминания, говорит: — Спасибо за кофе, Янто, жаль, что тебе ещё придётся повозиться с вивилами.
Замешательство на лице Янто исчезает так же быстро, как появилось. Он кивает.
— Не за что, Адам. Теперь, если не возражаешь, у меня ещё много работы.
— Конечно.
День первый
Адам находит Оуэна за компьютером — и, к счастью, не по локти в инопланетных внутренностях.
— Доброе! — радостно приветствует его Оуэн, повернувшись в кресле, и поправляет съехавшие на нос очки. — Как спалось?
— Отлично, спасибо. Можно тебя на пару слов?
— Конечно, — Оуэн, похоже, просто счастлив, что кто-то решил с ним поговорить. Придурок, думает Адам. Эта составная его личности всегда будет неизменной. Боже, что у него творилось в голове. Оуэн должен быть благодарен Адаму, что он кое-что подправил. Кое-что в его невероятно уродливых, мрачных и жалких мыслях.
Они поворачивают за угол и оказываются на крошечной лестничной клетке, скрытые от чужих глаз.
— Оуэн, небольшой совет, — Адам кладёт руку ему на плечо и наклоняется ближе.
— Да? — его лицо быстро сменяет выражения, согласно меняющимся на ходу воспоминаниям, пока Адам не остаётся доволен.
Следует сказать спасибо таланту Джека окружать себя особями с явной тягой к подчинению. Только посмотрите на них, на Тошико и Янто — и этого, чьё желание запрятано так глубоко, погребено под такими слоями лжи и самоотрицания, что он его даже не осознаёт.
Вряд ли Оуэн окажется тем самым — он не очень-то нравится Адаму, но ему ещё много нужно попробовать. Он собирается испытать каждого члена команды, и, пока он в человеческой форме, можно получить и все удовольствия, доступные ей.
Он улыбается, вкрадчиво и жадно, и расстёгивает молнию на брюках.
— Повторяю, это просто небольшой совет, Оуэн. Удовлетворение моих нужд — твоя первоочередная задача, пока ты на работе, ты же понимаешь это? Я думаю, мои указания были предельно чёткими.
— Прости, Адам, прости, — с готовностью винит себя Оуэн, снимая очки и опускаясь на колени. Адам дал ему предостаточно воспоминаний о их предыдущий развлечениях (связанный, выпоротый, на коленях, на спине), но всё равно интересно наблюдать, как он делает то, чего на самом деле никогда не делал, как он обхватывает губами член Адама и, подаваясь вперёд, умело заглатывает.
Адаму нравится тёплая влажность его рта, и ощущения становятся ещё приятнее, когда он толкается бёдрами вперёд. От стонов Оуэна и его движений у него вниз по позвоночнику бегут мурашки. Он хватает его за затылок и буквально трахает в рот. Оуэн тянется к своему паху — «нет», бормочет Адам, и приятно видеть, как Оуэн опускает руки, видеть его вновь распахнутые, полные сожаления глаза.
Когда Адаму становится скучно, он отступает назад. Взмахивает рукой, давая знать, что хочет, чтобы Оуэн занялся собой. Оуэн нетерпеливо подчиняется, не отводя взгляда от его члена. Он кончает так бурно, что Адаму приходится сделать ещё один шаг назад, чтобы ему не забрызгало ботинки.
— Ты не… — начинает Оуэн, вытерев губы и подавшись назад.
— Ты того не стоишь сегодня, — Адам сжимает его плечо, заставляя оставаться на полу. — Поработай над техникой до следующего раза, — он перетасовывает воспоминания в его голове, как колоду карт, оставив несколько великолепных сцен унижения и безответную страсть к Тошико — просто потому что он может.
В любом случае, у него куда более грандиозные планы.
День первый
Джек, разумеется, главный приз.
Адам уже попробовал немного его памяти — достаточно, чтобы понять, что он нашёл персональный Источник вечной жизни. У Джека достаточно воспоминаний, чтобы протянуть на них весьма продолжительное время.
Весь секрет в том, чтобы не выдать себя. Секрет в том, чтобы не взять слишком много.
Но он обязан попробовать свой приз на вкус. Воспоминания Янто хорошо дали ему понять, чего ждать и как себя вести. Это просто — принести Джеку утром его любимый кофе. Стереть готовое сорваться с его губ «где Янто?», услышать вместо этого в ответ «Спасибо, Адам, всё, как я люблю» и ответить на недвусмысленный намёк.
Задержавшись у спинки кресла, Адам склоняется к Джеку, держась за его плечо, проводит губами по шее. Забытый кофе остывает на столе.
Миллион призрачных воспоминаний мелькает и тут же меняется в разуме Джека, словно мозаика из картинок, которые легко перетасовывает и перекраивает Адам. Джек вспоминает неспешные, несмелые заигрывания с молодым коллегой — вспоминает неуклюжий флирт Адама и как долго они ходили кругами возле друг друга, выжидая подходящего момента.
Это момент, думает Джек (с помощью Адама) — настал.
Джек поднимается, отталкивает кресло от стола. Обхватывает руками голову Адама и тот с готовностью отвечает на поцелуй, в котором, несмотря на яростный напор, чувствуется великая нежность. От Джека исходит волна желания. Его руки дрожат, пока он ласкает Адама, пропуская его волосы сквозь пальцы. Джек так силён, так крепок, так полон воспоминаний; настолько, что у Адама слабеют колени. Джек подхватывает его.
— Хочешь? — говорит Джек. — Ты хочешь этого? — он затаивает дыхание.
— Да, — отвечает Адам. — Я хотел этого многие годы.
Адам позволяет Джеку раздеть их обоих, пока водит руками по его коже — этот живой наэлектризованный проводник воспоминаний, времени и человеческой сущности — забирая память, впитывая кроющуюся в воспоминаниях энергию. И к тому времени, когда он вновь открывает глаза, его затвердевший член в руке Джека, а Джек осторожно направляет его руку к себе. Время не забирать воспоминания, а создавать их.
Его губы и язык более чем ясно дают знать Джеку, чего он хочет, и Джек касается его лица снова — прежде чем аккуратно развернуть и подтолкнуть вперёд, животом на стол.
Джек держит в столе некое ароматное масло — вероятно, что-то из пятьдесят первого века — и Адам чувствует, как вторгаются в его тело; горячая рука Джека покоится на его спине, а пальцы другой делают всю работу. Затем Джек подаётся вперёд и покрывает поцелуями плечи и спину Адама — и, направив себя, разом входит в него.
Адам вынужден вцепиться в край стола, и Джек шепчет ему «держись», «вот так» и прочие ничего не значащие словечки, до которых ему на самом деле нет дела.
А вот до чего ему дело есть, так это до собственного истекающего смазкой члена, прижатого к столу. Эта человеческая форма так непривычна, но неожиданно сулит множество удовольствий и открытий. Он позволяет наполнить себя, чуть ли не изучающе прислушивается к своим ощущениям, прежде чем его оглушает собственный оргазм.
Джек тяжело дышит ему в шею. Он похож на выброшенную на берег рыбу и неожиданно Адам чувствует к нему небольшое отвращение. Он отодвигается в сторону, и Джек подаётся назад. Адам слышит, как он стягивает презерватив, слышит, как он достаёт полотенце из ящика и вытирается. Адам позволяет Джеку приподнять себя и привести в порядок. Его разум переполнен — слишком много всего нового — и внезапно он осознаёт, какую опасную игру затеял.
Он не может выдержать пристального взгляда Джека, так что всё заканчивается быстро. Не настолько быстро, что у них нет времени одеться, но как только они облачаются в одежду, как только Адам начинает привыкать к новому ощущению в теле — растянутости, потёртости, гибкости — он берёт Джека за шею и вовлекает в поцелуй, заканчивающийся полной рекорректировкой. Он стирает воспоминания Джека о сексе с ним и заменяет тем, что тому хотелось бы помнить.
Что-то тёмное шевелится в глубине сознания Джека, и Адам с интересом мысленно тыкает в него. Он оставит это — песок, отец, брат, опасность — на потом.
Сейчас ему нужно уйти.
День первый
В конечном итоге это оказывается Тошико. Адам наконец понимает, что всё должен завязать на ней. Именно она защитит его и пойдёт ради него на всё.
Позднее, умирая, он осознает, что недооценил её. Она предана выше всякого понимания, и именно это и погубило его. Потому что преданность Джеку у неё в крови.
Она не единственная, кого он недооценил.
Почти полдень, но для них только началось утро, и сегодня их с Тошико годовщина. Оуэн бесится от ревности, а Джек счастлив за них. Янто приносит ему кофе.
Адам легко входит в их воспоминания. И он намерен остаться.
@музыка: The Birthday Massacre - In The Dark
@темы: другие персонажи, Jack Harkness, Owen Harper, Ianto Jones, Toshiko Sato, fanfiction