[ksaS]

С днём рождения, чертовски хороший доктор Оуэн Харпер (это сценаристы, конечно, хорошо придумали - родить его на святого Валентина )





Ну и тот, кому спасибо за то, что Оуэн именно такой - Бёрн Горман с Оуэном-чиби:

@темы: Burn Gorman, Owen Harper

---

Продам шинель косплейную (официальная реплика!) 13000

[Divisadero]

Продаю Шинель Джека Харкнесса (Доктор Кто, Торчвуд) 13000 рублей
не подошел размер, не носилась ни разу








Размер М:

обхват груди - 101.6 см

обхват талии - 87 см

Плечи - 45 см

длинна рукава - 64 см

длинна плаща - 126 см

Любые дополнительные фото вышлю по запросу.

@темы: продам, Doctor Who, J.Barrowman, Jack Harkness

---

[rob_stansfield.dso]

Свеженькое, собственного производства.

название: Pure Torchwood
трек: Blue Stahli - The Pure and the Tainted
персонажи: вся команда Торчвуд-3
рейтинг: R

По возможности смотрите в 720.

@темы: fanvideo, Jack Harkness, Owen Harper, Ianto Jones, Gwen Cooper, Toshiko Sato

---

Ищу книги Джона!

[Nadalz]

Друзья, а ни у кого совершенно случайно нет на английском в электронном виде (в любом формате) книг Джона Барроумэна Anything Goes (2008) и I Am What I Am (2009)?

Буду очень-очень благодарна!

@темы: Anything Goes

---

Хувианский Биг Бэнг: прием заявок начнется в субботу

[troyachka]

1 ноября 2014 года - то есть, уже в эту субботу - стартует Big Who Bang, челлендж крупноформатных текстов по вселенной "Доктора Кто", в т.ч. и по "Торчвуду". Участвуют как авторы, так и артеры/коллажисты/клипмейкеры и даже крафтеры. Запись на челлендж продолжится до 20 января, а для тех, кто придет с собственным иллюстратором или автором - до 1 апреля 2015 года.
Приходите читать и участвовать!

@темы: реклама

---

[Люксория]

Я закончила еще один перевод. Рассказ маленький и довольно жуткий, но очень в духе второго сезона. По таймлайну - перед 2-12.

Название: Монстр
Оригинальное название: Monster
Автор: Джозеф Лидстер
Переводчик:  Люксория
Вычитка:  случайный попутчик
Фандом: Torchwood BBC
Источник: Torchwood Magazine Yearbook, 2008.

Читать рассказ

Оуэн Харпер улыбается, глядя на меня, и я точно знаю, что скоро умру.

Меня зовут Пол Тэлбот, я родился в Кардиффе и мне двадцать семь. Я работаю в страховой компании. Мой рост – метр восемьдесят три сантиметра, и я ношу носки из разных пар. Я люблю смотреть по телику «Чисто английские убийства» [1], но всем говорю, что обожаю «Прослушку» [2]. У меня слегка рыжеватые – не морковные! – волосы, и я скорпион по гороскопу. О, и я не верю в Бога.
По крайней мере, раньше не верил. Но сейчас, лежа на столе для вскрытий, я отчаянно надеюсь, что он существует. Бог, Будда, кто угодно. Потому что сейчас, черт возьми, я просто в ужасе.
– Я боюсь закрыть глаза, потому что знаю, что никогда не открою их снова.
– Тогда не закрывай, – говорит Оуэн, все еще улыбаясь. – Встречай смерть с высоко поднятой головой.
Ему легко говорить.

Тем утром я открыл глаза, и меня ослепило светом и болью. Я лежал на диване, все еще в костюме. Первой мыслью было, все ли на месте, и я похлопал себя по карманам. Бумажник… телефон… ключи… сигареты… Ничего не пропало, что было большим облегчением, но как только я сел, мир неистово закружился перед глазами. Я бросился в туалет, и меня вырвало. Потом я с трудом поднялся на ноги и посмотрел в зеркало. Смотреть на свое отражение было стыдно, и я решил, что больше никогда не позволю парням с работы потащить меня по барам.
– Тебе двадцать семь, – сказал я своему двойнику в зеркале. – Тебе уже пора повзрослеть.
Потом я закрыл глаза и попытался вспомнить, куда мы ходили, кто еще был с нами, что мы пили и как я добрался домой. Обычные вопросы субботнего утра. И тогда я понял, что не могу вспомнить. Это не было обычное «Все как в тумане» или «Мы выпили несколько кружек пива, а потом что… водка?» Я вообще ничего не мог вспомнить. Честно говоря, это слегка пугало. Я сел на край ванны и начал вспоминать сначала…
Дейв ходил по офису и спрашивал, не хочет ли кто-нибудь сходить в паб после работы. Точно помню, что согласился. И помню, что выпил пинту светлого, а потом… Я ушел! Ну, конечно! Я ушел из паба после первой пинты и пошел домой!
«Тогда, – удивился я, ковыляя обратно в гостиную, – почему я чувствую себя, как с жуткого перепоя?»
Я плюхнулся на диван и снова попытался вспомнить. Мне уже приходилось просыпаться утром, не зная, как я добрался домой. Но на этот раз все было по-другому. На этот раз дело было не в выпивке. И не в удавшейся гулянке. Ничего подобного. Я ушел из паба, выпив всего одну кружку и…
Уже темнело, но на улице все еще было полно машин. Помню, как шел, слушая mp3-плеер. Я злился, потому что один наушник не хотел держаться в ухе. На светофоре стояла машина, и молодая парочка внутри ругалась, пока я переходил дорогу. Моросил мелкий дождик. Я шел по переходу, слушая одну из старых песен «Нирваны». Да, все немного мрачновато, но я помню, что ушел из бара после первой пинты. Я шел домой трезвым. Трезвым в пятницу вечером! И я прекрасно себя чувствовал. А потом что-то ударило меня…
Я встал с дивана. И, наверное, я действительно мог закрыть рот рукой. Ну, знаете, как обычно делают по телику, когда изображают шок. Что-то точно ударило меня. Не так, как будто кто-то налетает на тебя. Там была внезапная вспышка света, а потом… Бам! Может, это были малолетки в машине? Да нет, я помню, что они все еще стояли на светофоре… Это было больше похоже на электрошок.
Бам! Громкий звук заставил меня подскочить, когда мой сосед ворвался в квартиру, хлопнув входной дверью. Крису было двадцать пять, и он работал с компьютерами. Думаю, он занимался веб-дизайном или чем-то подобным, но я в этом совершенно не разбираюсь, поэтому никогда особо не расспрашивал. Сейчас я об этом даже немного жалел, потому что Крис принес с собой пару пакетов с едой, которые поставил на стол.
– Чувак, ну, там и жарища! – сказал он.
Я заметил влажные пятна у него подмышками, и его лоб тоже блестел. Когда он подошел поближе, я почувствовал запах пота.
– Ты в порядке? Я видел, что ты отрубился на диване.
– Эм… Да, – пробормотал я. – Да, я в порядке.
Он начал вынимать продукты из пакетов. Яйца, хлеб, бекон, апельсиновый сок. Я, должно быть, уставился на еду голодными глазами.
– Ладно-ладно, я приготовлю тебе завтрак. Но в следующий раз уж точно твоя очередь, – сказал Крис, ухмыляясь.
От его голоса у меня вдруг заболели уши. Не знаю, почему, но было больно. А еще я понял, что просто умираю от голода. Ну, знаете, как иногда бывает с похмелья, когда ты сначала можешь только курить несколько часов, а потом вдруг чувствуешь зверский голод? И ты понимаешь, что мог бы сейчас съесть все, что угодно, иначе твое тело просто перестанет работать. Именно так я себя и чувствовал. Голос Криса иглами вонзался в мой мозг, и я чувствовал, как сердце билось все быстрее и быстрее, а желчь наполняла желудок. Мне нужна была еда. Мне нужно было поесть прямо сейчас.
Именно тогда я понял, что смотрю вовсе не на продукты на столе. Я смотрел на Криса. Чувствовал запах его пота, слышал, как кровь бежит по венам. Его кровь, моя кровь. Я бросился к нему, и последнее, что я запомнил – его полуулыбка. Он всегда так улыбался, когда не был уверен, что шутка действительно смешная. Как когда мы смотрели «Гевина и Стейси» [3].

Когда я снова открыл глаза, то не сразу понял, что случилось. Я лежал на ковре, и во рту был какой-то странный вкус. И это был не апельсиновый сок. Я положил руку на подлокотник дивана и оперся на него, пытаясь встать.
– Крис? – позвал я, все еще ничего не понимая. – Мне кажется, я вырубился… Ты здесь?
Ответа не было. Я оглянулся на стол и увидел яйца, хлеб, бекон, апельсиновый сок и то, что осталось от Криса.
Я отшатнулся и закричал. Кровь капала на пол. Со стола… и с моего подбородка. Я кричал и кричал, глядя на Криса, на то, что от него осталось, и точно знал, понял в ту же секунду, что это сделал я. И самое ужасное – меня даже не затошнило. Кровь все еще стекала по моему горлу, утоляя боль в желудке. Крис оказался вкусным.
Я опустился на пол и оперся спиной о диван, глядя на ковер. Не на Криса. Я пытался не паниковать, дышать глубоко и ровно. Хотел схватить пакет и подышать в него [4], но он был весь в крови, волосах, кишках и… Я снова глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Пытаясь понять, что произошло. Пытаясь мыслить логически.
Я теперь что, вампир? Я даже рассмеялся от этой мысли. Это просто глупо, потому что вампиров не существует. Я закашлялся, и на ладони остался зуб Криса. Похоже, я не только пил его кровь. Я снова начал смеяться и уже не мог остановиться. Это же я, Пол Тэлбот! Который в детстве пугался до смерти, когда кто-то сосал порезанный палец. Я всегда боялся, что если понравится вкус крови, можно захотеть еще и еще. А сейчас, если подумать… кровь действительно была неплохой на вкус… теплая, густая… как… как чашка крепкого чая. Я все смеялся, хотя понимал, что это истерика. Я напал на своего соседа по квартире и съел большую его часть. Крис Меннинг, двадцать пять лет, больше не работает с компьютерами. Я уже не смеялся, теперь по моим щекам текли слезы. Но я плакал не из-за Криса. И не потому, что кого-то убил. Не потому, что по какой-то ненормальной, страшной причине убил своего соседа и съел его.
Я плакал, потому что был так сильно, так невозможно сильно голоден.
Выскочив из квартиры, я понесся вниз по лестнице к выходу, но остановился, когда вдруг увидел свое отражение в тонированных окнах холла. Если у меня все еще было отражение, значит, я не вампир. Наверное, на какую-то наносекунду я почувствовал облегчение, но потом меня снова скрутило от голода, и я застонал. Я выбежал на улицу. Столько людей… Они гуляли, разговаривали, наслаждаясь выходными. Я видел их, но значение имел только запах… О, этот запах! Пот, духи, одеколон… кровь… Разные люди, разные запахи, разный вкус.
Я не знал, что мне делать и куда идти. В больницу? И что сказать? Что мне плохо? Или, может быть, в полицию? Но меня сразу же арестуют и посадят в тюрьму, а я не могу. Это не… Голод снова молнией прошел сквозь мое тело, и я вскрикнул, не обращая внимания, что люди пялятся на меня. Девочка, наверное, лет семи вдруг оказалась рядом, спрашивая, все ли со мной в порядке. Она была такой маленькой, что у меня закружилась голова. Я почувствовал, как голод поднимается во мне, и пришел в ужас. Я загнал его обратно и накричал на девочку, прогоняя ее. Ну, вообще-то я послал ее, но это не одна из тех вещей, которыми можно гордиться.
Я бежал сквозь толпу покупателей на Сент-Мэри-стрит. Я слышал сирены скорых, обрывки разговоров, гул машин и чей-то смех. Весь этот шум давил на меня, резал уши, подгоняя, заставляя нестись, что есть мочи, лишь бы это прекратилось. И я был так голоден! Вы просто не сможете понять, насколько. Я бежал по какому-то грязному переулку, подальше от людей, от всего. Я вдруг подумал, что мне нужно к родителям. Они помогут мне. Я скажу им, что со мной что-то не так, и они помогут.
Защитят меня.
Спасут меня.
Мама всегда помогала мне, когда я был меленьким, и сейчас она тоже поможет. Она обнимет меня. Обнимет крепко, успокаивающе, когда все, что ты можешь чувствовать, это запах… Я закричал и тяжело привалился к стене возле какого-то старого ночного клуба. Пытаясь прогнать эти мысли из своей головы. Пытаясь перестать думать о голоде и, наконец, вспомнить кто я.
– Эй, парень, с тобой все в порядке?
Я поднял голову, когда голос больно вонзился в уши. Женщина. Официантка? Похоже, она вышла из клуба. У нее были… Вообще-то я понятия не имею, какого цвета были ее волосы. Или сколько ей было лет. Или еще что-нибудь. Потому что, как только я посмотрел на нее, все заслонила темнота.
Когда я открыл глаза, солнечный свет навалился на меня, и я задохнулся. Все казалось таким ярким. Даже кровь этой женщины на моих руках, казалось, сверкала. Я дочиста облизал пальцы и, шатаясь, побрел по переулку.

– Ты думаешь об этом, да? – спрашивает Оуэн.
Я киваю, стараясь не моргать, хоть на глаза наворачиваются слезы. Я боюсь темноты.
– Не надо, – говорит он. – Это вредно для здоровья.
Я слабо улыбаюсь и продолжаю бороться с ремнями, которые удерживают меня на столе для вскрытий.

Понятия не имею, сколько времени мне понадобилось, чтобы добраться до дома родителей. Они жили на самой окраине Гренджтауна, но в тот момент я чувствовал, что могу бежать вечно. Как животное. Не думать, не останавливаться, просто бежать в поисках еды. Той части меня, которая надеялась, что мама с папой смогут мне помочь, больше не было.
Миссис Монро, соседка, увидела меня и выбежала на улицу, спрашивая о чем-то. Потом она, должно быть, заметила кровь на моей одежде, потому что ее глаза стали совсем круглыми от удивления. Я отшвырнул ее с дороги, толкнул дверь и ворвался в дом родителей.
– Мама! – прорычал я, и это заставило меня остановиться на мгновенье. Потому что это было именно рычание. Это не было похоже мой голос. Я пролетел коридор, но успел уловить свое отражение, мелькнувшее в стекле семейных фотографий. Это был не я, что-то другое, но я не стал останавливаться и выяснять, что именно. Я бежал в кухню, зная, что мама будет там. Это было как… как будто мой мозг работал по-другому, обрабатывая все факты, понимаете? Сегодня суббота, и сейчас около двух часов дня. Значит, мама уже сходила за покупками и теперь должна быть в кухне, готовить обед для них с отцом. И на улице солнечно, значит, они будут обедать в маленьком садике позади дома. Незначительные факты, которые я всегда знал, но никогда особо не задумывался о них. Но я точно знал, почему думаю об этом сейчас. Я охотился. Это была чистая тактика. Я знал, где они будут, чтобы можно было… Я снова зарычал и толкнул дверь в кухню.
И остановился. Там не было ни мамы, ни отца. Пять человек стояли, как солдаты, нацелив на меня пистолеты. На секунду я запаниковал. Я никогда раньше не видел оружие, и поверьте, это не самое приятное ощущение – когда его направляют на тебя. Я наклонил голову и заскулил, глядя на дула их пистолетов. А потом один из них велел мне остановиться.
– Стой, где стоишь! – он был американцем. Большой, красивый мужчина, и от него не пахло потом. Его запах был гораздо сильнее. Я смотрел на него, пытаясь понять, что он такое. Кто он – охотник или добыча? От него исходила такая мощь, что я почти чувствовал ее на своем языке. Я снова зарычал и отвернулся от него, разглядывая остальных. Две женщины, которые пахли очень вкусно, и мужчина, от которого пахло… ничем.

– Почему я не хочу тебя? – спрашиваю я Оуэна.
– Потому что я мертвый, – отвечает он.
Я пытаюсь понять, что он говорит. Пытаюсь понять, что все это значит. Но могу думать только о том, как оказался здесь.

Слишком поздно я вспомнил, что их было пятеро. Ведь на кухне было трое мужчин, и я вдруг понял, что один из них прямо за моей спиной. Он пшикнул чем-то мне в лицо. На секунду я задохнулся, и меня стошнило прямо на новенькую плитку маминой кухни. Я ударил его наотмашь, пытаясь разорвать ногтями, а потом швырнул прямо в буфет, дверцы которого распахнулись от удара. Я снова рычал, как настоящий зверь, и бросился на остальных. Я хотел убить их и съесть, попробовать на вкус их кровь, утолить этот голод! Но вдруг… спрей начал действовать, и у меня потемнело перед глазами. Последнем, что я услышал, был голос одной из женщин:
– Джек… скажи, что мы можем его спасти…
И я провалился в темноту.

Когда я открыл глаза на этот раз, часть меня был рада не увидеть вокруг останки новой жертвы, но другая часть тут же взвыла от голода. Я хотел охотиться, я хотел есть. Хотел, чтобы голод, наконец, прекратился.
Я был… Честно говоря, я понятия не имел, где нахожусь. Это было какое-то большое помещение. Огромное. Каменные и кирпичные стены, металлические мостки, компьютеры и какие-то странные штуки, которые я не смог опознать. А еще там была вышка, похожая на водонапорную башню на площади Роальда Даля, которая будто бы соединяла все это в единое целое. Пока я осматривался, пытаясь впитать все это, я понял, что привязан к креслу. Я был в ловушке и больше не мог охотится. Я застонал, потому что желудок тут же скрутило от боли.
– Оуэн, ты можешь дать ему что-нибудь? – спросил американец. – Никогда не любил крикунов.
Я обернулся и увидел, как мужчина, тот самый, без запаха, подходит ко мне. Он пожал плечами и воткнул иголку мне в руку.
– Что это? Что вы мне вкололи? – вскрикнул я.
Оуэн отступил на шаг.
– Обычный анестетик. Надеюсь, это сможет унять… твою боль.
Я почти заплакал от облегчения, когда почувствовал, как немеет мое тело. Как голод постепенно уходит.
Оуэн почему-то выглядел немного смущенным и отошел от меня. Его место занял американец, полностью заполняя мое поле зрения. Запах силы, исходящий от него, был просто всепоглощающим.
– От тебя слишком много неприятностей, – сказал он. – Ты не только убил двух человек, но и причинил боль Янто, а это разрешается только мне.
Я оглянулся на человека, на которого напал в маминой кухне. Тот покраснел.
– Простите, – пробормотал я. А потом снова повернулся к американцу: – Я убил двух человек…
Он кивнул.
– А ведь еще даже не время обеда…
Я моргнул. Точно помню, как посмотрел на него и моргнул, потому что не был уверен, что правильно расслышал. Я уставился прямо в его холодные глаза.
– По-вашему это смешно? – спросил я. – Что это повод для шуток?
Он выглядел удивленным:
– Но ведь это ты убиваешь людей.
– Потому что со мной что-то не так! Я просто не могу остановиться! – теперь я кричал ему в лицо.
– Джек, позволь мне поговорить с ним? – это была одна из женщин. Она легонько оттолкнула американца, Джека, и присела рядом со мной, положив ладонь мне на руку. – Меня зовут Гвен Купер. А ты – Пол Тэлбот, правильно?
Я кивнул.
– Хорошо, Пол. Поверь, никто не думает, что это смешно. Мы хотим помочь тебе, но для этого мы должны разобраться, что с тобой случилось.
Она была так близко. Я мог чувствовать ее дезодорант, аромат ее духов и под всем этим – запах ее тела. Просто еще одна дичь. Я чувствовал запах ее крови и пота, чувствовал их вкус на языке… Мне хотелось…
– Отойдите от меня! – закричал я.
Она отшатнулась и упала на спину как раз в тот момент, когда мое тело дернулось вперед, туда, где только что была ее шея.
– Простите! Простите! – заплакал я. – Я не могу остановиться!
Джек сложил руки на груди и посмотрел на Оуэна.
– Ты вроде бы вколол ему анестетик?
Оуэн покачал головой.
– Прости, Джек, но я не знаю, что еще могу сейчас для него сделать. Сначала нам нужно узнать, что он такое.
– Он человек, – крикнул голос. Я поднял голову и увидел еще одну женщину, сидящую за компьютером. – Я нашла его свидетельство о рождении, водительские права… узнала, в какую школу он ходил. Это – Пол Тэлбот, и он человек.
Джек подошел к ней.
– Спасибо, Тош. Но ты уверена, что он не один из спящих агентов?
Она покачала головой.
– Он человек. Но что-то изменяет его тело.
– Я могу провести несколько тестов, узнать, во что он превращается, – это был Оуэн.
Янто подошел к нему с подносом кофе в руках.
– Ты уверен, Оуэн? Уверен, что хочешь остаться наедине с превратившимся в монстра Тинтином [5]?
Оуэн обернулся и уставился на него.
– С кем? – спросил он тихо.
Янто показал на мои волосы. Оуэн выглядел так, будто собирается тяжело вздохнуть, и вдруг начал орать.
– Это тебе не чертово шоу уродцев!
В шоке я смотрел, как Оуэн продолжает буйствовать. Он кричал что-то о выстреле, о смерти и голоде. Та женщина, Тош, уже была рядом с ним, обнимала его, пытаясь успокоить. Янто, как и я, просто смотрел, его тоже испугала эта вспышка ярости. Джек и Гвен уговаривали Оуэна перестать. Весь этот шум болью отзывался во мне, и я закрыл глаза, пытаясь отгородиться от него. Я слышал собственный вой, чувствовал, как слезы оставляют горячие дорожки на моих щеках. И вдруг я понял, что это не только шум. Это голод, снова этот бесконечный жуткий голод. Я плакал, потому что умирал от голода. А потом снова провалился в темноту.

– Почему ты так разозлился? – спрашиваю я.
– Потому что, – отвечает Оуэн, – я знаю, каково это, когда что-то случается с тобой. Когда что-то меняет тебя, а твоя обычная жизнь вдруг заканчивается в одно мгновенье.
– Только поэтому?
Он качает головой.
– У тебя есть все, что я потерял.

Я открыл глаза и поднял голову. Тош была за своим компьютером, Гвен сидела на диване рядом с Джеком. И я мог видеть Янто у дальней стены, прятавшегося в тенях.
– Где Оуэн? – спросил я.
Джек казался удивленным, что я запомнил имя.
– Ему нужно было побыть одному. И он пытается найти лекарство от того, что случилось с тобой.
Гвен повернулась к Джеку:
– Знаешь, это даже хорошо, что Оуэн так разозлился. По крайней мере, он не держит все в себе.
Возле дальней стены Янто что-то проворчал.
Тош обернулась, чтобы посмотреть на меня, но осталась за своим столом.
– Я отслеживаю твои передвижения за последние несколько дней. Прошлой ночью с тобой не случалось ничего необычного?
Я кивнул, пытаясь сохранять контроль над собой. Я чувствовал, что голод снова растет, но эти люди пытались помочь мне.
– Было кое-что. Какая-то вспышка… Я шел домой и… Это было похоже на маленькую молнию.
Тош кивнула и повернулась к Джеку и Гвен.
– Это совпадает с тем, что я нашла. Прошлой ночью Пол шел по Барретт-стрит именно в тот момент, когда я зафиксировала там очень слабую активность Разлома.
– Ты хочешь сказать, Разлом забрал его? – Гвен вскочила на ноги. – Забрал, а потом вернул обратно?
Тош покачала головой.
– Не думаю. Мне кажется, он просто случайно соприкоснулся с небольшим всплеском энергии Разлома. Ее было совсем мало, почти ничтожное количество. Но она изменила его.
Вдруг я понял, что Оуэн стоит за моей спиной.
– Как и Тош, я тоже провел кое-какие исследования. ДНК Пола… мутирует. В его теле есть следы энергии Разлома, и она меняет саму его природу.
Джек встал и подошел к Оуэну. Он стоял так близко, и я заскулил, снова почувствовав запах его силы. Такой вкусный запах.
– Но я контактировал с энергией Разлома раньше. Мы все контактировали с ней в той или иной степени. Почему она изменила именно Пола?
Оуэн и Джек посмотрели на Тош, но она покачала головой.
– Я не знаю. Мы только недавно узнали, что Разлом может забирать людей так же, как приносить разные предметы в наш мир, – она нахмурилась. – Джек, мы еще так мало знаем о возможностях Разлома. Пол просто оказался не в то время не в том месте.
Я понятия не имел, о чем они говорят. И не знал, что это за штука – Разлом. Все, о чем я мог думать, это голод. Мне нужно было поесть. Я закрыл глаза, снова пытаясь отгородиться от всего, но услышал голос Оуэна. Мрачный, тихий и испуганный.
– Боюсь, я не могу спасти его.
Злость и голод поднялись во мне. Я чувствовал их пот, их вину, их боль. Чувствовал жалось Тош, сочувствие Гвен и страх Янто. Сидя там, привязанный к креслу, я чувствовал так много всего. Смерть и непонятные устройства, которые явно не были созданы людьми. Монстры и демоны, и секс, и кофе. Но над всем этим – мощь, исходящая от Джека. Она переполняла меня, душила.
Мне нужна еда.
Мне нужно утолить голод.
Я закричал от ярости, разрывая ремни, и бросился на Джека, вонзая зубы в его шею. И его вкус был просто невероятным, в нем было так много жизни! Ярость уступила место истерике, и я рассмеялся, вгрызаясь в его тело. Он кричал в агонии, наполняя мою голову болью, но голод был бесконечным, а он был моей добычей. Я почувствовал, как он отталкивает меня руками, пытаясь сбросить с себя – они были в его собственной крови. Я отлетел, упал на пол и уже хотел снова броситься на него, когда почувствовал дуло пистолета, упирающееся в мой затылок.
Оуэн закричал:
– Нет, Янто! Не смей!
Я пригнулся, готовый прыгнуть, глядя на кровь, вытекающую из разорванного горла американца. Но вдруг Оуэн тихо выступил вперед, заслоняя его. И я остановился. Я замер и склонил голову. Я был так голоден, но не мог пошевелиться. И когда Гвен и Тош бросились к Джеку, пытаясь остановить кровотечение, я просто смотрел, как Оуэн медленно подходит ко мне. Он положил руку мне на плечо, и я завыл.
– Прости, приятель, – его голос звучал печально. – Ты должен пойти со мной.

– Почему я? Почему это случилось именно со мной?
Оуэн качает головой.
– Я не знаю. Твои клетки продолжают мутировать. Голод, который ты чувствуешь – он никогда не прекратится.
Я прекращаю бороться с ремнями, пытаясь дышать глубже. Я думаю о Крисе, о завтраке, о работе. О маме и папе и о своей сестре Хелен.
– Твой метаболизм настолько ускорился, что мы не можем даже заморозить тебя. Мы вообще ничего не можем сделать.
Я думаю про «Гевин и Стейси», про «Нирвану», про яичницу и пиво… про голод. Я чувствую, как голод растет во мне… растет… растет…
– Как я уже сказал, – продолжает Оуэн, – все зависит от тебя. Единственный способ спасти всех от тебя, это твоя смерть. И поверь мне, я знаю, как дерьмово это звучит. Я знаю, что сейчас тебе совершенно наплевать на всех, но это единственный выход.
– Я должен умереть, – я слышу, как произношу эти слова. Наверное, это мой голос, но я больше не узнаю его.
Оуэн кивает.
– Либо мы… ну, знаешь…, – он изображает стрельбу из пистолета. – Либо ты решишь умереть сам. Ты останешься здесь со мной, и голод будет становиться все сильнее и сильнее. Но он прекратится. Он прекратится, и ты умрешь.
– Это будет больно? – спрашиваю я, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.
Он качает головой.
– Твой метаболизм настолько ускорился… Все произойдет очень быстро, но…
И вдруг он начинает остервенело расстегивать ремни на моих запястьях. Я непонимающе смотрю на него, а он хватает меня за плечи и поднимает со стола для вскрытий. Я оглядываю маленькую комнату с выложенными белой плиткой стенами. Никого, только я и он. Я так голоден, но он уже мертв.
– Что ты делаешь, – спрашиваю я, когда он помогает мне подняться на ноги.
– Ты не монстр, ты – человек. Человек, который не заслуживает всего этого. И когда ты умрешь, то умрешь с достоинством.
Я благодарно киваю. Голод начинает утихать, и я скулю в ожидании, когда он вернется. Но он не возвращается. Вот оно. Я умираю.

Я задыхаюсь, слезы текут по моему лицу. Он хватает меня за руки, тянет к себе и обнимает. Его холодные руки держат очень крепко. В глазах начинает темнеть.
– Спасибо, – с трудом выдыхаю я. Последний раз я открываю глаза и смотрю вверх. На верхней ступеньке лестницы, ведущей из медотсека, стоит женщина. Тош. Она плачет, глядя на нас, но я не чувствую запаха ее слез. Я пытаюсь улыбнуться ей, но не уверен, что у меня получается.
А потом все становится совсем черным, и мне остается только надеяться, что где-то там действительно есть Бог.
_______________________________________

1. «Чисто английские убийства» или «Убийства в Мидсомере» (англ. Midsomer Murders) – британский детективный телесериал об убийствах в вымышленном английском графстве Мидсомер.
2. «Прослушка» (англ. «The Wire») – американский телесериал в стиле «полицейская драма». Несмотря на то, что он не достиг большого коммерческого успеха и не получил главных телевизионных наград, по мнению критиков, «Прослушка» – величайший из когда-либо созданных телевизионных сериалов.
3. «Гевин и Стейси» (англ. «Gavin&Stasey») – британский сериал о парочке, которая общается только по телефону. Считается представителем типичного британского юмора, который понятен не всем. Судя по всему, Крис тоже не всегда врубается.
4. При гипервентиляции легких, вызванной стресом, рекомендуется дышать в пакет.
5. Тинтин – молодой и энергичный бельгийский репортер с характерным рыжим чубом, главный герой серии комиксов «Приключения Тинтина».

@темы: перевод, рассказы

---

[Люксория]

Привет всем! Примете меня в семью?
Я на ваше сообщество смотрю уже некоторое время, читаю помаленьку, но с пустыми руками приходить не люблю, а гостинцев не было. Сейчас вот пробую себя в роли переводчика, и решила принести сюда. Рассказ из Torchwood Magazine - Closing Time Энди Лейна. Если он уже был - удалите тему, хотя я вроде бы не нашла.

Название: Closing Time
Автор: Энди Лейн
Переводчик:  Люксория
Вычитка:  Azhdaha,  случайный попутчик
Рисунок: Майк Доулинг
Источник: Torchwood Magazine, № 16-17.



Часть первая

читать

Что-то отвратительное росло на сэндвиче Гвен, и она почувствовала, как ее начинает поташнивать.
– Ты должна делать их сама, – упрекнул ее Янто с другого конца Хаба. – Эти штуки в фабричной упаковке могли быть приготовлены несколько дней назад, и ты даже не знаешь, насколько свежими были ингредиенты.
Гвен угрюмо смотрела на то, что должно было стать ее ланчем, а сейчас больше походило на месиво из сине-серого грибка с белыми вкраплениями неидентифицируемой плесени. Ее желудок никак не мог решить, то ли он все еще голоден, то ли его сейчас вывернет.
– Он был свежий! – возразила она. – Бри и бекон на зерновом хлебе с клюквенным соусом. Я купила его полчаса назад в магазине на другом конце площади. Собственными глазами видела, как девушка его делала, а сейчас он выглядит так, будто прошел через разлом, чтобы захватить мир.
– Это тот магазин, где работает такая симпатичная рыженькая? – крикнул Джек из своего кабинета. – Я бы попробовал ее с клюквенным соусом.
– Спокойно, – в голосе Янто отчетливо сквозило предупреждение, – ты на несколько сотен лет староват для нее. – Он повернулся к Гвен: – Бери пример с меня и готовь суп. Например, сегодня у меня цветная капуста с корицей. Я просто проварил ее на медленном огне какое-то время и измельчил в блендере со специями и небольшим количеством овощного бульона. На прошлой неделе была брокколи с черным перцем. А до этого – аспарагус с…
– Ты никогда не думал о том, – перебила Гвен, прерывая этот поток сознания, пока Янто не перечислил все овощи в алфавитном порядке, – что у тебя обсессивно-компульсивное расстройство [1]?
– Обычно я переживаю об этом каждый день в три часа пополудни, – ответил он с таким серьезным лицом, что Гвен не смогла понять, шутит он или нет. – А что меня выдало?
– Ты имеешь в виду, кроме супов по алфавиту [2] и безупречных костюмов?
Но прежде, чем Янто успел отреагировать, из своего кабинета появился Джек, держа в руке что-то коричневое и сморщенное.
– Не хочу показаться параноиком, – сказал он, – но десять минут назад это было яблоком. У меня их целая миска, Howgate Wonder [3]. Сохраняют мою улыбку красивой и белоснежной. Но сейчас они все гнилые. Что происходит? Какие-то временны́е возмущения?
Янто нахмурился, что-то проверяя на своем компьютере.
– Я не фиксирую аномальной активности разлома. Но если один раз это случайность, два – происки врагов…, – изображения одно за другим вспыхивали на экране, – то как вы назовете почти дюжину сообщений в блогах и новостных лентах?
Гвен подошла поближе и заглянула через его плечо.
– «Преображение трески». Улов разложился прямо на глазах у торговца рыбой. О, здесь и фотографии… Давайте скажем «Пока!» остаткам моего аппетита.
– Следующая статья «Расцвет уныния в цветочном магазине», – прочитал Янто. – Очевидно, целый магазин свадебных букетов превратился в кучку засушенных стеблей.
– Это локализированное явление? – спросил Джек. – Попробуй перекрестный поиск по словам «разложение» и «Кардифф».
Янто принялся быстро просматривать страницы.
– Хм… Пять тысяч упоминаний, каким дерьмовым городом люди считают Кардифф. Еще дюжина недавних сообщений об испорченных продуктах… Даже несколько зданий обрушилось из-за того, что раствор, скреплявший их, вдруг раскрошился.
– Это требует расследования, – сказал Джек твердо. – Если продукты и здания как-то связаны, кто знает, что может начать портиться следующим.
Гвен согласно кивнула.
– Подумайте, как много самолетов пролетает над Кардиффом каждый день. Что, если в одном из них внезапно начнет прогрессировать усталость металла?
– К черту самолеты! – перебил Янто. – Что, если один из нас внезапно состарится, как это яблоко или твой сэндвич. – Он посмотрел на Джека: – Конечно, по тебе это вряд ли будет заметно.
– Эй, я, может, и не умираю, но все еще могу постареть, знаешь ли! В прошлом году я нашел новую морщинку.
Гвен поморщилась.
– Этого я видеть не хочу. Старый, морщинистый Капитан Джек, похожий на маленький похотливый чернослив, выходит на охоту по ночным клубам Кардиффа… – Она повернулась к Янто: – Лучше давай отправимся на место недавнего обвала здания.
– Рыбный магазин ближе, – возразил тот.
– Да, но я предпочитаю запах кирпичной пыли вони гниющей трески.
– Верно подмечено!

Здание оказалось складом на другой стороне бухты. Гвен помнила его еще со времен работы в полиции. Когда-то он был популярным местом для рейвов, а в последнее время – притоном. Сейчас это была просто куча красной пыли и ржавого железа не выше человеческого роста. В воздухе висел странный запах, от которого пересыхало во рту и покалывало горло.
– Я думала, эти склады прочные и надежные, – сказала Гвен, наклоняясь, чтобы подобрать кирпич, каким-то чудом сохранивший свою форму. Она провела большим пальцем по его краю, и он рассыпался в мелкий порошок, осевший на ее туфли. – Это странно.
– Еще более странно, – Янто осмотрелся вокруг, – что склады по обе стороны от этого абсолютно нетронуты. Они все были построены приблизительно в одно время и из одних и тех же материалов.
Он ударил кулаком по стене следующего здания, поморщился и начал разминать пальцы.
– Видишь? Очень и очень твердо.
– А что там? – Гвен показала куда-то за груду камней и пыли, раньше бывшую складом.
Янто посмотрел в указанном ее пальцем направлении.
– Хаб, – сказал он. – Площадь Роальда Даля.
– Где сгнили яблоки Джека, и где я купила свой сэндвич. А что находится дальше по этой прямой?
– Торговый центр, где у флористов пропали все розы, – после короткой заминки, которая понадобилась на вычисления, ответил Янто. – Все три магазина, по очереди. Каковы шансы, что это совпадение?
– Гораздо важнее, каковы шансы, что все эти странные события произошли на той же самой линии?
– Тогда почему это не коснулось всего остального? – нахмурился Янто. – Миллениум-Центр на этой же прямой, и стадион тоже. Не говоря уже о нескольких сотнях людей. Все они не более состарившиеся, чем когда проснулись утром, насколько я знаю.
– О, – голос Гвен звучал уже менее уверенно. – Об этом я не подумала.
– Разве что…, – Янто начал размышлять вслух. – Разве что мы имеем дело с неким видом стоячей волны, и внезапное старение происходит только в ее узлах [4]. В этом случае места происшествий должны располагаться на одинаковом расстоянии друг от друга по прямой, и мы сможем вычислить длину волны.
– Отлично! Но как это нам поможет?
Янто пожал плечами.
– Это подскажет нам, где не стоит покупать продукты.
Движение па другую сторону груды строительного мусора привлекло внимание Гвен. Это был мужчина, одетый в кожаную мотоциклетную форму и шарф. В правой руке он держал устройство из гладкого литого металла. Оно напоминало смесь вантуза с елочной гирляндой, Гвен даже могла разглядеть красные и зеленые огоньки, мигавшие вдоль устройства.
– Смотри, – пробормотала она. – Там кто-то есть.
– И он несет что-то, чему место в наших архивах. Не говоря уже о его одежде. Кожа в такую жару?
– И никаких следов мотоцикла, – добавила Гвен. – У него даже шлема нет. Тебе не кажется, что с ним что-то не так?
Янто на мгновенье задумался.
– Его лицо слишком оранжевое. Но с другой стороны – у Дейла Уинтона [4] такое же.
– Оно не просто оранжевое. У его кожи настолько ровный тон, будто макияж ему наносили шпателем.
– Девушек с таким макияжем можно увидеть в любом ночном клубе Кардиффа, – хмыкнул Янто.
– Этого парня уже давно не пускают в ночные клубы, – возразила Гвен. – Смотри, у него седые волосы.
– Как по мне, это больше похоже на парик, – уверенно определил Янто.
– Кто будет носить седой парик? Обычно, когда носят парик, хотят выглядеть моложе, а не старше.
Странный незнакомец ходил вдоль развалин склада и размахивал своим не менее странным прибором туда-сюда, сканируя кирпичную пыль и остатки балок. Гвен даже могла разобрать тихий писк звук, будто где-то неподалеку был комар.
– Он делает то же, что и мы, – сказал Янто. – Пытается понять, что произошло. Сканирует что-то, возможно, какую-то энергетическую подпись. Мы должны проследить за ним.
Гвен уже собралась согласиться, когда заметила, что сканирующее устройство незнакомца повернулось в их сторону.
– Янто! – прошипела она. – Быстро поцелуй меня!
До того, как он успел отреагировать, Гвен одной рукой обняла его за талию, а второй схватила за шею, притягивая его губы к своим. Следующие несколько секунд запомнились только туманным ощущением тепла. Когда она отпустила его, Янто отпрыгнул, как испуганный кролик.
– Это еще за что? – жалобно спросил он.
– Я хотела, чтобы мы выглядели, как обычная парочка. Но то, как ты краснеешь, может засечь даже шпионский спутник на орбите!
– Просто это было неожиданно, – пробормотал Янто, поправляя галстук. – В любом случае, смотри, он уходит.
– Ну, тогда пошли, «любимый». Давай узнаем, куда он направляется.

Одетый в кожу человек вел их по тихим улочкам и пустынным аллеям окольными путями сквозь Кардифф. Гвен пришло в голову, что кем бы он ни был, он пытался держаться подальше от многолюдных участков города. А еще ей показалось, что он идет как-то странно – на негнущихся ногах, комичной переваливающейся походкой, будто его бедра плохо держатся в суставах. Все это время он бережно сжимал сканирующее устройство в руках.
Несколько раз незнакомец останавливался, чтобы снять показания – один раз около машины новой модели, но с пузырящейся и шелушащейся краской, потом возле парка, где зеленый и сочный газон пересекала полоса высохшей травы, тянувшаяся через весь парк до самого забора. Каждый раз, когда он останавливался, Гвен и Янто делали то же самое. Но это не имело значения – незнакомец не обращал на них никакого внимания.
Наконец он приблизился к трехэтажному зданию в безымянном офисном квартале, отделенному от других офисов серой полосой газона. Здание было отделано панелями из синего пластика, тонированные окна казались непроницаемо черными.
Гвен и Янто смотрели, как незнакомец подошел к главному входу и набрал код на панели рядом с небольшой латунной табличкой. Дверь открылась, и он проскользнул внутрь.
– Ты можешь разглядеть, что написано на той табличке? – спросила Гвен, щурясь.
– Исследовательский Институт Пассмора, – медленно прочитал Янто. – Когда-нибудь слышала о таком?
– Нет. Но, что бы они ни исследовали, думаю мы должны об этом разузнать. Давай вернемся и расскажем все Джеку, – она с улыбкой посмотрела на Янто. – Или, в твоем случае, не все.
– Уверен, что не понимаю, о чем ты, – сказал он обиженно.

– Исследовательский институт, – вздохнул Джек. – Разве они не должны заполнять какие-то бумаги, подтверждающие, что они не собираются уничтожать планету? Ну, знаете, получать какой-то сертификат или что-то в этом роде? Что мы вообще знаем об этом Институте?
Янто набрал что-то на клавиатуре своего компьютерного терминала.
– Исследовательский Институт Пассмора, – сказал он, когда изображения и текст появились на экране. – Согласно их веб-сайту они проводят исследования по энергоэффективности, ищут новые пути производства энергии без ископаемых видов топлива или отходов.
Картинки и текст менялись, пока он печатал.
– Ничего подозрительного, они нигде раньше не светились. Пять или около того исследователей, двадцать докторских диссертаций. Директор – некто Джонатан Пассмор. Они всегда вовремя платят налоги и НДС, никаких контрактов с военными, ни намека на пришельцев-завоевателей или планы мирового господства, – он бросил извиняющийся взгляд на Капитана Джека и Гвен. – Но с другой стороны, вряд ли они стали бы упоминать об этом на своем сайте.
– Но если бы упомянули, разве это не сделало бы нашу жизнь легче? – спросил Джек, ни к кому не обращаясь.
– Одно странно, – сказал Янто, хмурясь. – Их прибыли были стабильными и справедливыми в течение нескольких лет, но два года назад внезапно скакнули вверх… Это бомба! – он снова посмотрел на Джека и Гвен. – Образно выражаясь. На самом деле я не думаю, что они делают бомбу.
– Тогда что? – спросила Гвен.
– Похоже, они выбросили на рынок ряд передовых технологий в сфере энергоэффективности. Поговаривают даже о Нобелевской премии за некоторые запатентованные ими изобретения.
– Ладно, – решительно сказал Джек, – я съезжу в этот Институт и посмотрю, чем они занимаются. Вы двое можете пока проанализировать образцы, которые собрали возле склада.
– Образцы? – Гвен посмотрела на Янто через стол. – Ты собирал какие-то образцы?
– Сбор доказательств? – уточнил тот. – Я думал, это твоя работа.
Джек со значением посмотрел на ноги Гвен. Она проследила за его взглядом – коричневая кожа туфель была покрыта мелкой красноватой пылью от рассыпавшегося в ее руках кирпича и частично ржавчиной от разрушившихся балок.
– Я просто предположил, что ты действовала тайно, – сказал Джек сухо.

Джек шел к дверям Института Пассмора, перебирая в уме возможные варианты лжи, полуправды и уловок, которые можно использовать, чтобы попасть в здание. Он мог притвориться журналистом, инспектором по охране труда и технике безопасности, проводящим внеплановую проверку, или богатым инвестором, который хочет вложить сотни миллионов фунтов в бюджет Института. Он даже, если потребуется, мог сказать, что он изобретатель, который придумал, как воплотить идею вечного двигателя, и хочет, чтобы Институт построил его. Но когда голос по интеркому спросил, чего он хочет, он сам не заметил, как просто сказал: «Капитан Джек Харкнесс. Я хочу видеть вашего директора». Иногда ему просто надоедало лгать. И неожиданно это сработало.
– Пожалуйста, проходите, – сказал интерком.
Холл Института был оформлен в белых тонах, в нем почти не было мебели. Слева от стола, за которым сидела администратор, виднелась дверь. На стене над столом висел логотип Института, на котором бы изображен огромный мозг с расходящимися во все стороны молниями.
«Не слишком утонченно», – подумал Джек, но, с другой стороны, ученые редко обращают внимание на утонченность.
В воздухе витал странный запах – плесень с легкой ноткой прогорклости. Возможно, в Институте были проблемы с системой вентиляции.
– Привет, – он ярко улыбнулся девушке-администратору. – Капитан Джек Харкнесс. Вас никогда не беспокоило, что логотип за вашей спиной может внезапно упасть и раздавить вас?
– Наверное, именно так они потеряли предыдущего администратора, – ответила она без интереса. – Вам назначено?
– Нет, я просто проезжал мимо и решил заскочить. Вдруг повезет.
– Могу я узнать, о чем вы хотите поговорить с профессором Пассмором?
– Это конфиденциально, – ответил Джек.
– Я проверю, когда у него ближайшее окно в расписании, – она сверилась с компьютером. – Он свободен в два часа в среду, в четыре в пятницу или, в качестве альтернативы, в четверг в девять утра. Понедельники всегда очень загруженные, а по четвергам проходят повторные встречи с клиентами понедельника.
– Я бы хотел увидеть его прямо сейчас, – сказал Джек терпеливо.
– Сейчас узнаю, примет ли он вас.
Она подняла трубку и пробормотала что-то, затем повернулась к Капитану Джеку.
– Он спустится через минуту.
– Отлично! – Джек одарил ее еще одной улыбкой, в свое время растопившей немало сердец. – Вы не против, если я задам еще один вопрос? Не хочу лезть не в свое дело, но здесь как-то странно пахнет. Не знаю, проводите ли вы какие-то биологические исследования, но если да – вам стоит проверить, хорошо ли работают ваши холодильники.
Администратор сморщила носик.
– О, я знаю, это ужасно! Я несколько раз говорила об этом профессору Пассмору, но он так ничего и не предпринял. Если хотите знать мое мнение, это дохлая кошка в системе вентиляции или что-то в этом роде.
– Да, наверное, кому-то стоит это проверить, – сочувственно кивнул Джек.
Чтобы не тратить время ожидания впустую, он тайком пробежал взглядом по стенам и потолку в поисках камер и сенсоров, способных засечь инфракрасное излучение и вибрации. Если ему придется пробираться сюда позже, он хотел знать лучшие пути для этого.
Через минуту дверь возле стола администратора открылась, и в дверном проеме появилась яркая фигура. Джек ожидал увидеть кого-то в костюме и белом халате, но профессор Пассмор был одет в синий с желтым спортивный костюм, в котором больше походил на футбольного тренера, чем на ученого. У него были густые и пышные волосы, а кожа сияла здоровьем, но Джек был уверен, что и то, и другое – искусственное. Они слишком хорошо выглядели, чтобы быть натуральными. Глаза профессора были скрыты затемненными очками, и Джек не мог их видеть.
Когда Пассмор приблизился, его обдало удушающим запахом – смесью одеколона, лосьона после бритья, мыла и освежителя воздуха. Но под всем этим он уловил другой запах, темный и тухлый, как гниющее мясо. Он увидел, как администратор поморщилась и отвернулась.
– Профессор, – сказал Джек и ненадолго заколебался, прежде чем протянуть ему руку.
– Капитан… Харкнесс, правильно? – у Пассмора был тихий, немного хриплый голос. Что-то булькало в его горле, как будто у него была простуда, а его рукопожатие было слабым и мягким. – Пожалуйста, пройдемте со мной.
Он провел Джека по коридору в безвкусный конференц-зал со столом, четырьмя стульями и белой доской, исписанной непонятными уравнениями. Пассмор указал Джеку на стул.
– Пожалуйста, садитесь. Что я могу сделать для вас?
Джек решил и дальше держаться правды.
– Я управляю организацией, которая требует большого количества оборудования, электричества, отопления и других энергетических затрат, – сказал он. – И я что-то волнуюсь по поводу углеродного следа [5]. Возможно, вы сможете помочь?
– Уверен, что сможем, – ответил профессор. Он все еще стоял. – Мы разработали несколько инновационных энергетических технологий. Сначала нам нужно будет провести аудит всех ваших помещений, а потом мы подготовим доклад и детально опишем, где и как именно сможем вам помочь.
«Как будто вас кто-то пустит», – подумал Джек, но вслух сказал:
– Сколько это будет стоить?
– Первичная консультация и аудит бесплатны, но внедрение наших технологий стоит недешево, – странное бульканье сопровождало слова профессора, но Джек не мог разобрать, что производит этот звук. – Однако я гарантирую, что вы сможете существенно сократить расходы на оплату коммунальных услуг уже через три года. К тому же, вы будете знать, что внесли свою лепту в спасение планеты.
– Ладно, – сказал Джек с очередной обаятельной улыбкой. – Я свяжусь с вами, чтобы организовать аудит. А пока можно провести для меня экскурсию? Я бы с удовольствием посмотрел, что вы делаете в своих лабораториях.
Профессор покачал головой.
– Боюсь, что это невозможно. В данное время мы проводим несколько экспериментов, требующих большой точности, и мне бы не хотелось беспокоить исследователей. К тому же, мы заключили разнообразные соглашения о конфиденциальности с другими нашими клиентами. Я надеюсь, вы понимаете.
– Конечно, – кивнул Джек, скрывая раздражение за вежливостью. Возможно, ему все-таки придется вернуться позже и проникнуть в лабораторию. – Чисто из интереса, у нас так же есть собственность, которую мы собираемся снести, но мне бы хотелось избежать загрязнения окружающей среды.
Лицо профессора было похоже на маску, и Джек не смог разобрать выражение его глаз за очками.
– Звучит, как задача для тяжелой промышленности, – сказал он наконец. – Эта сфера деятельности лежит за пределами нашей компетенции.
– Хранение фруктов? – решился Джек. – Или рыба? Может быть, цветы?
Пассмор покачал головой.
– В какой сфере вы работаете, вы сказали?
– Я не говорил. Скажем так, я занимаюсь страхованием, – он остановился на мгновенье, потом продолжил: – Профессор, я должен спросить… Почему вы так одеты? Я выдернул вас с обеденной пробежки или сегодня вольная пятница? [6]
Профессор осмотрел себя, но выражение его лица не изменилось. Джек начинал подозревать, что оно просто не могло меняться.
– Внешний вид – это всего лишь внешний вид. Я верю, что когда телу комфортно, разум получает больше возможностей для мышления, – он протянул Джеку руку. – Было приятно с вами познакомиться. – С нетерпением буду ждать аудита ваших помещений.
– Я свяжусь с вами, – пообещал Джек.
Две вещи беспокоили его во время рукопожатия. Во-первых, странное ощущение, что рука Пассмора хлюпнула в его хватке, как мокрая губка. Во-вторых, эластичные манжеты костюма профессора были такими тугими, что врезались в кожу его запястий, и из-под них вытекала какая-то коричневая жидкость…

Гвен не могла заснуть. Завернувшись в одеяло, она слушала, как рядом храпит Рис, и смотрела на светящуюся в окне спальни луну. Ее мозг продолжать работать над всем, что случилось – гниющая еда, высохшие цветы, обрушившиеся здания. Она гадала, не попали ли люди под тот же эффект, чем бы оно ни было. Янто был прав насчет того, что все случаи происходили в узлах стоячей волны, на расстоянии приблизительно в четверть мили друг от друга. Пока что не было сообщений о пострадавших людях, но, возможно, кто-то, кто жил в квартире один, сейчас смотрел в зеркало и ужасался, почему выглядит на шестьдесят лет старше.
Пока Гвен обдумывала вероятности, что-то разбилось в гостиной, и сердце пропустило удар. Рис слегка завозился, пробормотал что-то неразборчивое и захрапел снова. Гвен скользнула рукой под подушку. Сердце колотилось, когда пальцы сомкнулись на рукоятке автоматического пистолета. Выскользнув из-под одеяла, она босиком прокралась к двери. Пульс отбивал барабанную дробь, а футболка Риса – единственное, что было на ней – развевалась вокруг бедер. Пистолет холодил ладонь.
В квартире стояла тишина, когда Гвен проскользнула в коридор. Она что, оставила окно открытым? Возможно, к ним забралась кошка? Или птица?
Луна сквозь окно бросала блики на гостиную, и в ее серебристом свете Гвен увидела фигуру, сидящую в любимом кресле Риса.
– Джек? – спросила она неуверенно.
Кто еще мог пробраться в ее квартиру посреди ночи?
Но это был не Джек. Подсвеченные луной, очертания волос и ушей были совсем другими. Левой рукой Гвен попыталась нащупать выключатель, а правая направила пистолет прямо в голову незнакомца.
– Кто вы, и как сюда попали? – прорычала она. – О, и зачем? – добавила тут же, осознав, что упустила этот важный момент из виду.
Ответа не последовало. Гвен щелкнула выключателем, и гостиную затопил яркий свет.
Развалившись, в кресле сидел скелет, обтянутый тонкой пленкой высушенной плоти и одетый в кожаный мотоциклетный костюм. Из-под расстегнутой куртки виднелись ребра под пергаментной кожей, а за ними – высушенные комки, которые когда-то были внутренними органами. Похожие на веточки пальцы сжимали подлокотники кресла. Обивка под телом была испачкана сгустками свернувшейся крови. Парик с центральным пробором сюрреалистично громоздился на черепе, а пустые глазницы следили за Гвен. Она могла поклясться, что скелет попытался поднять себя в стоячее положение перед тем, как тяжело повалиться на подлокотники.
_________________________________________________

1. Обсессивно-компульсивное расстройство – психическое расстройство, невроз навязчивых состояний.
2. В английском языке аспарагус, брокколи и цветная капуста (cauliflower) идут по алфавиту. Янто такой Янто))))
3. Howgate Wonder – сорт яблок, используемый преимущественно в производстве соков и сидра. Судя по ГОСТу на сортовые яблоки, это название на русский не переводится, поэтому пишу, как есть.
4. Стоячая волна – колебательный процесс с характерным расположением чередующихся максимумов (пучностей) и минимумов (узлов) амплитуды. Выражаясь человеческим языком, в узлах находятся фиксированные точки, а колебания волны происходят между ними.
5. Дейл Уинтон – английский телеведущий. Судя по фото, цвет загара у него действительно неприятно оранжевый.
6. Углеродный след продукта – суммарный объем всех парниковых газов, выбрасываемых в атмосферу на протяжении всего жизненного цикла этого продукта.
7. Вольная пятница – распространенная политика в некоторых компаниях, подразумевающая, что в пятницу работники носят не установленную для данной организации официальную форму, а обычную повседневную одежду.

Часть вторая

читать

– Он мертв, – сообщил Янто, глядя на тело в гостиной Гвен.
– И что же помогло тебе сделать такой вывод? – спросила она. – Отсутствие сердцебиения или, собственно, самого сердца?
– Комбинация этих двух факторов, – ответил Янто, наклоняясь, чтобы осмотреть разлагающееся тело поближе.
– Можешь не утруждать себя поисками пульса, – предусмотрительно подсказала Гвен.
Янто бросил на нее лукавый взгляд через плечо.
– Принимая во внимание тот факт, что он мертв, – продолжила она, чувствуя, как внутри нее ворочается злость пополам с растерянностью, и тошнота подступает к горлу, – причем уже довольно давно, что, на мой взгляд, совершенно неоспоримо… Я хочу знать, что он здесь делает?
Янто наклонился еще ближе к трупу.
– Насколько я вижу, он не делает ничего.
Гвен глубоко вдохнула, пытаясь успокоить свой желудок. Она знала, что для Янто сарказм это своеобразный защитный механизм от всего, что они видели каждый день, но иногда он вел себя, как маленький ребенок.
– Я имею в виду – почему он здесь? Кто принес его сюда, и что за сообщение хотел передать?
– Никто его сюда не приносил, – Капитан Джек влетел в комнату, шинель развевалась за ним, как крылья летучей мыши. – Он и есть твой нарушитель.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что этот труп пролез в окно, – Джек послал ей ослепительную улыбку. – Нет, я серьезно, это он. Я даже могу с ходу назвать пять или шесть планет, где это сошло бы за хорошую шутку, так что сделай скидку.
Гвен смотрела на него с каменным выражением лица.
– Ну, ладно, – вздохнул Джек и продолжил уже более серьезно. – Это действительно был наш труп. Окно в ванной взломано, а на подоконнике следы гниющей плоти.
Гротескные картинки, как кадры из старых черно-белых ужастиков заполнили мысли Гвен – мертвое тело карабкается в окно ее ванной и неуклюже вваливается в гостиную только для того, чтобы, как мешок картошки, упасть в удобное кресло.
– Но в этом нет никого смысла, – в конце концов сказала она. – Разве не очевидно, что тот, кто забрался сюда, пронес труп через окно? – Гвен замялась, вспомнив, каким маленьким было это окошко. – Или просто протолкнул его внутрь, – добавила она с сомнением.
– Я бы с тобой согласился, – возразил Джек, – если бы наш парень не оставил на ручке окна столько следов. Они могли там появиться, только когда он взялся за нее, пытаясь проникнуть внутрь.
– То есть, мертвец забирается в мою квартиру, и что дальше? Умирает снова?
Джек открыл рот, чтобы ответить, но его прервало какое-то гудение. Он начал судорожно похлопывать себя по карманам в поисках телефона. Янто делал то же самое.
– Какой-то сигнал тревоги, – Джек запустил руку во внутренний карман шинели, – но не уверен, какой именно.
– А я не взял с собой никакого оборудования, – пробормотал Янто.
Гвен вздохнула.
– Все в порядке. Это просто Рис, он так храпит.
– Это храп? – Джек неверяще уставился на нее. – Ему нужно пройти медобследование!
Янто бросил взгляд в сторону спальни.
– Меня больше интересует, почему он все еще спит? Три человека вламываются к нему в квартиру среди ночи, и один из них мертв!
– Ты можешь врезаться в его дом на небольшом самолете, и он все равно не проснется, – сказала Гвен, а потом добавила на всякий случай: – Янто, только не надо врезаться в наш дом на самолете, пожалуйста.
– Давайте вернемся к делу, – перебил ее Джек. – Вы двое говорили, что видели человека в кожаном мотоциклетном костюме, когда вчера проверяли тот склад. Это он?
– Трудно сказать, – ответила Гвен. – Костюм, вроде бы, похож, но лицо выглядит гораздо более… изношенным.
– Но вспомни, каким оранжевым оно было. Что, если это был театральный грим, нанесенный поверх гниющей кожи? И помнишь, мы были уверены, что он носит парик? – Янто поднял руку, в которой держал копну блестящих каштановых волос. – Вот и он…
– Возможно, энергия, которая позволяла ему двигаться, просто… закончилась? – Джек взял у Янто парик и вывернул его, осматривая в поисках этикетки или других подсказок. – Или может быть, он слишком разложился, и его мышцы и сухожилия просто отказали. В любом случае, он остался здесь. У него не было выбора.
Гвен снова посмотрела на труп.
– Ты хочешь сказать, что он может быть все еще здесь? Что он может быть в сознании, хотя его плоть просто сползает с костей?
– Будем надеяться, что нет. – Гвен заметила дрожь, пробежавшую по телу Джека, когда он это говорил. – В том, чтобы остаться в ловушке в стареющем теле, есть что-то действительно пугающее. Погоди-ка, а это у нас что?
Джек поднял парик ближе к лицу. Держа его на ладони изнанкой наружу, он осторожно рассматривал что-то, похожее на филигранную паутинку из блестящего металла. Гвен заметила, что на каждом пересечении двух проводков была крошечная бусина из какого-то красного материала, напоминающего керамику.
– Никогда раньше не встречал людей, которые носили бы сетку для волос и парик, – Янто с любопытством рассматривал объект в руке Джека.
– Эта штука находилась между париком и скальпом, – сказал тот. – И, кажется, она прошла через Разлом. Металл явно не с Земли, а эти маленькие бусинки – что-то вроде мемристоров [1]. Точно не технология этого времени.
– И для чего она? – спросила Гвен.
– Я не очень много знаю об этом, – ответил Джек, – но могу узнать, когда вижу. Этот предмет явно сделан для головы, а значит, как-то воздействует на разум. Читает его, контролирует, что-то в этом роде. Больше ничего сказать не могу.
Янто переводил взгляд с трупа на устройство и обратно.
– Думаете, это его убило?
– А может, наоборот, оно поддерживало его живым? – предположила Гвен.
– Знаете, – задумчиво произнес Джек, – когда я разговаривал с профессором Пассмором в Институте, в нем было что-то очень странное. От него слишком сильно пахло одеколоном, который, похоже, должен был скрыть какой-то другой запах, а его кожа казалось почти искусственной. Он был в спортивном костюме с эластичными манжетами, – кстати, совершенно не подходившем его фигуре и комплекции – на которых виднелись коричневые следы, будто что-то вытекало из-под них. Как жидкость, выделяемая гниющим трупом.
Янто вопросительно поднял бровь:
– Зомби? В спортивных костюмах и байкерских шмотках?
Джек пожал плечами:
– А кто сказал, что чувство стиля улучшается после смерти?
– Но это не профессор Пассмор?
Джек осмотрел труп с ног до головы, от кожаных ботинок до покрытой засохшей кровью макушки.
– Слишком низкий, – сказал он. – И на пару десятков килограмм легче.
– Итак, что мы имеем, – решила подвести итог Гвен, пытаясь вернуть себе равновесие с помощью полицейских процедур. – У нас есть один, а может, даже два мертвых человека из Института Пассмора, которые ведут себя так, будто все еще живы. Они разлагаются, но этот процесс каким-то неестественным образом замедлен. И есть другие, совершенно противоположные случаи, когда процесс старения свежих фруктов, рыбы, цветов и даже зданий был неестественно ускорен. Может быть, что здесь есть связь? Может, что-то в Институте высасывает энергию из города, чтобы держать этих ребят на ходу?
Джек посмотрел на нее с гордостью:
– Отличный вывод! Думаю, ты ухватила суть.
– Нужно пробраться в этот Институт, – сказал Янто.
Гвен посмотрела на труп. Он, казалось, еще сильнее развалился в кресле.
– Нет! – возразила она твердо. – Не раньше, чем мы наведем здесь порядок.
Янто и Джек обменялись взглядами.
– Мы не можем пока избавиться от тела, – вздохнул Янто. – Оно может нам еще понадобиться для расследования.
– И у нас нет времени тащить его в Хаб и делать вскрытие, – добавил Джек. – Мы должны попасть в этот Институт немедленно. До того, как Кардиффу будет нанесен еще больший вред.
Они оба повернулись к Гвен.
– Насколько большая у тебя морозилка? – спросил Янто с надеждой.
– Подумай еще раз, – категорически отрезала Гвен.

SUV припарковался недалеко от Исследовательского Института Пассмора, скрытый от любопытных глаз за зарослями кустов. Янто не глушил мотор, пока Джек на пассажирском сиденье доставал из бардачка бинокль и сканировал местность. На нем была старая фуражка военно-воздушных сил, которую пришлось сдвинуть на затылок, чтобы приблизить бинокль к глазам.
На заднем сиденье Гвен с хмурым лицом скрестила руки на груди. Труп из квартиры сидел рядом с ней, аккуратно пристегнутый ремнем безопасности.
– Это не смешно, – сказала она, наверное, уже в пятнадцатый раз.
– Эй, ты сама сказала, что мы не можем оставить его в твоей гостиной, – в который раз возразил Джек, не отнимая бинокль от глаз.
– К тому же, – добавил Янто, – если кто-то из Института заметит машину, пока мы будем в здании, он подумает, что у нас есть подкрепление, которое ждет снаружи.
– А вам не приходило в голову, что если эта штука получит еще один заряд энергии, она может решить сходить в Институт сама?
– Она права, – признал Янто, взглянув на Джека.
Тот кивнул.
– Придется приковать труп наручниками к подголовнику.
– А наручники у тебя с собой?
Джек снова кивнул.
– Если они обшиты мехом, – предупредила Гвен, – я увольняюсь из Торчвуда в ту же секунду!

Закрепив труп в машине, трое ее живых пассажиров осторожно прокрались к Институту. Джек натянул фуражку пониже, и теперь она полностью скрывала его глаза. Вместе с шинелью эта фуражка придавала ему очертания классического героя, напоминая Янто кумиров детства Индиану Джонса и Бигглза [2].
Свет в окнах не горел, но это еще не означало, что в здании было пусто. Джек остановил свою команду перед центральным входом.
– Дайте мне пять минут, – сказал он. – Думаю, я смогу провести нас мимо сигнализации. Есть один фокус, который я давно хочу попробовать.
– Дайте мне тридцать секунд, – перебил его Янто, – и я смогу провести нас другим маршрутом… Думаю, что смогу.
Он повел их вокруг здания, оглядываясь по сторонам, будто пытаясь сориентироваться, и остановился возле ничем не примечательного участка стены.
– И что такого особенного в этом месте? – спросил Джек. – Ты ведь никогда не был здесь раньше, правда?
Янто покачал головой.
– Мы с Гвен вычислили, что все случаи внезапного старения происходили по прямой линии, проходящей сквозь Кардифф. И то, что создает волну, находится на первом этаже, потому что все происшествия имели место на земле или первых этажах. Если предположить, что начало прямой находится где-то в здании Института, она должна проходить через эту стену.
– Мой сэндвич находился под землей, в Хабе, когда испортился, – возразила Гвен.
– Они могли попасть под эффект, пока ты возвращалась из магазина. Эй, лучше поддержи меня.
– Как именно это нам поможет? – спросил Джек.
Янто ничего не ответил. Вместо этого он надавил на стену рукой, и его пальцы как будто утонули в ней, погрузившись в бетон по вторую фалангу. Он провел рукой вниз, оставляя в стене пять параллельных борозд. Пыль дождем посыпалась на землю.
– Умник, – ухмыльнулся Джек, похлопав Янто по плечу.
Вместе они начали проделывать себе путь сквозь стену внутрь здания.
– Но все разрушения происходили на определенном расстоянии друг от друга, – сказал Гвен, задыхаясь от пыли, пока они работали. – Откуда ты знал, что эта стена как раз в одном из узлов волны?
– Я провел небольшое исследование, пока был в Хабе, – ответил Янто, отступая чуть в сторону, когда большой кусок бетона покатился к его ногам. – Расстояние между местами происшествий, о которых нам известно, становилось все меньше и меньше по мере приближения к источнику. То есть, к Институту. Я предположил, что, когда мы подойдем так близко, узлы начнут накладываться и на само здание.
Через несколько минут они вырыли дыру достаточно большую, чтобы пройти внутрь. Комната, в которую они вошли, выглядела, как обычная лаборатория. Столы вдоль стен были заставлены спектрометрами, микроскопами и компьютерами, а на стенах висели схемы, исчерченные разноцветными спектральными линиями и графиками в полярных координатах. Но большую часть пространства занимала машина, которая выглядела гораздо более необычно. Размером с Фольксваген Жук и цвета авокадо, она как будто была сконструирована из сфер и труб разного диаметра и подключена к различному оборудованию огромным количеством спутанных проводов.
– Интересно, – сказал Джек. – Я вижу здесь осмиевый проектор, но все остальное совершенно непонятно… – Он заметил кабель, который тянулся от машины под стол у стены: – Они подключили машину к электросети. Это так успокаивающе по-земному!
– Вы будете удивлены, как мало энергии она потребляет, – пробулькал голос из темноты на другом конце комнаты. – Ее основное назначение – высасывать энергию и накапливать ее. Мы включили ее в розетку только, чтобы она продолжала функционировать и в спящем режиме.
– Профессор Пассмор, – сказал Джек, делая шаг вперед, – вы должны немедленно выключить эту шутку. Вы не знаете, какой эффект она производит в городе.
– О, я точно знаю, какой эффект она производит, – сказал Пассмор и шагнул в полосу тусклого света с улицы, который лился сквозь дыру в стене. Его голос звучал так, будто в горле булькала мокрота. – Она поддерживает во мне жизнь.
Даже в темноте было видно, как ужасно он выглядит. Его глаза ввалились, лицо походило на обтянутый кожей череп, а сама кожа была настолько тонкой, что сквозь нее просвечивали кости и рыхлые мышцы. Только волосы были густыми и блестящими, странная деталь и совершенно очевидно – парик. Спортивный костюм был весь в пятнах жидкости, о происхождении которой Гвен не хотела даже думать, и висел, как на пугале. От Пассмора пахло разложением и большим количеством одеколона, в котором Янто сразу опознал «Polo Double Black» от Ральфа Лорена.
Но внимание Джека было приковано к автоматическому пистолету, который Пассмор держал в скелетообразной руке. Ругер БлэкХок – опасное отблескивающее серебром оружие. Очень точное, очень нехорошее и грязное, если стрелять с близкого расстояния.
– Это инопланетная технология, – Джек указал на машину. – Она попала в это время и место сквозь Разлом откуда-то издалека. Человечество еще не готово к таким знаниям. Мы должен забрать ее, пока она не принесла еще больше вреда.
– Она не инопланетная, – пробулькал профессор возмущенно. – Я сконструировал ее сам. Заказал компоненты по каталогу «Маплин» [3] и на «PCWorld» [4], а некоторые детали взял из пылесоса «Дайсон» [5].
– Звучит убедительно, – прошептал Янто так тихо, чтобы услышала только Гвен. – Извините, что побеспокоили. Тогда мы, пожалуй, пойдем…
– Она основана на инопланетной технологии, – настаивал Джек, который не пропустил ни слова, но в его голосе чувствовалось легкое замешательство.
– Ничего подобного! Я изобрел ее! Я могу показать вам чертежи!
– Ладно…, – вздохнул Джек. – Но, независимо от ее происхождения, она уже причинила Кардиффу достаточно неприятностей, и это только вопрос времени, когда кто-нибудь погибнет. Мы здесь, чтобы положить этому конец.
– Удачи с этим, – хмыкнул Пассмор, слегка поднимая пистолет.
– Как долго, по-вашему, вы еще продержитесь? – вмешалась Гвен, стараясь, чтобы голос звучал сочувственно и заинтересованно.
Лицо Пассмора, вернее, то, что от него осталось, скривилось в удивлении:
– Что вы имеете в виду?
– Ваш друг мертв. Или, по крайней мере, его тело. Оно просто не выдержало. Он пробрался в мою квартиру, но у него не хватило сил выбраться обратно.
Пассмор вздохнул – горловой, хрипящий звук.
– Бедный Майкл. Я знал, что ему не хватает энергии, но он настаивал, что сможет пробраться в вашу квартиру и обратно.
– И что он собирался сделать? Убить меня? – спросила Гвен.
– Мы просто хотели выяснить, как много вам известно, – Пассмор махнул пистолетом в сторону Гвен и Янто. – Майкл видел, как вы и бойскаут в костюме следили за ним до самого Института. Когда вы ушли, он сам стал следить за вами. Сначала до площади Роальда Даля, а потом, когда вы вышли из Туристического центра, до вашей квартиры. Он сказал мне, что собирается подождать, пока вы уснете, а потом пробраться внутрь и узнать, кто вы и на кого работаете.
– Я работаю на него, – Гвен указала на Джека. – А он работает на Королеву, технически, по крайней мере. А вот на кого работаете вы? Пожалуйста, только не говорите, что на принца Филиппа [6].
– Я работаю на себя, – ответил Пассмор. – Это моя компания, так что я здесь главный.
– И что, весь ваш персонал тоже мертв, как вы и Майкл? – спросил Янто.
Профессор покачал головой, насколько ему позволили полуразложившиеся мышцы.
– Нет, только мы двое. Остальные ничего не знают. Им достаточно хорошо платят, чтобы они конструировали и тестировали то, что я им скажу, и не задавали трудных вопросов.
Джек шагнул вперед, и Пассмор снова нацелил на него пистолет.
– И какой у вас план? Захватить Кардифф? Великобританию? Мир? Вселенную?
– Только фигурально, капитан Харкнесс, – голос Пассмора звучал слегка обиженно. – Мы просто хотим сделать мир лучше, зарабатывая при этом как можно больше денег. Разве это не прекрасная цель?
– Смотря, каким путем вы к ней идете, – парировал Джек. – Мы проверяли вас. Ваш послужной список как изобретателя и предпринимателя был достаточно скромным, пока несколько лет назад вы неожиданно не изобрели целое множество энергосберегающих технологий, что и сделало вас известным. Откуда вдруг такие перемены? Что произошло? Вы заочно получили научную степень или это было что-то другое? Возможно что-то, что вы носите под париком?
Резкая смена темы разговора застала Гвен врасплох, но Пассмор только улыбнулся. Он стащил с головы пышный парик, открывая лоскутное одеяло из влажной плоти и поблескивающей кости черепа. Все это покрывала сверкающая металлическая сетка, усыпанная бусинками. Она была точной копией устройства, которое Джек нашел на трупе в квартире Гвен. Но в отличие от той, она горела зловещим огнем.
– Вы об этом? – спросил Пассмор, отбрасывая парик в сторону.
– Только не говорите, что и это вы изобрели и сконструировали сами, – усмехнулся Джек.
– Нет, Майкл нашел их. Мы купили кое-что со складов одного обанкротившегося военного подрядчика и нашли два таких устройства в коробке без маркировки. Там не было инструкции, только записка, в которой говорилось, что они были найдены в Кариффе. Мы перенесли Институт сюда в надежде, что нам удастся отыскать еще. Майклу понадобился почти год, чтобы понять, для чего они.
– И для чего же? – спросил Джек мягко.
– Если носить их в правильной позиции на голове, они усиливают мозговые волны до того уровня, когда появляются телекинетические способности.
– Телекинез? – переспросила Гвен. – Вы имеете в виду способность двигать вещи силой мысли?
– Именно, – ответил Пассмор. Он даже немножко смягчился, когда заговорил на любимую тему. – Но только на расстоянии не более двух метров, и нужно обязательно смотреть на предмет, который двигаешь. Есть еще определенные ограничения по весу, поэтому нельзя поднять что-то, тяжелее мусорной корзины. И то понадобится довольно много энергии, чтобы ее передвинуть.
– Честно говоря, звучит не очень полезно, если только ты не мусорщик, – Джек явно не был впечатлен.
– Ну, я не знаю, – задумался Янто. – Можно манипулировать радиоактивными материалами сквозь щиты, быстрее собирать сложные микросхемы, в два раза сократить время приготовления различных блюд. Если применить воображение, можно даже доставить удовольствие любовнику разными интересными способами.
– Ладно, теперь я заинтересован, – сказал Джек.
Неожиданная мысль вдруг пришла Гвен в голову:
– Или можно двигать собственное тело, если оно больше не способно передвигаться самостоятельно. Например, если оно уже мертво.
– Умница, девочка, – профессор Пассмор улыбнулся ей, и Гвен отпрянула от этого гротескного зрелища.
– Отсюда вытекает вопрос, – вклинился Джек, – что было раньше, устройство или ваша смерть?
Пассмор скривился на мгновенье.
– Есть теория, – сказал он, – что человеческий мозг наиболее активен в моменты кризиса. Отчаянные ситуации требуют инновационных решений, и быстро. А какой момент может быть более отчаянным, чем собственная смерть? Мозг хватается за любую возможность выжить, а его нейроны образуют новые, случайные соединения, запуская мысли и идеи, которые в нормальном состоянии никогда не пришли бы в голову. Мы подтвердили эту теорию с помощью компьютеров – соединили их в самодостаточный комплекс, а потом отключили. Они делают невероятные интуитивные скачки в момент выключения, решая разные математические и физические проблемы. Если заставить машины работать над вопросом собственного выживания, на определенном уровне их просто нельзя будет отключить. Это завораживает.
Гвен почувствовала, как ее желудок переворачивается от этой извращенной логики.
– Значит, как только вы узнали, что делает инопланетное устройство, вы использовали его. Одели, а потом убили собственное тело, чтобы посмотреть, какие открытия сможете совершить в момент смерти?
– Именно. Я был уверен, что устройство позволит моему мозгу управлять телом при помощи телекинеза, – Пассмор постучал себя по виску. – Все, чем я являюсь, собрано здесь. Это неуклюжее тело – всего лишь марионетка, хрупкое устройство для транспортировки.
– Как вы это сделали? – спросил Джек без особого интереса. – Снотворное? Газ? Смертельная инъекция?
– Инъекция стрихнина, – подтвердил Пассмор. – Быстро, безболезненно и никаких повреждений физической оболочки.
– И оно того стоило?
Выражение чистого восторга появилось на том, что осталось от лица Пассмора.
– О, да! – выдохнул он. – Вы не представляете! Когда мой мозг начал бороться за жизнь, я вдруг понял вещи, которые ускользали от меня всю карьеру. Задача трех тел [7], Последняя теорема Фермà, Теория Великого объединения [8] – все это показалось просто детской игрой. Мне не понадобилось много времени, чтобы убедить Майкла присоединиться ко мне в моем просвещении.
Пока Гвен с отвращением слушала откровения профессора, что-то вдруг коснулось сзади ее шеи – легкое, как поцелуй любовника, прикосновение. Она вздрогнула и подняла руку, чтобы смахнуть это что-то, но нащупала только голую кожу.
– Мы с Майклом, – с жаром продолжал профессор, – изобрели вещи, которых никто до этого не видел. Вещи, о которых никто до нас даже не думал! Мы запатентовали их и начали продавать. Теперь у нас достаточно денег, чтобы заняться одним большим проектом. Я знаю, как остановить глобальное потепление, капитан Харкнесс! Я могу вылечить рак!
В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только хрипами в горле Пассмора. Он очень оживился при мысли о собственном могуществе.
Джек переварил его слова и ответил с сомнением:
– Но какой ценой, профессор Пассмор? Ваше устройство требует энергии, не так ли? Все больше и больше энергии, чем сильнее разлагается ваше тело. Электросети было недостаточно, и вы изобрели способ высасывать энергию из материи.
– Но и этого было тоже слишком мало, – подхватил Янто. – Посмотрите на антенну на этой штуке, она больше не направленного действия, а многополюсная. Профессор переделал ее таким образом, чтобы она забирала энергию у всего, что попадет в радиус ее действия. Она больше не будет работать строго по прямой линии. Какой теперь радиус у вашей машины, профессор? Как далеко будет простираться эффект?
– Вы не понимаете, – прошептал Пассмор, его голос булькал из-за жидкости, скапливающейся в горле. – Я могу привести мир к эпохе процветания. Больше не будет болезней, электроэнергия станет бесплатной, человечество забудет о таком понятии, как голод! Все, что мне нужно, – это энергия, чтобы питать мой усилитель активности мозга. Разве такая цель не стоит небольшого разрушения?
– Как далеко? – потребовал Янто.
– Двадцать миль [9], – ответил профессор таким равнодушным тоном, что у Гвен по спине пробежал холодок. – С трехметровой нулевой зоной, чтобы защитить меня и машину. И Майкла, если бы он смог вернуться.
– У вас не будет шанса запустить процесс, – сказал Джек. В его руке вдруг оказался револьвер, и направлен он был прямо на Пассмора. – Если вы сделаете шаг к машине, я вышибу ваши усиленные мозги, и они замечательно украсят стену за вашей спиной.
– Но он же телекинетик! – прошептала Гвен. – Он может запустить ее при помощи мысли.
Взгляд Джека метнулся к панели управления и обратно, оценивая расстояние между Пассмором и машиной.
– Слишком далеко. Он, по меньшей мере, в трех метрах от нее, а он говорил, что телекинез работает только в пределах двух.
– Верно, – похвалил Пассмор с жуткой усмешкой. – Но дело в том, капитан, что на всем земном шаре в данный момент в буквальном смысле нет никого, умнее меня.
– Он запустил таймер! – воскликнул Янто, пытаясь разобраться в спутанных проводах. – Но зачем?
– Посмотрите на меня, – профессор указал рукой на свое изношенное тело. – Энергии в устройстве осталось так мало, что я даже не мог гарантировать, хватит ли у меня сил нажать на кнопку, когда понадобится. То есть, когда Майкл вернется и будет в безопасности нулевой зоны. Поэтому я установил таймер. И активировал его, когда услышал, как вы ломитесь сквозь стену. Результат был предрешен еще до того, как мы начали этот увлекательный разговор. Давайте-ка посмотрим… О, осталось всего две минуты до начала процесса.
– Янто, ты можешь остановить эту штуку?
– Остановить? Да я едва понимаю, как она устроена! Если я сделаю что-нибудь не так, она может сработать еще раньше!
– В любом случае, я не могу так рисковать, – сказал Пассмор. – Мне очень жаль.
Он направил свой пистолет на Янто и спустил курок. Гвен с трудом сдержала крик, когда пуля вылетела из ствола и полетела Янто в голову…
И ударила в потолок.
Профессор выстрелил снова, на этот раз в Джека, но пуля снова пролетела мимо и застряла в дальней стене. Он в неверии уставился на пистолет, потом в бешенстве направил его на Гвен и нажал на курок в третий раз. Ей показалось, что во вспышке выстрела она даже может разглядеть маленькую черную точку, летящую к ней.
Пуля свернула влево. Как разозленная оса, она с жужжанием облетела лабораторию по кругу и вошла точно в затылок Пассмора. Профессор упал вперед, его лоб взорвался, когда пуля пробила себе выход в хрупкой кости.
– Что за…, – выдохнула Гвен.
Джек поднял руку и снял свою армейскую фуражку. Под ней, почти незаметная на темных волосах, лежала тонкая металлическая паутинка. Гвен могла разглядеть легкий отблеск бусинок.
– Это устройство с трупа в твоей квартире, – улыбнулся Джек. – Мне было интересно, для чего оно, и я его примерил. Как только Пассмор выдал нам принцип его работы, я попробовал настроить свой мозг на устройство, а потом пытался понять, как можно его использовать. Похоже, у меня получилось.
– Да, похоже на то. Спасибо! – Вдруг кое-что пришло ей в голову: – А откуда ты знал, что это сработает?
– Я сначала потренировался на нескольких вещах неподалеку. На твоей шее, например.
У Гвен перехватило дыхание, когда она вспомнила то легкое, странное, соблазнительное прикосновение.
– Эм… Не хотелось бы вас пугать, – вмешался Янто, – но машина все еще ведет обратный отсчет. У нас осталось меньше минуты.
– Без проблем, – сказал Джек, похлопав устройство у себя на голове. – Я перенастроил эту штуку. Поменял ее полярность таким образом, чтобы вместо высасывания энергии за пределами нулевой зоны, она делала с точностью до наоборот. Все, что находится внутри трехметровой зоны, рассыплется в прах, а город будет в полной безопасности.
– Эм… Джек.
– Не стоит благодарности, Гвен, – отмахнулся тот. – Всего лишь делаю свою работу.
– Джек! Мы стоим меньше, чем в трех метрах от машины!
Что-то подхватило ее, Янто и Джека и с силой вытолкнуло из нулевой зоны как раз в тот момент, когда машина Пассмора превратилась в пыль.
– Очень вовремя, Гвен! – Джек снял телекинетическое устройство с головы. – Я знал, что есть какая-то причина, по которой я взял тебя в команду.

The end
________________________________

1. Мемристор – резистор, запоминающий воздействия, приложенные к нему в прошлом. В 2014 году Hewlett Packard обещали выпустить новое запоминающее устройство на основе мемристоров, правда, пока вроде не выпустили.
2. Бигглз – герой приключенческого фильма «Бигглз: Приключения во времени» (1986 год), пилот времен Первой Мировой Войны.
3. Maplin Electronics – британская фирма, специализирующаяся на розничной торговле электронными товарами.
4. «PCWorld» - журнал, а так же один из крупнейших англоязычных сайтов по компьютерным технологиям и цифровой технике, где можно почитать новости, советы, отзывы и прогнозы в этой области.
5. «Dyson» — английская фирма-изготовитель бытовых электроприборов.
6. Принц Филипп – супруг королевы Великобритании Елизаветы II.
7. Задача трех тел – одна из частных задач небесной механики о движении трёх тел, взаимно притягивающихся по закону тяготения Ньютона.
8. Теория Великого объединения – теории, доказывающая, что сильное и слабое ядерное взаимодействие, а так же электромагнитная сила – разные стороны одной и той же основной силы.
9. Двадцать миль – больше 32 км.

запись создана: 08.10.2014 в 22:50

---

[Divisadero]

Продаю Шинель Джека Харкнесса (Доктор Кто, Торчвуд) 13000 рублей
не подошел размер, не носилась ни разу








Размер М:

обхват груди - 101.6 см

обхват талии - 87 см

Плечи - 45 см

длинна рукава - 64 см

длинна плаща - 126 см

Любые дополнительные фото вышлю по запросу.

@темы: fandom, Jack Harkness, реклама

---

[Анджей Нейман]

Клипы старые, делались в период 2010-2011, но в ночи торкнуло поделиться, и не могу противиться этому сиюминутному порыву.

Название: Не расставаясь
Пейринг: Джанто
Рейтинг: PG-13
Video: Torchwood
Audio: Ева Польна - "Не расставаясь"

смотреть

Название: What do you want from me?
Пейринг: Хартнесс
Рейтинг: что там за убийство дают?
Video: Torchwood
Audio: Adam Lambert - "What do you want from me?"

смотреть

@темы: другие персонажи, fanvideo, Jack Harkness, Ianto Jones, John Hart

---

обои с логотипом

[KSW*[ExH] ~///~]

склепал тут две штуки разных, так как не нашёл желаемых в интернете. напоминают мне о том, что мелким общался со старшеклассницей, здорово похожей на Сьюзи.*
если вдруг кому понадобится, тащите.)
источник логотипа
1280 х 800, открываем по клику правой кнопкой в новой вкладке.

1366 х 768

----
*почему так думаю - лень сюда постить. как и отзывы о сериях, sorry not sorry

@темы: новый тэг, wallpapers

---

just Owen Harper

[KSW*[ExH] ~///~]

пускай и тут лежит. пять штук, набросочные и не очень, по мотивам серий.

всё под превью, в новой вкладке по клику правой кнопкой открываются полноразмерные.

Категория: фанарт.
Лерсонажи: Owen Harper.

Название: razorblade inside.
Рейтинг: PG-13 (за лезвия, полуобнажёнку и капельку крови).


Название: screw these napkins...
Рейтинг: PG-13 (намёк на, типа, эротику).


Название: better end this.
Рейтинг: 18+(за суицидальные мотивы).


Название: fakes.
Рейтинг: G.


Название: Dead can dance.
Рейтинг: G.

@темы: fanart, Owen Harper

---

Фанвидео: FMLYHM

[Cerberus]

Название: Torchwood - FMLYHM
Музыка: Seether - FMLYHM
Пейринг: Джек/Джон
Рейтинг: эм... PG-13

Как это обычно бывает: ходишь, ищешь что-нибудь, что отображало бы родившиеся в голове мысли/образы... не находишь... и приходится все делать самой.
Ну, вы меня понимаете.)))
Так вот и родилась эта короткая зарисовка: драйв, экшн и два дерзких капитана.)))
Надеюсь, эта работа подарит улыбки.))

Вопрос: Улыбнулись?)

1. Да!		39	(100%)
Всего:		39

@темы: fanvideo, Jack Harkness, John Hart

---

[gray-oleander]

Услышанный кусочек старой песни в исполнении А.Миронова навёл на мысль об одном возможном разговоре между Грэем и Джоном Хартом.
Дело было так...

@темы: James Marsters, другие персонажи, John Hart

---

Идём на риск. Выкладываем начало фанфика.

[Росса]

Аmore
Авторы: Росса, Натаэль
Фэндом: Торчвуд
Основные персонажи: капитан Джек Харкнесс, Янто Джонс, Оуэн Харпер, капитан Джон Харт
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш, Романтика, Флафф, Драма, Фантастика, Hurt/comfort, AU
Предупреждения: OOC, ОМП, МПРЕГ
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе написания
Описание:
Эта история не про капитана Джека, а про капитана Джона. Наше виденье этого человека. Того, что скрывается под маской бесшабашной удали. Прежде чем читать, ознакомьтесь с комментариями авторов, чтобы потом не разочаровываться.
Примечания автора:
Мы с Наташкой три дня смотрели "Торчвуд" (да-да, не удивляйтесь, посмотрели только сейчас, просто в 2008 году мы ещё куклам бантики вязали). Для двух заядлых слэшеров (гены наверное), слэш в каноне - это наступивший летом Новый год. Сутки ходили под впечатлением. Половину из них, я честно скажу прорыдала, жалко Янто (а что вы вообще хотите от беременной женщины?) А сегодня сели писать свою историю.(Наташка может быть и хотела отказаться, но опять-таки с беременными не спорят). Итак, наши предупреждения:
1. Мы беззаветно любим Джеймса Мастерса, ещё со времён просмотра Баффи и Ангела.
2. Мы не испытываем почтения к капитану Джеку Харкнессу.
3. Мы считаем Янто лапочкой и милашкой.
4. Мы любим Оуэна Харпера. (и вообще, о покойниках только хорошо)
5. Мы создаём свою историю, так что после 1 серии 2 сезона канон скончался в муках.
6. Мы пишем флафф (готовьтесь к плюшевым мишкам и пушистым кроликам)
7. Мы безразлично относимся к Гвен и Тош (хотя Тош нам всё же симпатична больше)
8. Мы нашли потерянный Торчвуд 4.
9. МПРЕГ в предупреждениях - не шутка.
10. Это не научная фантастика, но мы всё-таки смотрели Стар Трек, читали Ефремова и балдеем от Снегова. Так что с аннигиляторами, фазерами, фотонными торпедами и пространственно-временным континуумом знакомы.
11. Уважаем чужое мнение, но считаем себя в праве отстаивать своё.
Пролог.
Капитан Джон Харт вынырнул из красочного кошмара. Футболка, пропитанная холодным потом, неприятно липла к телу. В голове гудело, а сердце искало способ расстаться с грудной клеткой. Мужчина несколько томительных секунд пялился в потолок, а потом резко сел, неосознанно потерев рукой лоб. Ему уже давно не снилось детство. Видимо разум, пытаясь сохранить то, что от него осталось, заблокировал неприятные воспоминания. Так почему же сейчас они стали прорываться наружу?

Джон поднялся и, достав из допотопной холодильной камеры бутылку орионского виски, приложился к горлышку, влив в себя сразу половину крепкой, янтарной жидкости. Видела бы его сейчас мама, она бы честное слово пришла в ужас. Разве может мальчик из приличной семьи вести себя таким варварским образом?
Мальчик из приличной семьи… когда-то он был именно таким. Ходил в школу, играл на рояле, заводил правильных друзей. Там где он жил, такое поведение было единственно верным. Земная колония на Аmore уникальное явление во всех отношениях. Планета класса «М», до безобразия похожая на Землю, с таким же высоким голубым небом, бескрайними океанами и чарующей зеленью лесов. Но не это было главным. Впервые в практике колонизации, человечество мирно уживалось с местным населением. Аморийцы были похожи на людей, до такой же степени, до какой их планета напоминала Землю. Две руки, две ноги, два глаза, рот, нос. С ходу и не отличишь. Кровь на основе железа, почти идентичное строение внутренних органов и генетическая совместимость. По техническому развитию, коренные жители планеты опережали землян, но всегда охотно делились своими научными достижениями.

Но при всей похожести, существовали и отличия. Первое, что заметили земляне, в космические путешествия отправлялась только молодёжь не старше двадцати двух лет. После достижения этого возраста ни один амориец не покидал планету. Браки между коренными жителями планеты заключались на всю жизнь, не было ни одного развода. Однополые отношения возведены в ранг нормы, наверное потому (вот ужас-то), что воспроизводить потомство могли, как мужчины, так и женщины. В этом плане аморийцев можно было назвать гермафродитами. А ещё было странное отношение к смерти. Жители Аmore предчувствовали свой смертный час и стремились в этот момент оказаться в кругу семьи.

Джон не знал, кто из колонистов первым рискнул спросить, почему всё происходит именно так, а не иначе. Ответ был удивительным, и именно после него планета получила своё странное название. Для аморийцев любовь была смыслом жизни. Они не представляли себя отделенными от неё. Причём это была любовь в своём высочайшем проявление, не плотское, а духовное единение. Без пары аморийцы умирали от тоски и одиночества, удержать их в этом грешном мире могла только не менее сильная любовь к детям. Детей здесь считали величайшим даром, главным богатством.

В принципе до двадцати двух лет жизни землянина и аморийца мало чем отличались друг от друга. Они росли, взрослели, получали собственный опыт, формировались, как личность. Но в двадцать два в аморийцах просыпалась память рода, и их, в эмоциональном плане, снова отбрасывало в детство. Приблизительно на уровень двенадцатилетних детей. Наверное, только детский пытливый ум мог справиться с тем колоссальным объёмом генетической информации накопленной за тысячелетия. Взросление начиналось по новой. Они больше не покидали планету, поскольку всё, что им необходимо было сосредоточенно здесь. Жизнь аморийцев была долгой, степенной и, по мнению землян, скучной. Сами же они, слушая разглагольствования людей о приключениях, лишь снисходительно улыбались. В день смерти самому младшему члену аморийской семьи передавалась катра (духовная сущность) умирающего предка, которая присоединялась к памяти рода. Амориец не передавший катру умирал в агонии и лишался посмертия. Это было самым страшным, что только могло случиться. Очень редко, в силу трагических обстоятельств, катру получали земные дети, и это тоже была трагедия.

Организм землян не был предназначен для этого, и переданная «духовная сущность» старалась переродить человека, приспособить под свои нужды. Джон видел землянина с активированной катрой. В двадцать два года у него проснулась память рода, и у взрослого парня началось второе детство. Чистые, наивные глаза ребёнка на взрослом лице, это было жутко. Начиналось раздвоение личности и большинство землян не выдерживали этого, медленно, но верно, сходя с ума. Только очень сильные личности переживали перерождение, примиряя в себе человека и аморийца, но за всю трёхсотлетнюю историю колонии таких людей было лишь двое.


Харт сделал ещё один глоток виски и снова погрузился в воспоминания. Ему было пятнадцать когда Аmore перестала существовать. В тот день они с Ксаном, его лучшим другом аморийцем, отправились в заброшенную криогенную лабораторию на одном из искусственных спутников, осуществлять совместный проект, заданный в школе. Это было весело, до тех пор, пока над планетой не появился незнакомый корабль. Всего один выстрел и от цветущего мира не осталось ничего, лишь куча осколков, а инопланетный корабль исчез так же внезапно, как и появился. Джон помнил нахлынувшее на него в ту минуту оцепенение, он просто стоял и смотрел, и ему казалось, что окружающий космос корчится от боли. Из этого состояния его выдернул мучительный крик Ксана. Его друг бился в болезненном припадке, ощущая, как рвутся родственные связи. А потом всё словно в тумане, Харт прижимал к себе друга, гладил его по волосам, просил его не умирать, уже зная, что это бесполезно. А Ксан нашёл в себе силы подняться и запихнуть Джона в криокамеру, сказав на прощание:

- Живи за двоих, Джон. Пусть любовь улыбнётся тебе.
Последнее что он запомнил, ярко-голубые глаза полные сочувствия и боли.

Джона нашли люди из Агентства Времени, и он на долгие годы стал одним из них. Заглушая боль от потери, превратился в чёртова адреналинова наркомана. Разучился сочувствовать и переживать, поставив свои желания во главу угла. И постоянно играл со смертью. И партнёров подбирал под стать себе, таких же эгоистичных и безбашенных. А самое главное, он закрыл свои воспоминания на замок и постарался потерять ключ. Так почему же сейчас этот замок вдруг открылся? Что послужило толчком?
Усмехнувшись, Джон вспомнил своё последнее приключение. Погоня за алмазом, чуть не стоила ему жизни, но это было чертовски весело. А уж встреча с бывшим напарником и любовником добавила куражу. Кто бы мог подумать, что Джек Харкнесс способен настолько измениться? Эгоистичный ублюдок строил из себя героя. Смешно, право слово. Подобранная им команда это вообще что-то с чем-то. Спасители мира от инопланетной угрозы. А то, что в большинстве случаев приходиться спасать не Землю, а самих спасителей - это так, мелочи.

Харт хихикнул, представляя лица доморощенных супергероев. Гвен Купер, милая барышня, считающая, что она всегда права, а если не права, смотри пункт первый. Оуэн Харпер, строящий из себя прожженного циника и при этом считающий, что спасать жизни его призвания. Тошико Сато, компьютерный гений, на лбу которой впору поместить татуировку: «ну полюбите меня, хоть кто-нибудь!» И наконец, очаровашка Янто Джонс. Милый офисный мальчик. Джон хихикнул, вспоминая, но тут же напрягся.

Чёрт! Вот то, что он пропустил. Что вскрыло замки его памяти. Ярко-голубые, по-детски наивные глаза на взрослом лице. Харт вцепился в бутылку с такой силой, что у него побелели пальцы. Он не знал, как такое возможно, но почти на сто процентов был уверен, что в двадцать первом веке у парня по имени Янто Джонс активировалась катра аморийца. А это значит, что Джону нужно срочно попасть на Землю. Пришла пора отдавать долги

@темы: Jack Harkness, Owen Harper, Ianto Jones, Gwen Cooper, Toshiko Sato, John Hart, fanfiction

---

[ksaS]

Это, конечно, не капитан Джек, а абсолютно Джон Барроумен, но уж очень прекрасно он делает эту вещь. Вдруг кто не слышал:



PS Не уверена, разрешено ли размещение настолько далёких от Торчвуда тем.

@темы: music, video, J.Barrowman

---

[JigokuNoAgeha]

Название: Between John and hard place (Между двух огней)
Автор: JolinarJackson

Переводчик:  JigokuNoAgeha
Разрешение на перевод: получено
Саммари: Йанто попробовал сдвинуться в сторону, но вдруг ощутил, как что-то твердое уперлось ему в бедро.
- Этого еще не хватало.
- Это мой пистолет, честное слово...
Сеттинг: После серии Kiss Kiss Bang Bang (2 сезон)
Пейринг/Персонажи: Основные - Йанто Джонс, Джон Харт; второстепенные - Джек Харкнесс, Тошико Сато
Жанр: Юмор

Категория: Слэш
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: Ненормативная лексика

Размер: Мини, 2 248 слов
Дисклеймер: Все права на Torchwood и персонажей принадлежат BBC, идея и сюжет - автору. Я не получаю никакой выгоды с этого перевода

- Не мог бы ты убрать свою руку?
- А это обязательно?
- Несомненно.
- Какая жалость, - удрученно вздохнул Джон Харт и передвинул ладонь с пятой точки Йанто на его талию. В свете фонарика можно было отчетливо видеть ехидную улыбку капитана. - Теперь понятно, чем ты смог так очаровать Джека.
Его рука прочертила путь от талии Йанто к бедру и медленно поползла в сторону паха.
- Не смей даже думать об этом.
- Ну, и куда же тогда мне девать руки, красавчик? Выбор, знаешь ли, не особо велик.
- Обопрись о стену за мной, - последовал ответ.
Джон ухмыльнулся и придвинулся ближе, практически впечатывая Йанто в стену. На лице последнего застыла гримаса раздражения.
- Позволь-ка перефразировать. Обопрись о стену за собой!
- Ты слишком зажатый.
- Поверить не могу, что ты способен думать о сексе в такой ситуации.
- А что такого? Я же застрял в очень тесном помещении с весьма прелестным парнем.
- Прелестным?
- Ну, ладно, с весьма сексуальным парнем, - с этими словами Джон поддался вперед всем телом и сделал глубокий вдох. - Ну надо же! На тебе все еще остался запах Джека. Да у нас тут почти тройничок намечается.
Тут Йанто не выдержал и отчаянно забарабанил в стену:
- Вытащите нас отсюда!
- Мы делаем все возможное! - послышался снаружи приглушенный голос Джека, на что архивист лишь раздражено закатил глаза.
С той самой минуты, как Джон каким-то мистическим образом снова появился перед ними пару часов назад, Йанто уже знал - ничего хорошего не жди. Будто бы за прошедшую неделю ему было мало причуд Джека, который взрывался по любому мельчайшем поводу и без, вместо того, чтобы просто сесть и обсудить то, что между ними происходит.
Джон с порога заявил, что нашел в районе Сплотта (инопланетным медом им там всем намазано, что ли?) некое устройство, способное перемещать пассажиров через Рифт, и отчаянно нуждается в их помощи. Сам Йанто не поверил ни единому его слову, поскольку знал, что как только они разберутся, как работает эта штука, Джон непременно ее украдет. Джек же, казалось, абсолютно не сомневался в правдивости слов своего бывшего любовника. Видимо, он позабыл, что в их последнюю встречу тот отправил его в полет с крыши здания.
Вся эта ситуация чертовски раздражала Йанто. Но больше всего то, что устройство оказалось на вид обычным ящиком со стенами из какого-то гладкого металла. И хотя в высоту он был чуть больше его роста, стоять в нем было определенно неудобно, особенно если учесть, что ты застрял в нем с одним озабоченным мошенником. Бесило Йанто и то, что Джек послал именно его проверить внутреннее содержимое устройства, чтобы найти панель управления, которая, по мнению Тош, была спрятана где-то внутри. Сама же она осталась осматривать ящик снаружи, в то время как остальные были заняты охранной заброшенного склада, где и располагалась эта злополучная коробка.
Джон предположил, что панель управления для путешествия через Рифт может быть спрятана внутри стен. И когда он вслед за Йанто зашел в устройство, чтобы продемонстрировать свою догадку, дверь закрылась, отрезав им обоим путь наружу.
- Хватит уже обнюхивать меня.
- И почему я тебе так не нравлюсь? - вздохнул Джон.
Йанто с недоверием уставился на него:
- Шутить изволишь?
- Никак нет.
- Ты приставил пушку к моей голове.
- Я бы никогда не выстрелил. Неужели ты думаешь, что я смог бы лишить жизни такого красавчика? Но, к твоему сведению, я едва не поддался соблазну зайти за тобой в лифт. Мы могли бы неплохо... прокатиться, - в глазах Харта заблестел огонек желания, и щеки Йанто окрасились алым. И тут ящик дернулся.
- Чем они там занимаются? - сквозь зубы процедил Йанто.
- Пытаются угадать, чем в этот момент занимаемся мы. Джек уж точно. Давай заставим его поревновать.
- Пожалуй, я воздержусь.
- Не будь занудой. Нам тут торчать как минимум несколько часов.
- Часов?
- В любой ситуации надо искать позитивные моменты. Хуже, чем сейчас, уже быть не может.
Как оказалось, может. Ящик снова дернулся, отчего Йанто знатно приложило затылком о стену, и стал заваливаться на бок. В итоге молодой человек распластался на спине, прижатый сверху весом Джона.
- Больно же!
- Простите! - отозвалась Тош.
Уткнувшись руками в грудь Харта, Йанто попытался спихнуть его с себя:
- Слезь сейчас же!
- Не могу. Твоя стена теперь стала полом. И хотя я обладаю многими талантами, летать пока не научился.
Йанто попробовал сдвинуться в сторону, но вдруг ощутил, как что-то твердое уперлось ему в бедро.
- Этого еще не хватало.
- Это мой пистолет, честное слово, - ответил Джон и тут же недовольно добавил. - Как-то здесь неуютно.
С этими словами он пихнулся Йанто в колено.
- Ай! Хватит!
- Еще чуть-чуть... - Джон ужом толкался в колени и бедра молодого человека, и в итоге с комфортом разместился прямо между ног последнего. - О, так намного лучше, - на его лице застыла пошлая ухмылка.
- Прошу, скажи еще раз, что это всего лишь твой пистолет, - с закрытыми глазами проговорил Йанто.
- Как бы не так, красавчик.
- Убирайся, - Йанто попытался сдвинуть ноги, но Джон цепко держал его за бедра.
- Но я же не могу лежать на тебе. Твои колени такие острые, что у меня останутся синяки.
- Клянусь, если ты не слезешь с меня сию же секунду, то у тебя появится проблема похуже синяков.
- Знаешь, красавчик, - лицо Джона неожиданно приняло серьезное выражение. - Боюсь, нам придется провести вдвоем еще немало времени. Так что лучше смирись. Как ни тяжело мне это говорить, но обещаю, что не позволю себе ничего лишнего.
Йанто замер, уставившись на него.
- Обещаю, - повторил Джон. - Веришь или нет, но мне важно, чтобы мой партнер испытывал ответное желание. Так что я не собираюсь приставать к тебе, как бы соблазнительно не звучала эта идея.

***

 

- Эй, я все чувствую! - воскликнул Йанто, когда Джон в очередной раз завозился.
- Что именно?
- Ты двинулся.
- Но мне неудобно.
- Ты все еще можешь лечь мне на ноги, если есть желание.
- Нет уж, спасибо.
- Тогда хватит ёрзать. Твой стояк трудно не заметить, знаешь ли, а эти телодвижения лишь усугубляют ситуацию. А ведь ты сам обещал - никаких домогательств.
- Мои обещания малого стоят, красавчик. Тебе ли не знать.
- Хочешь получить коленом в пах?
- Вряд ли ты сможешь туда дотянуться, - со смехом отозвался Джон.
- Я способный, что-нибудь да придумаю.
- Верю на слово, раз Джек до сих пор тебя не бросил.
Йанто ответ взгляд, не желая смотреть в глаза Джона. И лицо капитана расплылось в ухмылке:
- Вот так дела! Неприятности в раю?
- Я не собираюсь обсуждать это с тобой.
- А почему бы и нет? У нас полно времени. И так ты сможешь отвлечь меня от желания полапать тебя.
- Развлекай себя сам.

 

***

 

- Я голоден.
- Я тоже, - вздохнул Йанто.
- Мы делаем все возможное! - раздался снаружи голос Джека.
- Он говорит это каждые полчаса, а результат нулевой, - пробурчал Джон и уронил голову Йанто на плечо. Тот не возражал; учитывая, в какой компрометирующей ситуации сейчас находилась нижняя часть его тела, голова Харта на его плече была вполне терпима. Архивист уже был рад тому, что эрекция капитана сошла на нет.
- Итак, вы с Джеком поссорились?
- Я все еще не намерен это обсуждать.
- Кушать хочется, - тяжко вздохнул Джон.

 

***

- Ну, так вот, я ей и говорю, что у нее нет никаких прав забирать мою собачку. Это же я ее купил!
Йанто уже в который раз раздраженно закатил глаза.
- Но она меня даже слушать не стала. Сказала, раз мы вместе выбирали ее, то она отставит ее себе, и точка. В этот день я понял, что заводить отношения с женщинами из 21 века себе дороже.
У Йанто вырвался вздох облегчения, когда он понял, что история, наконец-то, подошла к концу. Но через минуту Джон снова заговорил:
- Хотя баба в любом веке остается бабой. Понимаешь ли...

 

 

***

 

- Я вижу что-то... темное.
- Стена?
- Черт! Ты снова выиграл.

 

***

 

- И я каждый раз пытаюсь втолковать Оуэну, что файловая система создана не просто так, от нечего делать. Это же... система.
- Красавчик?
- Что?
- Ску-у-учно.

 

***

 

Йанто задремал, а на его губах блуждала легкая улыбка. Несколько минут Джон смотрел на расслабленное лицо молодого человека, а затем поддался вперед.
- Да уймись ты уже!

 

***

 

- Похоже, кто-то там внизу все же рад меня видеть, - ухмыльнулся Джон, глядя на Йанто.
- Мечтать не вредно.
- Ладно, значит это я снова рад тебя видеть.
- И за что мне такое счастье!

 

***

 

- Вытащите нас отсюда!
- Эй, прием!
Они продолжали усилено барабанить в стену. В ответ с другой стороны донесся лишь нетерпеливый стук и слова «Мы делаем все возможное!».

 

***

 

- Так ты у нас был невинной ромашкой, пока не встретил Джека?
- Нет! - Йанто уставился на Джона с таким видом, будто не мог поверить в то, что слышит.
- Девочки? Мальчики?
- Девушки. И заметь, во множественном числе. Я встречался более чем с одной девушкой. Моя жизнь не настолько скучна, как ты ее себе представляешь.
- Девочки, но ни одного мальчика? - уточнил Джон.
- Да, - Йанто раздраженно закатил глаза.
- Невинен, как младенец.
- И зачем только я это с тобой обсуждаю, - со вздохом проговорил Йанто.
- Даю голову на отсечение, что он хорошо тебя выдрессировал. Уверен, тебе нравится, когда он тебя трахает, но без ванильных нежностей. Заводишь его своим «сэр». Настоящий тигр в постели. Все вы тихони такие.
- О господи! Мы тут что, порно снимаем?

 

***

 

- Может, трахнемся?
- Нет.
- А если чуть-чуть?
- Нет.
- Но мне скучно.
- Нет.
Повисла многозначительная пауза.
- Может, тогда поцелуйчики?
- Нет!

 

***

 

- И знаешь, он всегда был скотиной! Как только мы вырвались из временной петли, он мне заявил: «Ну, бывай, Джон!», и был таков. Будто проведенное вместе время ничего для него не значило, - вздохнул Джон. - В следующий раз я увидел его лишь через год.
- Хм, - промычал Йанто и, чтобы хоть как-то развеять скуку, спросил. - И ты послал его и таким образом отомстил?
- Нет, мы трахнулись.
- Тоже не плохой вариант.

 

***

 

- Я голоден и хочу пи-пи.
Йанто в раздражении закатил глаза - Джон смог удержать язык за зубами не больше одной минуты.
- И у меня стояк.
- Когда же закончится этот кошмар? - воскликнул вслух Йанто, впрочем, совсем не ожидая получить ответ.

 

***

 

- Так почему вы поссорились? - снова спросил Джон.
- Мы не ссорились.
- Ой, да ладно. Я же видел, как вы смотрели друг на друга. Вы абсолютно точно поцапались. Неужели, он разбил твое сердечко?
- Уж с кем с кем, а с тобой я бы хотел обсуждать это в последнюю очередь, - Йанто даже попытался отвернуться для убедительности.
- А что тут такого? Мне вот он тоже сердце разбил.
- Никто ничего мне не разбивал.
- Еще успеется, - на губах Джона застыла грустная улыбка.

 

***

 

- Я знаю, что флирт - его вторая натура. Я это прекрасно понимаю.
- Только от этого не легче, верно? - спросил Джон.
- Я хочу, чтобы мы были вместе. Вот только мне кажется, что сейчас ему интересен кое-кто другой.
- Та тощая брюнеточка?
Йанто поднял на него удивленные глаза, на что Джон лишь пожал плечами:
- Я же не слепой. Я заметил, что между ними что-то есть, еще когда в первый раз оказался здесь. И это что-то происходит до сих пор. По мне, так азиаточка куда лучше. Или тот же доктор.
- Она скоро выходит замуж, и поэтому он сильно переживает. Даже не пытается скрыть это от меня.
- У вас моногамные отношения?
Брови Йанто взлетели вверх, когда он услышал этот вопрос.
- Да, мы... нет, не совсем. Мы ведь даже не официально встречаемся. Я хочу сказать, что остальные знают о нас, но мы никогда не заявляли об этом в открытую. Они как бы сами пришли к такому выводу, а мы как бы ничего и не отрицали.
- Тайная интрижка?
- Я бы так не сказал. Мы ходим на свидания, в кино, ужинаем в шикарных ресторанах... - Йанто вздохнул. - Знаешь... если честно, я сам виноват.
- В чем же?
- Как бы сказать... Я вечно нервничаю, когда мы на людях. Мне не нравится лишнее внимание. А он говорит, что тем самым я отталкиваю его.
- Ты боишься, что на тебя повесят ярлык «гея».
- Я не гей. Это не так. Дело в Джеке. Мне не нравятся другие мужчины, только... Джек.
- Продолжай и дальше обманывать себя, красавчик. Я знаю этот век, уж поверь мне. Я понимаю причину твоих поступков. Но так ты сделаешь лишь хуже. Джек, он ведь одни сплошные эмоции. Возьми его за руку, зацелуй до беспамятства в ресторане, где куча народа, или пригласи на танец на свадьбе у брюнеточки. Покажи ей, что он уже занят. Конечно, флиртовать он не перестанет - на то он и Джек - но, по крайней мере, он будет четко знать, кто ждет его дома, - тут Джон грустно вздохнул. - Даже не верится, что я даю тебе советы о том, как строить отношения с Джеком.
- А мне - что я тебя слушаю.
Оба понимающе улыбнулись друг другу. Джон перебирал пальцами волосы Йанто, но вдруг, не успел последний опомниться, как капитан уже целовал его, ненавязчиво и нежно.
- И правда, жаль, - прошептал Джон в приоткрытые губы Йанто. - Я бы мог показать тебе такое, о чем ты никогда раньше и не слышал.
- Меня вполне устраивает жизнь на Земле, - Йанто отрицательно покрутил головой.
- Я говорил не о путешествии, - для убедительности Джон качнул бедрами, и Йанто шумно выдохнул, когда их скрытые одеждой эрекции соприкоснулись. В этот самый момент ближайшая к ним стена отошла в сторону, обнаружив выход.
- Проще простого, - сказал Джек, стоя на коленях и заглядывая внутрь ящика. - Эй, вы там живы?
- Слава Богу! - отозвался Йанто и протянул к нему руку. Довольно грубо выдернув Джона, Джек аккуратно помог Йанто выбраться наружу и тут же заключил его в крепкие объятия. - Ты в порядке?
- Да, - последовал ответ, который тут же был прерван нежным поцелуем.
- Со мной тоже все хорошо. Не стоит волноваться, - с надутым видом протянул Джон, на что Джек одарил его тяжелым взглядом.
Тут заговорила Тош:
- Кстати, похоже, это не устройство для путешествия через Рифт, а спасательная капсула с космического корабля. И теперь она бесполезна.
- Ну, здорово! - со вздохом констатировал Джон. - Просто блеск! Мне досталась куча ненужного инопланетного хлама, а красавчик обломал все мои планы на наш совместный секс. Лучше просто не бывает! Ладненько, мальчики и девочки, мне пора удалиться, - тут он повернулся к Йанто и с улыбкой произнес. - Подумай о том, что я сказал.
Затем он открыл разрыв в Рифте и просто исчез.
- О чем это он? Что он тебе наговорил? - в голосе Джека сквозило явное любопытство.
- Ничего важного, - Йанто отрицательно качнул головой и вздохнул. - Мы просто болтали.

 

---

[ksaS]

Название: Half the Battle (Залог успеха)
Автор: ivy03
Перевод:  _ksa
Бета:  priest_sat
Размер: миди, 6000 слов
Пейринг/Персонажи: Джек/ Янто, Джек /Гвен, Джек/ остальные люди; Оуэн Харпер
Категория: слэш
Жанр: драма, психология
Рейтинг: ближе к R
Оригинал: ivy03.livejournal.com/364782.html
Согласие на перевод - есть.
Предупреждения: некоторый спойлер к 11 серии 2-го сезона
Краткое содержание: Джек гораздо менее верен, чем этого бы хотел Янто, Гвен Купер есть Гвен Купер, Янто слишком привык к уборке лишнего, а посмертному Оуэну совершенно не в радость разгребать сложные отношения кэпа и кофе-боя.


Когда Джек в первый раз изменяет Янто, тот просто чувствует себя по-дурацки. Джек приезжает в его квартиру с десятиминутным опозданием и перекошенным воротником. Янто, конечно, не хочет заставлять Джека прыгать через обруч, но всё-таки тот слишком любит потакать своим привычкам 21-го века. Он считает их занятными. Именно поэтому Янто не то, чтобы удивлён, когда целуясь ощущает запах парфюма. Джек считает, что его феромоны и так достаточно хороши, но запросто может провести целый день у прилавка с духами просто чтобы оценить к чему вся эта суета.

- Новый лосьон после бритья?
- Хм?- переспрашивает Джек, выглядя слегка ошалевшим от поцелуя, - Нет, заглянул по дороге к флористу, - он показывает Янто бутоньерку в помятой пластиковой коробочке, - У студента, который там подрабатывает, фантастические рот для минета. Он предложил попробовать и – Вау! Хочу тебе сказать, должно быть они наконец-то ввели в современных университетах правильные программы.
Джек смеется, словно пересказывая роман "Забавное происшествие по пути к флористу". Янто думает, что к его лицу прилипла улыбка и, судя по всему, довольно убедительная. Джек вынимает бутоньерку из коробки и прикрепляет к ней булавку.
- Пойдём?
Он прикалывает цветок на лацкан Янто так, словно только что не перевернул его мир. Янто не удивлён. Если бы Джек понимал его до конца, он бы никогда не смог прятать Лизу в подвале столько времени. Он надеялся, что с тех пор как они вместе спят, Джек узнал его лучше, но видно это не так.
"Он сделал это не со зла, - решает Янто. Он не хотел причинить мне боль. Он просто не думает, что это причиняет боль. В 51-м веке идиотские социальные нормы, и это - неотъемлемая часть Джека. Прежде чем заполучить Янто в постель, Джек не давал ему никаких обещаний. И вообще — это собственная ошибка Янто полагать, что ритуал ухаживаний значит что-то больше, чем просто попытку Джека внести новизну в отношения".
Конечно, Янто может сказать Джеку, об испытанном, может попытаться всё изменить, но, сидя в дорогом ресторане, который выбрал для свидания Джек, и глядя на него через стол, он понимает - Джека не переделаешь. Можно даже не пробовать. В конечном счёте, так его можно просто потерять. Янто любит Джека и понимает, что меняться придётся ему.
Янто слишком много пьет за ужином и наутро просыпается в постели Джека с чудовищным похмельем.
................................................................................................................................................................

Когда Джек в первый раз изменяет Янто, то рассказывает об этом сам — ни с того ни с сего.
Они в квартире у Янто, смотрят телевизор сидя на диване. Джек упорно переключает каналы, а Янто и рад бы потребовать прекратить, но уж слишком уютно сидеть, прислонившись к его плечу. Он почти дремлет, когда Джек издаёт довольное ворчание и откладывает пульт. Янто не удивляется, увидев на экране мягкое порно.
-Посмотри какие классные сиськи у девчонки, - говорит Джек хриплым от восхищения голосом.
Янто закатывает глаза. Конечно, это отличные сиськи, но какой смысл по ним страдать, если ты выбрал отношения с парнем? Очевидно, что сиськи ему не важны..
- Я трахал девчонку с похожими буферами, - продолжает Джек.

Янто никогда не поймет его страсти к перемыванию прошлых увлечений, но мотор Джека от этого стремительно заводится, и поэтому он не слишком возражает.
- Если задать правильный ритм, они трясутся, как желе.
-Дай угадаю - это было в семидесятые, с одной из тех патлатых порно-звёзд, от которых тогда тащились? - спрашивает Янто без задней мысли.
- Нет, это было в прошлую пятницу, - Джек снова смотрит на экран, - почему они снимают не в фокусе? Секс выглядит лучше с близкого расстояния.
Янто замирает. Он думает, не остановилось ли у него сердце? В прошлую пятницу он должен был навестить маму. Джек немного поныл, но сказал, что найдёт способ скоротать вечер, Очевидно, нашёл. И у способа были большие сиськи.

Янто чувствует себя замороженным, когда Джек тащит его в спальню. Либидо Джека взмывает от нуля до шестидесяти за минуту, если поговорить о сексе. Янто чувствует себя больным. Он закрывает глаза, пока Джек подготавливает его, и пытается стереть мысленную картинку, но не может. Он думает, что не сможет никогда.
.................................................................................................................................................................................
Когда Джек в первый раз изменяет Янто, всё становится ясно без слов.
Янто по походке догадывается, что Джек только что отлично трахнулся, а так как сам Янто последние три дня рылся в архивах Торчвуда-4, он точно знает, что трах был не с ним.
Янто не знает, как ему удается работать весь день, делая вид, что всё нормально и игнорируя лукавые взгляды Джека. Он не думает, что сможет продержаться в этом режиме и следующий день.
.....................................................................................................................................................................
Когда Джек в первый раз изменяет Янто, он сам на час опаздывает на встречу в баре. Не по своей вине - Оуэн сломал кофе-машину, и когда Янто попытался её исправить, то облился кофе. Джек, возможно, нашёл бы это привлекательным, но он чувствовал себя мокро и неуютно и забежал домой, чтобы переодеться.
Войдя в бар, он всматривается в толпу, надеясь, что Джек ещё не ушёл и видит, как тот выходит из туалета с мечтательным и довольным видом. Затем - как вышедший следом за ним парень застенчиво вытирает губы. Тут Джек ловит взгляд Янто и, помахав, спешит к нему. Янто не знает, от чего ему хуже – от того, что Джек не смог потерпеть один чёртов час или от того, что сам винит себя за опоздание.
...........................................................................................................................................................................................
Когда Джек в первый раз изменяет Янто, он делает это с Гвен. Ещё на свадьбе Янто заметил, какое между ними напряжение, как каждый взгляд отзывается электрическим разрядом. Он сам бы поставил все деньги, что эта парочка найдёт себе укромное местечко ещё до конца вечера, если бы не знал — Джек смотрит, но не трогает. Но Янто был рад, когда Гвен с Ризом укатили в свадебное путешествие. После её отъезда Джек несколько дней ходил с убитым видом, но Янто не обижался, без Гвен Хаб и в самом деле совсем не тот.
Он идёт по подвалу, проверяя клетки с уивелами, когда слышит эти звуки — шлепки и какое-то животное хрюканье. Он проверяет пистолет, прикидывая, кто бы мог провалиться к ним сквозь рифт. В запутанных коридорах под Хабом трудно ориентироваться по звуку, но кажется это где-то возле тира... Там голоса звучат иначе — это люди, отчаянно, без стеснения стонущие. Он прижимается спиной к двери и быстро сворачивает за угол...
Джек трахает Гвен, прижав к стене, её ноги обнимают его талию. Ее джинсы висят на одной щиколотке, но носки и туфли уцелели. Брюки Джека лишь чуть сползли с задницы. Он яростно врывается в неё, её голова бьётся об стену, они стонут оба. Её крики — не крики женщины, которая только что провела две недели в курортном отеле под свежеприобретённым мужем.
Первое, что он думает - «не знал, что Гвен вернулась». Второе - «как я мог не опознать звуки, что я — в общежитии не жил?». После этого его мысли поглощает белый шум.
Он удивлен, обнаружив, что сидит в зале, когда Гвен выходит, застегивая джинсы. Ее волосы спутаны, и она выглядит, как будто прокатилась на лучших в своей жизни американских горках. Она замечает его только когда спотыкается о ногу, оглядывает с быстрой улыбкой и отводит взгляд в сторону. «Виноватый взгляд» - думает Янто, но Гвен уже исчезла в коридоре.
Джек выходит, насвистывая и поправляя подтяжки на плечах. Он замечает Янто и широкая улыбка раскалывает его лицо: - Эй! - он протягивает руку и поднимает Янто на ноги. - Наслаждался шоу? - спрашивает он, хулигански заламывая бровь. Янто вынужден отвернуться.

-Дай мне только полчаса — и я устрою тебе приватную демонстрацию, - Джек проводит ладонью по заднице Янто, и тот вновь видит их двоих, прижавшихся к стене. Он отворачивается, уставившись в бетонную стену.

- Гвен? - спрашивает он, удивляясь, как может хоть как-то издавать звуки.
- Просто зуд, - Джек наклоняется к нему соблазнительно близко, - считай, что я почесался.
- Джек, - Янто чувствует, что умирает.
Джек косится на него.

- Я сожалею, - говорит он, немного смущенный, - не думал, что это тебя заденет. Раньше тебя это не беспокоило, и вы же друзья, - он прикасается губами ко лбу Янто.
Янто не понимает, и чувствует, что не сможет понять.
- Тебе не о чем беспокоиться, Янто. Почему бы нам не задержаться немного после работы? Сможешь сам меня наказать, как захочешь, - Он шлепает Янто по заднице и удаляется по коридору, сразу за углом опять начав насвистывать.,
Янто опирается на стену, не зная, как долго собирается здесь простоять. "Это никогда не беспокоило его раньше?" Что раньше? Раньше Джек никогда ... Джек ..." - Он вжимается головой в стену, словно пытаясь выдавить воспоминания, которых не должно быть, мелькающие вспышки, высвечивающие намёки на что-то, чужой парфюм на одежде Джека, кто-то, следовавший за ним в переулок, и что-то ещё, что он не может вспомнить. Он чувствует, что временная дыра раскрывается внутри него, высасывая тепло Джека, которым он смог заполнить себя после смерти Лизы, тепло, бывшее для него спасательным кругом. Всё это было нереально, просто глупая иллюзия. Он не может продолжать так себя чувствовать. Он не может дышать. Он не может.
.........................................................................................................................................................................................
- Доброе утро, - Янто поставил кружку Джека на его стол. Тот выглядел недовольным — он всегда такой до первого кофе.
Джек вцепился в пояс Янто и подтащил его к своему стулу. Именно из-за таких фокусов Янто приносит ему кофе последним. По крайней мере сейчас Джек подождал, пока он не поставил чашку.
- Ты не приехал вчера вечером, - сказал Джек куда-то в его бедро.
Янто нахмурился. Вчера вечером он был ...?
- Должно быть я устал, - он посмотрел на Джека, строившего из себя мальчишку-сорванца, - Сэр (это вызвало порочную ухмылку, как и обычно).
- Чтоб это было в последний раз, - Джек шлёпнул его по заду.
- Конечно, - Янто отстраняется, - Сэр.
- Осторожнее, или мне придётся всех разогнать сегодня по домам пораньше.

Янто загадочно улыбнулся и вышел из кабинета, ощущая на себе взгляд Джека весь обратный путь.

Гвен как раз вошла в Хаб, слегка опоздав, но для новобрачной это нормально. Янто сделал мысленную пометку «некоторое время приносить Гвен кофе позже». Вероятно, она ещё не раз задержится.
Было, однако, что-то не то с ней этим утром. Она выглядела нервной. Ее взгляд метнулся в сторону кабинета Джека, потом она увидела Янто и замерла, сделала шаг к нему, потом к столу, замерла, не донеся ногу до пола, потом всё-таки бросилась к столу, уронила на него свою сумку и развернулась, направляясь к Янто.
Странно...

Подойдя, она остановилась, рассматривая свои туфли. Потом взялась приглаживать волосы, отводя их за уши.
-Гвен, - обеспокоенно сказал Янто, - Ты в порядке?
- Я в порядке - выпалила она слишком быстро, - ты в порядке?
Пожалуй, это было слишком расплывчато для утреннего разговора.
-Да, - сказал Янто, надеясь на объяснения.
Она расплылась в улыбке с явным облегчением: - О, хорошо. Я просто надеюсь, что мы друзья? Я имею в виду, чтобы ты знал – я этого не хотела и больше этого не будет, но Джек сказал, что у тебя с этим нормально, - она вопросительно посмотрела на него.
Янто совершенно не понимал, что она имела в виду. Именно в такие моменты его воспитание норовило удрать, и он попытался придать лицу выражение вежливой озабоченности.
- Таким образом… Так что и ты и я… Мы друзья?

Как бы то ни было, Гвен точно была взволнована. Может быть, это она сломала кофе-машину несколько недель назад и никак не могла найти время извиниться?
Другой причины Янто придумать не смог. Конечно, поломка кофе-машины его расстроила, но не стоило поднимать из-за этого такой шум.

– Да, Гвен, мы — друзья.
- Хорошо... Хорошо? - она несколько раз кивнула ему, бросилась к своему столу и начала возиться со своими листками для заметок и перекладывать карандаши. Оуэн поймал его взгляд и покрутил пальцем у виска. Янто не мог с ним не согласиться.
................................................................................................................................................................
Сигнализация Рифта сработала в середине утра. Джек, Гвен и Тош собрались и запрыгнули во внедорожник.
- Ну офигенно, ты бросаешь меня просто потому, что не нужно врываться в сверхохраняемый объект и отвлекать плотоядного монстра? - крикнул им вслед Оуэн.
- Да как-то так, - обернулся Джек и быстро подмигнул Янто.
- Ну, вот, чайный мальчик, теперь тут только ты и я, - вздохнул Оуэн.
- Сделаю-ка я кофе.
Янто задумался об обеде. Он чуть не предложили заказать пиццу, и прикусил язык раньше, чем спросил, не хочет ли чего Оуэн. Это было бы жестоко.
К полудню Оуэн заскучал и пришёл доставать Янто: - Слушай, что это сегодня утром творилось с Гвен? Что это было?
Янто оторвался от разложенных на столе артефактов. Даже те, что были сломаны, требовалось промаркировать, каталогизировать, и архивировать.

- Понятия не имею.
- Что вы, ребята, вчера тут устроили? Ты, уходя, выглядел как-то нервно.
Янто нахмурился. Прошлой ночью?
- Я просто устал. Пошел домой, выпил стакан вина, и сразу лег спать (ведь так всё и было, правда?).
- Ха... - Оуэн взял что-то, похожее на покрытую блёстками точилку для карандашей.
Янто шлёпнул его по руке, и он положил вещичку на место.
- Просто она выглядит так, будто у вас общая тайна и прячется по углам с виноватым видом.
Янто вздохнул: - Может быть поцапалась с Рисом сегодня утром?
- А, медовый месяц закончился...
Оуэн присел на стол, спихнув несколько аккуратных стопок документов, которые Янто только что сложил. Янто сердито на него посмотрел, но Харпер никогда не был силён в понимании намёков.
- А за что она перед тобой извинялась?
- Может быть из-за того, что тайно сломала кофеварку. Как ты думаешь?
- Подожди, - сказал Оуэн, - Она её тоже сломала? То есть весь её стёб о моих кривых руках теперь прилетит ей обратно?
- Что ты имеешь в виду? - рассеянно сказал Янто.
- Ну, если она её сломала, то значит конец её хреновым подначкам, так?
- Ты это о чём? Она сломалась всего за несколько дней до свадьбы, если только вы от меня ничего не скрываете.
Смех Оуэна иссяк: - Ну, да, тогда я её и сломал.
Янто посмотрел на него.
- Помнишь? Я повернул ручку слишком сильно, и залил горячим кофе тебе весь костюм?
Янто нахмурился. Если бы так случилось, он бы расстроился, но он был не совсем уверен... Нет, это было не так. Он пришёл утром, и ручка была кое-как воткнута, словно кто-то сломал, а потом на скорую руку попытался замаскировать ущерб. Он провозился с починкой большую часть дня.
- Подожди,ты не помнишь?
Янто покачал головой.
- Ну ты ещё грозил меня освежевать и пустить вечно бродить в бинтах, как мумию? Не помнишь?
- Я не помню, чтобы так шутил, - сказал Янто. Он почувствовал противный холод в животе.
Оуэн спрыгнул со стола и заглянул ему в лицо: - Быстро, Янто, что случилось прошлой ночью?
- Я устал, пошел домой, должно быть выпил стакан вина, ну может быть два и лег спать. Я тебе уже говорил.
- Ты всё это помнишь? Как выходил, как брал бокал, наливал, пил?
Янто мог представить себе это, он делал это тысячу раз, но за прошлую ночь он не мог поручиться.
- Я думаю, что так всё и было. Я проснулся с головной болью - так обычно бывает от вина.
- То есть, ты не помнишь?
- И что в этом такого? Ты что, помнишь каждую мелочь, случившуюся с тобой прошлой ночью? Помнишь как расшнуровывал кроссовки и чистил зубы?
- Черт, - сказал Оуэн. Он начал расхаживать по комнате, - Дерьмо. Помнишь, как ушёл из Хаба?
Теперь Янто не был в этом уверен. Он не мог вспомнить, доехал ли на своей машине или, если Джек его подвёз, стоял ли автомобиль возле дома утром. Почему он
не помнит как добрался домой? Он покачал головой.
- Хорошо, что последнее ты помнишь, в чём из вчерашнего ты абсолютно уверен?
- Я ... спустился к клеткам, посмотреть, как там уивелы? Я думаю, что сделал это. Но не помню.
- Дерьмо, - повторил Оуэн и бросился в медицинский отсек.
- Подожди, - поспешил за ним Янто, - Что происходит?
- У меня есть чертовски хорошее предположение, - бросил Оуэн через плечо.
Это предположение было и у Янто, вот только оно не имело никакого смысла.

- Реткон? Ты думаете, что меня ретконили? Но почему? Я весь день был в Хабе, ничего не происходило, Рифт спокоен. Это не имеет никакого смысла!
- Не будем спешить с выводами, - сказал Оуэн, входя в кабинет. Он набрал код и быстро обыскал полку с ретконом. Вот дерьмо... не хватает двух флаконов. Это больше ста доз.
- Что? - спросил Янто. Ужас накрыл его, как диснеевского койота, зависшего над пропастью.

- Ты можешь проверить учётные записи?
Оуэн вытащил листок ("любое использование опасных веществ должен быть учтено – политика Торчвуда" ), и пробежал его взглядом, остановившись на последних
строках.
- Вот где мы все потеряли два дня, это партия для свадьбы Гвен. Не знаю, как я до сих пор не заметил. Невозможно объяснить исчезновение остального.
- Ты думаешь что кто-то или что-то бессистемно чистил мне память? Почему мне, а не остальным?
- Мы не знаем, затронут ли ещё кто-то. Но ты не помнишь вчерашний вечер. Ты не помнишь про кофе-машину — чёрт, знал бы - не напоминал... Любые другие пробелы?
Янто пытался думать, но это было сложно, все воспоминания словно смешались, даты путались, детали сместились, как он может знать, что именно пропало? Как он мог не заметить, что пропало так много?
- Ну и ладно, - сказал Оуэн, не дожидаясь ответа, - дай мне подумать. Мы знаем, что тебя ретконили вчера, так что если сообразим, что вчера было, сможем понять
— почему.
Возможные сценарии сменялись в голове Янто. Что он видел? В подвал он обычно спускался один, возможно надо отталкиваться от этого. Но это не имело смысла - никакие пришельцы не имеют доступа к реткону.
- Мы должны связаться с Джеком и остальными, - Оуэн в компьютерном терминале проверял записи камер видеонаблюдения: - Погоди, давай удостоверимся, есть ли у нас что-то. Где Тош, когда она нужна? – он нажимает ещё на несколько клавиш, и Янто уже хочет его остановить, когда он делает шаг назад: - Ну, это ответ на один вопрос. Вот кадры из медотсека прошлой ночью.
Янто увидел на экране пустой, отлично просматривающийся медотсек. Он уже собирался отвернуться, когда изображение на мгновение дёрнулось. Он посмотрел
на таймер и обнаружил, что прошло двадцать минут.
- Тот, кто это сделал, знал как убрать запись с камер, - сказал Янто, - Это означает, что ... нет, означает, что это был один из нас?
- Подожди ещё минуту, - Оуэн перематывал кадры прошлого вечера на других камерах.
- Ты сказал, что собирался проверить уивелов, верно? – камера показала Янто, блуждающего между клеток.

- Итак, если бы мы получили... - он пролистал записи двух соседних камер и остановился на записи возле тира: - Ох. Ну... Он наклонился чуть ближе и прибавил громкость, - Я и не знал, что она может так голосить...
Янто почувствовал, словно его ударили: - Джек не мог, - прошептал он, - он не стал бы этого делать - ради меня .
Оуэн покосился на экран.

- Не похоже, чтобы он это делал ради тебя, приятель.
В тот миг Янто схватил монитор и, швырнув на пол, пинал, пока звуки не прекратились.
- Стоять! - сказал, отскочив, Оуэн. - Слушай. Успокойся. Я знаю, это немного шокирует — я имею в виду Джек и Гвен... Я бы хотел счистить это с моих глаз, но на самом деле - не придавай этому такого значения. Я имею в виду — это же просто Джек.
Янто недоверчиво посмотрел на него.

- Это не имеет большого значения? Мой парень трахает под камерой какую-то гребаную Гвен, а у тебя хватает наглости сказать, что это не имеет особого значения?
Оуэн, ощутив захлестнувшую Янто ярость, сменил тактику: - Смотри, Джек же никогда не говорил, что будет верным? Честно говоря, я вообще не представляю, как ты это терпишь.
Когда Янто впилась в него взглядом, Оуэн просто пожал плечами: - Я знаю, что это не мое дело, я не собираюсь вмешиваться в ваши интимные дела, видит Бог, я действительно не хочу, но ясно же, что у вас свободные отношения. Я имею в виду, вы не осторожничаете.
- Что, черт возьми, ты говоришь?
У Янто не получалось думать. Его мозг бесконечно прокручивал увиденную запись, накладывая её поверх всего остального. Он попытался вспомнить Джека, но все, что он мог вспомнить, был Джек с ним, его Джек. Господи, Джек был влюблён в него, и он сам безумно любил Джека, и вы так не поступаете с людьми, которых любите…
- У нас нет свободных отношений!
-Ой, брось! Я парень без предубеждений, передо мной не надо прикидываться, - пренебрежительно сказал Оуэн, - я имею в виду тот раз, когда мы сидели в пабе, и он рассказывал при тебе про парня, которого только что поимел в переулке - при всех нас сказал, кстати... хотя мне совершенно неинтересно слушать про ваши сексуальные игры.
Лицо Янто сморщилось: - Ты не...
Оуэн торопливо продолжил: - Ты что не помнишь ту неделю, когда он был одержим разносчиком пиццы? Он заказывал пиццу трижды на дню, а когда отпускал его, она успевала остыть. Ты же был в офисе, ты должен был видеть?
Янто сползал по стене, пока не сел корточки: - На той неделе я часто отсутствовал?
Оуэн кивнул.
- Я... я тогда отравился, Джек отвёз меня домой. Я был дома.
- Ну вот и всё, - Оуэн взъерошил свои волосы, - реткон и Джек. Здесь всегда Джек, подумай, Янто. Можешь ли ты вспомнить, чтобы Джек тебе изменял?
Янто зажмурился. Это было слишком. Ему не хотелось продолжать.

- Нет, - сказал он тихо.
............................................................................................................................................
Это было чистое невезение, что остальные вернулись в Хаб именно тогда. Они услышали, как откатывается колесо двери, и как Джек зовёт Янто.
Янто вскочил, словно подброшенный электрическим разрядом, глядя на вход.
- Это он, - прорычал он, - он со мной это сделал, Он заставил меня так думать, он обманул меня, чтобы иметь, кого захочет, сохраняя меня при себе, -он бросился к лестнице: - Я убью его!
- Стой! Подожди! - Оуэн вскочил перед ним, - Подумай секунду!

Он положил руку на грудь Янто, но Янто отшвырнул её.
- Эй! Осторожно! Я Шалтай-Болтай, помнишь? Сломаешь - не соберёшь!
Янто замер, а в следующее мгновение Джек уже смотрел на них, перегнувшись через перила.
- Что за крики? - с любопытством спросил он. Янто зарычал и поражённый Джек отшатнулся назад.
-Что это? - за Джеком показалась голова Гвен.
- Пиздец! - только и успел сказать Оуэн, прежде чем Янто швырнул в парочку поднос с хирургическими инструментами. Если бы у него было время прицелиться, он бы мог зацепить кого-то скальпелем, но все инструменты отскочили от стены и ссыпались на пол, когда Джек отбил поднос рукой.
Мгновение спустя пистолет Гвен был нацелен на Янто, впрочем, не было похоже, чтобы он это заметил. Оуэн шагнул между ними: - Эй! Эй! Положи на место!
- Оуэн, - спокойно сказала Гвен, - Что-то не так с Янто. Просто отойти в сторону, чтобы мы могли его запереть и выяснить, что случилось.
За спиной Оуэна рассмеялся Янто: - Друзья ли мы? - крикнул он Гвен. - Разве мы не друзья? Нет, мы не хрена не друзья, ты тупая пи...
-Что происходит?, - взревел Джек, и Янто перевёл на него лихорадочно блестящие глаза.
Оуэн повернулся к Гвен.

- Убирайся отсюда. Возьми Тош и уходи. Просто поверь мне и сделай это.
- Но он… - она указала пистолетом на Янто.
- Гвен, - рявкнул Оуэн, - ты не хочешь подумать по какой причине Янто может быть зол на тебя прямо сейчас?
Ее рот приоткрылся: - О!
- Да, о! - Оуэн взмахнул руками, - просто ради Христа исчезни на время. Пока он не нашёл, что ещё швырнуть.
Гвен подняла руки вверх, и, держа их на виду, убралась с глаз долой. Как только она ушла, Оуэн почувствовал, как ярость покидает Янто.
Но еще оставался Джек, стоя слишком близко к спуску. Янто наклонился к Оуэну: - Это он, - сказал он в отчаянии, - он сделал это со мной. Он делал это, чтобы скрывать от меня - в течении нескольких месяцев.
- Янто, подумай сам. Это бессмысленно.
-Ну, что? - крикнул Джек - мне собираются что-нибудь объяснить?
Оуэн, не поворачиваясь к нему, предупреждающе поднял руку.
-Если бы это был Джек, зачем ему стирать кадры с ретконом и оставлять... другие записи без изменения? Зачем изменять открыто? Зачем позволять нам знать об этом? Если бы он пытался просто тебя обмануть, он бы прятался лучше. Да, я знаю, Джек есть Джек, но это было бы глупо. Ты бы неизбежно всё узнал.
- Но кто же еще? Всё-таки кто это сделал?
Оуэн отвернулся от него: - Но ты не знал. Ты узнавал и раньше. Ты имел доступ, - прошептал он, глядя на Янто с растущим пониманием: - И каждый раз, когда ты узнавал, ты это делал.
- Нет, - прошептал Янто.
- Снова и снова...
- Нет.
- Так что мог продолжать думать, что этого не было. Что есть только ты. Ты делал это?
- Нет!, - крикнул Янто.
Оуэн отступил на шаг: - Это самая безумная вещь, которую я когда-либо слышал.
- Что? - нетерпеливо потребовал Джек. - Оуэн, начинай уже объяснять, или, Богом клянусь, если ты что-то сделал с Янто...
- Разве ты не слушал, Джек? Я ничего не сделал! Это он. Господи, это продолжалось и продолжалось, а никто из нас не заметил.
Джек спустился вниз, прыгая через ступеньку.
- Не понимаю. Не вижу в этом смысла, - он повернулся к застывшему на месте Янто: - Янто?!
-Не смей прикасаться ко мне! – закричал тот, и попятился, обхватив себя за плечи, пока не упёрся в основание лестницы.

-Янто, - тихо окликнул его Джек.
Оуэн удержал его, положив руку на плечо.

- Не надо, Джек.

- Не понимаю.
- Это реткон, - сказал Оуэн мягко, - только посмотри, Джек, - он потянул его к шкафу, - не хватает двух флаконов. Больше ста доз.
-Он рентконит себя? - сказал Джек с ужасом. - Но если столько принять, собственное имя забудешь.
-Нет, - сказал Оуэн. Единственным, что осталось в его голосе, была усталость. - Не все сразу. Маленькие дозы — думаю раз в пару дней.
Но зачем? - Джек повернулся к Янто: - Зачем ты это сделал?
- О-ох, как же я не люблю работать доктором Филом для ваших в высшей степени ебанутых отношений! Он делает это, чтобы думать, что ты хранишь ему верность!
- Что? - для Джека это не имело никакого смысла. Он всегда говорил о своих потребностях - с самого начала, а Янто ничего не отвечал, только улыбался и менял тему разговора, а на следующий день вёл себя так, будто ничего не было. Джек зажал рот рукой, осознав, почему Янто не беспокоился.
- Как долго это продолжается? - спросил он плачущего Янто.
- Прекрати его спрашивать! Он ни черта не помнит.
- Но ты никогда ничего не говорил, - прошептал Джек, сбитый с толку, - Ты никогда не говорил мне, что расстроен. Я думал, что ты сумел это перебороть. Вот почему я никогда не скрывал.
Глаза Янто расширились: - Ты думал, что отключил меня? Сколько раз, Джек? Сколько раз ты мне изменял? Сколько раз я знал об этом? Потому что должен тебе сказать, я не помню.
Лицо Джека побледнело.
- Я откалывал от себя части — для тебя. Я превратился в клиента для психиатра, - он с отвращением указал на себя. - И если бы Оуэн не сказал — ты бы и не заметил. Ты спал со мной почти каждую ночь и не заметил, что я погибаю.
- И никто не заметил, - тихо сказал Оуэн, - Пока мы вовремя получали наш кофе, никто из нас не замечал, что ты отключаешься, чаще, чем алкаш.
- Но ты не мог это планировать, - сказал Джек, оправдываясь, - Ты же не помнил. Каждый раз ты брал реткон, как в первый. Как это возможно, что ты продолжал принимать его, если ты не знал?
- О, боже, - вздохнул Оуэн, - ты постоянно с кем-то спишь и рассказываешь ему, а он постоянно стирает память — по крайней мере вы оба чертовски последовательны.
- И что же мне теперь делать? - всхлипнул Янто.
Джек сказал в тишине: - А я думал, что ты идеальный парень.
Оуэн фыркнул: - Только ты можешь так думать, Джек.
................................................................................................................................................................

После того, как Джек уложил Янто в постель и вытер с его лица слёзы, он спустился в медотсек к Оуэну.
- Это в последний раз, - сказал он.
- Так ли, Джек?
- Я обещал. Я дал ему слово.
- Которое он не будет помнить, - Оуэн вернул флакон с ретконом в шкаф и запер его. - Легко отделались. Никто не знает, сколько он уже принял. Помнишь пешек Сьюзи? Странно, что он ещё не там.
Джек направился к шкафу.

- С сегодняшнего дня доступ к реткону имею только я. И так было слишком много ошибок.

Он чувствовал взгляд Оуэна, говорящий «Янто не ошибался».
Джек подошёл к компьютеру: - Нужно стереть происшедшее сегодня.
- И вчера вечером, - добавил Оуэн.
Джек на мгновение прикрыл глаза.

- Мы не оставили следов, он не узнает об этом снова.
- А как же я? Гвен? Ты собираешься и нам скормить реткон? Я даже не уверен, что теперь ты сможешь ретконить меня, но ты готов попробовать разок. Так ведь?
- Нет, хватит этого. К тому же ты мне нужен, чтобы следить, не повторяется ли это снова.
- Хорошая идея, учитывая, что твоя наблюдательность явно нуждается в настройке.
Джек просмотрел кадры прошлой ночи и не без сожаления стёр запись возле тира, думая одновременно, что спасает этим Янто, и что она как-нибудь могла вдохновить его в «сухой период». Затем он на удвоенной скорости просмотрел записи остальных камер Хаба, чтобы проверить, не осталось ли улик. Переключившись на камеру в зале, где увидел Янто, вяло сидящего у стены. Появилась фигурка Гвен и стремительно прошла вдоль кадра, затем вышел он сам, пообщался с Янто и свернул влево. Остался Янто. Через некоторое время его чёрно-белое изображение повернулось к стене, вжавшись лицом в бетон. Даже на статичной картинке было видно, что Янто рыдает. Он остаётся там долго, неподвижный, только судорожно поднималась грудь. В конце-концов Джек нажал на Delete и стёр эти кадры.
- Я не понимаю – бормотал Джек. – мне казалось, что он нормально к этому относится.
- Добро пожаловать в любовь, - резко ответил Оуэн, - не слишком забавно, правда?

................................................................................................................................................................
Когда Джек в первый раз обманывает Янто, тому есть на что отвлечься. Джек явно намеренно проиграл первую партию, чтобы слегка раздеться. А Джек есть Джек, и он выбирает брюки. А под ними он в чём мать родила.
После чего Янто с трудом может следить за игрой, учитывая, что обещание подлинного выигрыша уже стоит перед ним. Удивительно, но в носках и ботинках Джек не выглядит так нелепо, как другие мужчины.
Раньше чем Янто успевает понять, что произошло, он остаётся в одних боксёрах, да и то потому, что потребовал считать секундомер отдельным предметом одежды и не дрогнул, даже когда Джек надулся. Но когда Джек набрасывается на него, быстро превращая покерную партию в игру "52 способа соблазнить", ему кажется, что он выиграл.
- Я надеюсь, что ты так играешь в карты не со всеми парнями? - спрашивает он. Джек на мгновение отступает, какая-то тень проносится по его лицу слишком быстро, чтобы Янто заметил.

- Нет, - бормочет он, - Ты, только ты. Я обещаю.
- Тогда я думаю, тебе пора забрать выигрыш, - говорит Янто, танцующей походкой направляясь в спальню.
.......................................................................................................................................................................
Поэтому когда несколько недель спустя Гвен застаёт их в оранжерее, для Янто вполне естественно сказать: - Он всегда жульничает.
Примечание от Ксы:
Доктор Фил - популярный психолог, ведущий программу "Доктор Фил".

PS По следам спора в комментах:

Фразу "The first time Jack cheats on him" я вполне сознательно превратила в "Когда Янто в первый раз обманывается в Джеке", потому что эта фраза предваряет не только все измены Джека, но и его жульничество в последнем абзаце. Так что у меня был выбор - либо переводить "Когда Джек впервые изменяет Янто", а в последнем абзаце менять на "Когда Джек впервые обманывает Янто", либо искать какую-то фразу, которая сможет отразить оба случая. Таки поменяла со сбивкой ритма в последнем абзаце.

 

@темы: Jack Harkness, Owen Harper, Ianto Jones, Gwen Cooper, fanfiction

---

На правах рекламы

[Fans of Burn Gorman]

К сожалению, ответа от администрации я так и не дождалась, так что остается надеяться, что пост не выпилят)

Господа, близится время новой Фандомной Битвы, и мы приглашаем в нашу команду всех, кто неравнодушен к ящеричной мордочке доктора Оуэна Харпера)

@темы: ссылки, Burn Gorman, news, fun, реклама

---

Фик: Моё право

[Amnezyna]

Приношу сюда кроссоверный текст с WTF Combat, написанный для команды WhoLock.

Название: Моё право
Автор: Amnezyna
Бета: Crazycoyote
Каноны: Torchwood, Sherlock BBC
Размер: миди, 4064
Пейринг/Персонажи: Джек Харкнесс, Оуэн Харпер, Майкрофт Холмс, вся команда Торчвуда в эпизодах
Категория: гет, слэш фоном
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: спойлеры к серии "Торчвуда" 01х10 Out of Time
Краткое содержание: Торчвуд получает нового куратора. Оуэн Харпер получает право ошибиться в очередной раз.
Дисклеймер: всё принадлежит АКД, Моффату, Гэтиссу и Расселу Ти Дэвису
Примечание: 1. Таймлайн - после событий серии "Торчвуда" 02x01 Kiss Kiss, Bang Bang. 2. AU по отношению к третьему сезону сериала "Sherlock". 3. В тексте использованы строки песни Sonata Arctica - I have a right.


— Наш новый куратор – отвратительный тип, — Джек с размаху упал на стул и забросил ноги на стол.
— Отвратительный – это значит единственный человек, которого тебе не захотелось отыметь? – уточнил, не отрывая взгляда от монитора, Оуэн.
— Примерно до такой степени, — фыркнул Харкнесс. – Нет, я бы попробовал, но он на меня никак не отреагировал. Со мной таких проколов не случалось лет… Много.
— Что ж в нём такого особенного? – поинтересовалась Гвен, откладывая бумаги и подпирая щёку рукой.
— Осанка – как будто палка в задницу вставлена, улыбаться не умеет, раз пять пытался дать мне понять, что может прихлопнуть Торчвуд одной своей росписью. Впрочем, — Джек улыбнулся почти мечтательно, — костюм на нём сидит отменно.
— В следующий раз отправь к нему Янто, — отозвался Оуэн. – Померяются размерами палок в задницах.
— Оуэн! – вскрикнула Тош.
— Ничего, Тош, я привык к тому, что Оуэну всё время приходится самоутверждаться за чей-то счёт, — ровным тоном заметил Янто, забирая со стола Джека несколько стаканчиков из-под кофе.
— Джек, а если серьёзно – чем нам грозит смена куратора? – Гвен, как всегда, интересовала практическая сторона вопроса.
Капитан картинно пожал плечами.
— Нам – не знаю, лично мне – парочкой ночных кошмаров. Или фантазий, я пока не определился.
— Джек, — с укоризной протянула Гвен.
— Да то же, что и всегда. С полгода он попробует строить из себя большого босса, мы его продинамим, он поймёт принцип работы, и мы будем мирно жить по-прежнему.
— Боюсь, к нашей работе слабо применимо слово "мирно", сэр, — заметил Янто.
Джек заржал, сбросил ноги со стола и стремительно встал.
— Ну, мне пора. Не скучайте.

Обходя стол, капитан легко приобнял Янто и что-то шепнул ему на ухо. Молодой человек не отреагировал, но от внимательно наблюдавшей Гвен не ускользнул румянец, загоревшийся у него на скулах. Оуэн искоса посмотрел на Гвен, но не сказал ни слова, вновь подняв взгляд на мониторы. Надолго Харпера не хватило, и он резко развернулся в кресле.
— Джек опять самоустранился, а нам заполнять десяток ненужных бумажек для лондонской шишки, которая смыслит в нашей работе столько же, сколько Тош – в БДСМ?

Тош вспыхнула, но промолчала. Гвен покрутила в пальцах ручку, постучала ей по столу.
— Оуэн, не нагнетай. Без тебя тошно.
— Но со мной тошнота выходит на новый качественный уровень, верно, милая? – улыбка Оуэна превратилась в ухмылку гиены.
— Сартру не снилось, — бросил Янто, забрал со стола Тош пустой стакан из-под кофе и направился к кабинету Джека.
— Наш кофе-мальчик только что попытался сразить меня интеллектом? – поинтересовался у потолка Харпер.
— По крайней мере, у тебя хватило интеллекта оценить его попытку, — фыркнула Гвен.

Оуэн сощурился, но вместо очередной язвительной реплики встал с кресла, сдёрнул со спинки стула куртку и направился к лифту.
— Ты куда? – негромко окликнула его Тош.
— Компания мне в любом случае не нужна. Особенно ваша.

Уход Харпера произвёл бы большее впечатление, если бы лифт поднимался чуть быстрее. Эффект от хлопанья дверью, если хлопок занимает добрую минуту, сильно снижается, даже если сопроводить его презрительной гримасой.

***

— Наш очаровательный лондонский начальник решил продемонстрировать, на что он способен, — провозгласил Джек на утренней планёрке спустя неделю. Обвёл глазами команду, чтобы убедиться в том, что его реплика была услышана, и продолжил: — Теперь мы обязаны подавать лично ему рапорты о любой инопланетной технологии, попавшей к нам в руки.
— А как он проверит, что попало к нам в руки, а что не попало? – озвучила общий вопрос Гвен.

Джек невесело усмехнулся и постучал пальцем по лежащей на столе флэшке.
— Сюрприз для Тош. Программа-дублёр. Отправляет резервную копию любой информации, вводимой в нашу систему, в Лондон.

Реплики "Он нормальный?", "Он охренел?" и "Это же против протокола!" раздались одновременно. Промолчал только Янто, не сводивший с Джека сосредоточенного взгляда.
— Именно это я и довёл до сведения нашего куратора. Что потенциальная опасность возможности перехвата информации из нашей сети несёт гораздо большую опасность для страны, нежели невозможность нас контролировать. И знаете, что он мне ответил? Что его предшественник недооценивал степень угрозы, исходящей от Торчвуда-3. Так что поздравляю, мальчики и девочки, мы под колпаком.
— А если вернуться к этому хмырю и вежливо, по этикету, затолкать ему эту флэшку в задницу и не менее вежливо сообщить, что Торчвуд прекрасно жил без его охрененных указаний, и проживёт столько же?
— Оуэн, он действительно может создать нам массу проблем.
— Мы можем создать проблемы ему! Лично я…
— Лично ты сейчас сядешь, замолчишь и послушаешь, что я скажу. Мне не больше вашего нравится, что творится вокруг Торчвуда. Мне не нравится, что нами так пристально заинтересовались в Лондоне. Но меньше всего нам сейчас нужны неприятности с правительством, поэтому нам придётся подчиниться, хотя бы ненадолго, пока я не найду способа разобраться с этим.
— Лондонский Торчвуд, — впервые разомкнул губы Янто.
— Если понадобится – да, я обращусь в лондонский Торчвуд. Тош? – Джек взглянул на Тошико.
— Я проанализирую код, возможно, мне удастся замкнуть его на себя, чтобы мы сами могли фильтровать информацию, уходящую на их сервер. Но пока я ничего обещать не могу.
— Спасибо, -кивнул Джек. – Что расселись? За работу. Янто, задержись.
— Даже в такой момент он не может думать ни о чём, кроме траха, — себе под нос, но достаточно громко для всеуслышания, пробормотал Оуэн и схлопотал локтем в бок от Гвен.

Тош, полностью погрузившись в работу, не заметила Янто, который поставил рядом с клавиатурой бумажную тарелку с пиццей. Она бы не заметила и пиццу, если бы Янто не придержал её за локоть за мгновение до того, когда она готова была снести тарелку на пол.
— Отвлекись на секунду, — улыбнулся молодой человек.
— Код, — потрясла головой Тош, её взгляд наконец сфокусировался на Джонсе. – Я никак не могу понять, с какой стороны к нему подступиться. Кто бы его ни писал, но я хотела бы поговорить с этим человеком. Так изящно, Янто!
— Охотно верю. А теперь поешь, ты уже больше шести часов ничего в рот не брала.
— Спасибо, Янто, — Тош робко улыбнулась и приняла из рук Джонса кружку с кофе.

Гвен мерила шагами пол около своего стола. Получалось четыре шага в одну сторону и четыре – в другую. Больше всего Гвен раздражало даже не то, что какой-то неведомый лондонский чиновник пытается контролировать Торчвуд и навязывать ему свои порядки. Гвен бесилась из-за того, что Джек, их Джек, всегда плюющий на все правила, кроме "я так сказал, поэтому так оно и будет", беспрекословно подчинился. Это не укладывалось даже в тот зыбкий и изменчивый вариант картины мира Гвен, который сложился с появлением в ее жизни Торчвуда. Еще двенадцать шагов – и решительная валлийка двинулась к кабинету начальника, от которого её отделяла пара футов.

Кабинет встретил её запертой дверью. Гвен подёргала ручку, потом постучала, для верности даже два раза, причём второй – повернувшись к двери спиной и приложившись каблуком. Не то Джек оглох, не то действительно был занят – некстати пришла на ум фраза Оуэна, — в итоге она всё-таки оставила попытки и обернулась к столу Тош. Та, явно забыв о принесённой Янто пицце, сосредоточенно набирала что-то.

— Что-нибудь нашла, Тош? – окликнула её Гвен в надежде услышать хоть какую-то человеческую реплику.
— Я решила посмотреть, что я могу отыскать про нашего загадочного нового куратора, — бросила Тош.
— И как? Вся информация наверняка стёрта?
— Явно подчищена, но кое-какие следы, конечно, остались, — отозвалась Тош с лёгкой ноткой самодовольства, которая прорезалась в её голосе в моменты кибернетических триумфов.

Гвен обернулась, услышав звук откатывающейся двери, Тош тоже отвлеклась от мониторов.
— Оуэн. Неужели нагулялся? – со всем доступным ей ехидством поинтересовалась Гвен.
— Меньше десяти секунд в Хабе, а настроение уже ни к чёрту. Поздравляю, Купер, это рекорд. Даже Тош такого не удавалось, — Харпер зябко передёрнул плечами.
— Как будто было, что портить, — фыркнула Гвен.
— Мистер Майкрофт Холмс, — подала голос Тош.
— Могу посоветовать неплохое средство от галлюцинаций, — Оуэн легко взбежал по лестнице.
— Наш куратор. Мистер Майкрофт Холмс.
— Фамилия ещё туда-сюда, но имя! Наверное, один такой на всю Англию, — Гвен заглянула в монитор Тош.
— С таким именем несложно вырасти редкостным мудаком, — Оуэн плюхнулся в своё кресло и покрутился из стороны в сторону.
— Знаешь, непохоже, чтобы твоё имя создало тебе трудности на этом поприще.
— Девочки, не ссорьтесь, — на плечах Тош оказались руки Джека, появившегося совершенно бесшумно и будто бы из воздуха. – Что ты нашла, Тош?
— Интересно… Есть брат, Шерлок, семью годами младше.
— У их родителей явные проблемы с выбором имён, — подал голос Харпер.
— Данные об отце отсутствуют, — продолжила Тош, — мать – такое ощущение, что она появилась на свет вместе с ним. То есть нет, первое упоминание — за девять месяцев до его рождения. Ой, — Тош бросила короткий испуганный взгляд на Оуэна.

Тот сощурился и оперся о подлокотники, но вдруг его глаза распахнулись и он вскочил, словно подброшенный пружиной, оттолкнул Джека и впился в светящиеся строки взглядом.
— Диана, — выдохнул он и бросился к выходу.

Джек перехватил Оуэна за плечо.
— Да пошёл ты! – Оуэн с силой саданул Джека локтем, однако Харкнесс держал крепко.
— Оуэн, послушай. Даже если это она, прошло тридцать пять лет.
— Это не твоё грёбаное дело!
— Я отпущу тебя, но ты послушаешь. У меня больше опыта в таких вопросах, надеюсь, с этим ты спорить не будешь?

Взгляды всех присутствующих обратились к Оуэну. Тот стоял перед Джеком, тяжело дыша, словно пробежал милю, его ноздри раздувались.

— Даже если это она, Оуэн. Даже если это она — она знала, где тебя искать. Она могла, но не сделала этого, значит, у неё была причина. Это её выбор, уважай его.
— Её выбор? – взгляд Харпера полыхнул такой горечью, что отшатнулся даже Джек. – А мой выбор кого-то волнует? У меня нет на него права?

В Хабе воцарилось молчание, не было слышно даже резких криков Мавануи, казалось, даже приборы стали жужжать чуть тише.

Оуэн сжал кулаки, скрипнул зубами. Сделал ещё несколько вдохов.
— Я должен увидеть его. Мне плевать, под каким предлогом, но ты притащишь его сюда, Джек, или ты доставишь меня к нему. Мне нужен образец ДНК. Надеюсь, на это у меня есть право?

Последнее слово он почти выкрикнул. Джек медленно кивнул.
— Ты его получишь. А сейчас иди домой. Отдыхай, — Джек выставил вперёд руку, пресекая реплику Оуэна. – Это приказ, доктор Харпер.

Оуэн прикусил губу, снова прищурился и, тяжело ступая, двинулся к выходу.
— Я попробую поискать что-нибудь о ней, — почти неслышно прошептала Тош.
Оуэн едва заметно кивнул, даже не взглянув на неё. Впрочем, Тош и не ожидала слов.

***

Единственное, что осталось у него от Дианы – её шарф. Первые дни Оуэн не расставался с ним, в буквальном смысле. Он носил его во внутреннем кармане куртки. Почти не выпускал из рук, когда сидел дома один. Часами смотрел на него, словно шарф магическим образом мог создать внутри себя женщину, которую он полюбил, и которая оставила его, так же, как и первая. Без надежды.

Когда он вернулся домой из больницы после схватки с вивлом, разбитый, еле таскающий ноги, вырванный из того, что он думал назвать покоем, первое, что он сделал – схватил лежавший на столике шарф и зашвырнул его на верхнюю полку шкафа. Здоровой рукой похватал пакеты с одеждой и яростно, ожесточённо, кулаком вбил их в полку, и бездумно продолжал наносить удары в мягкий пластик, пока боль в ушибленных рёбрах не остановила его. Он упал в кресло, морщась, откинул голову назад и долго глядел в потолок.

Сейчас пакеты летели на пол, хозяин совершенно не заботился об их сохранности, выбрасывая из шкафа всё его содержимое. Комок тонкого белого шёлка, скорчившийся в уголке, выглядел крохотным и потерянным. Оуэн вытащил его, слез со стула и опустился на пол рядом с ним. Осторожно разгладил ткань на колене, едва касаясь её пальцами. Бережно поднёс к глазам, сморгнул и поднял лицо вверх, словно подставляя его декабрьскому ветру, расходящемуся от крыльев взлетающего самолёта.

В прошлый раз он дал ей сделать выбор, потому что он боялся. Он боялся, что если она останется, то это зайдёт слишком далеко. Он дал ей выбрать, хотя ему казалось, что он не переживёт этого снова. Он готов был запрыгнуть в этот чёртов самолёт и улететь куда угодно, хоть к динозаврам, хоть в гущу Второй Мировой, хоть распылиться на атомы — но он знал, что она не позволит ему этого. Она была уверена в том, что он отпустит её. И он отпустил.

Но во второй раз выбор останется за ним.

Утро застало его в кресле у окна. Звонок телефона заставил его вздрогнуть и болезненно поморщиться, поднять руку к затёкшей шее.
— Выдвигаемся в Лондон через полчаса, — голос Джека звучал будто издалека.
— Буду.

Первые десять минут оба молчали – и Оуэн, вцепившийся в ручку у себя над головой, чтобы удерживаться на резко закладываемых Джеком поворотах, и Джек, крутящий руль так, словно они ехали по горному серпантину, а не по лабиринту кардиффских окраинных улиц. Оуэн смотрел строго перед собой, Джек периодически бросал на него косые взгляды. Наконец он пошарил рукой позади себя и бросил Оуэну на колени бутылку. Харпер машинально поднял её.
— Вода, — коротко сказал Джек.
— И даже без реткона? – осклабился Оуэн.
— Не заставляй меня пожалеть о решении не добавлять его туда.

Оуэн отвернул крышку и сделал глоток.
— А что, может быть, я был бы не против.
— Был бы, — Джек крепко сжал губы, будто боясь сказать что-то.
— Личный опыт? – хмыкнул Оуэн, отпивая ещё.
— Да.

Харпер застыл с открытой бутылкой, глядя на Джека и явно собираясь что-то спросить, но машину в очередной раз тряхнуло, Оуэн, чертыхнувшись, завинтил крышку и уставился на мокрые джинсы.
— Отличное начало отличного дня. Фена у нас тут нигде не предусмотрено?
— У тебя два с половиной часа, высохнешь.
Оуэн повертел в руках закрытую воду, размышляя, что делать с ней дальше, потом повернулся к заднему сиденью и с силой запустил в него бутылкой.
— Начнёшь давать волю эмоциям – высажу на трассе, — неестественно спокойным тоном отозвался Джек.
— Неужели? Начинай, можно прямо не сбавляя хода!
— Успокоительное в бардачке. Не перепутай с тем, которое для вивлов, — Джек искоса посмотрел на него. – Как ты думаешь, почему я согласился на всю эту историю?
— Из христианского милосердия, разве нет? А может, для того, чтобы ещё раз увидеть мистера Совершенный Костюм? А может, чтобы ещё и трахнуть его? Может, тебя греет мысль, что ты можешь трахнуть моего сына? – Оуэн уже практически орал в голос.

Джек ударил по тормозам, колодки заскрипели, раздалось шипение стираемой об асфальт резины. Оуэн открыл дверь и хлопнул ей – изо всех сил, и пошёл вдоль трассы, не оглядываясь, не обращая внимания на гудки проносящихся мимо автомобилей и возгласы водителей.

SUV плавно скользил по обочине рядом с ним. Спустя полмили автомобиль притормозил, пассажирская дверь распахнулась.
— Готов? – буднично поинтересовался Джек.
Оуэн молча забрался на сиденье и отвернулся к окну.
— Душеспасительных бесед не будет, — сообщил Харкнесс через некоторое время, когда внедорожник набрал прежнюю скорость. – Но если ты собираешься отколоть что-то подобное перед Майкрофтом, то лучше останься в машине. Образцы я тебе принесу.
— Совсем за идиота держишь?
— За человека, который впервые столкнулся с подобным. И за Оуэна Харпера, который сначала делает, а потом всё равно не думает.
Оуэн невесело хмыкнул и прислонился лбом к стеклу.
Оставшиеся полтора часа прошли в молчании.

— Мистер Харкнесс и… – высокий рыжеволосый мужчина сделал многозначительную паузу.
— Доктор Оуэн Харпер, — быстро подхватил Джек, пока Оуэн стоял, слегка наклонив голову набок, и изучал их куратора.
Бледная рука Холмса повисла в воздухе, Джек смотрел на Оуэна, тот, сжав челюсти, не отрывал взгляда от лица стоящего перед ним человека.
— Простите доктора Харпера, мне пришлось взять его сразу после задания, — вновь вступил Джек, и Оуэн, очнувшись от забытья, потряс ладонь Холмса – осторожно и будто боясь повредить.
— Мне казалось, что наши беседы не требуют присутствия третьих лиц, — веско произнёс Холмс.
— Любой сотрудник Торчвуда – не третье лицо, — с широчайшей улыбкой, но не менее веско ответил Джек.
— Я наслышан об отношении Торчвуда-3 к правилам, — неприятно усмехнулся куратор.
— Тогда ваши требования вдвойне странны.
— Мы уже обсуждали это. И вы так и не объяснили присутствие доктора Харпера, — Майкрофт Холмс прищурился и Джек невольно вздрогнул, заметив, насколько похожими стали выражения двух совершенно разных лиц.
— Доктору Харперу необходимо взять у вас несколько анализов, — спокойно сообщил Джек.
— Что? – переспросил Майкрофт.
— Образцы ДНК. Они должны находиться у нас на хранении. Неужели в ваших многотомных инструкциях об этом ничего не было сказано?
— Позвольте, — Майкрофт выпрямился ещё больше.
— Позволим. А доктор Харпер пока займётся своей работой. Доктор Харпер? — окликнул Джек.

Оуэн встал, не глядя достал из кармана куртки стерильный набор инструментов в полупрозрачной коробочке, — Майкрофта передёрнуло, — и сделал шаг к Холмсу. Положил коробочку на стол возле него, вытащил и с неприятным щелчком натянул на руки перчатки, так же не глядя открыл крышку набора, достал пробирку и раскрутил. Стеклянная палочка звякнула о край. Джек встревожено следил за Оуэном, Холмс смотрел на Харпера с раздражением и беспокойством. Оуэн едва не выронил стеклянный цилиндрик, но рука, тянущаяся к Майкрофту, не дрожала.

Оуэн уже заворачивал пробирку, Майкрофт повернулся к Джеку, всем своим видом давая понять, что теперь их не должны отвлекать, как вдруг Харпер совершенно светским тоном, будто продолжая застольную беседу, поинтересовался:
— Скажите, мистер Холмс, ваша мать не увлекается полётами?
— Что, простите? – пожалуй, впервые за всё время Холмс выглядел ошарашенным. Пусть через секунду он вновь овладел собой, но на одно мгновение и Джек, и Оуэн увидели растерянного молодого человека, а не полновластного чиновника.
— Ваша мать, — как ни в чём не бывало повторил Оуэн, — она не была пилотом?
— Простите доктора Харпера, он несколько одержим авиацией, — вмешался Джек.
— Я вижу, это у вас корпоративное, — Холмс скользнул неприязненным взглядом по шинели Джека.
— У любого коллектива должны быть традиции, — обезоруживающе улыбнулся Харкнесс. – Теперь мы можем отпустить доктора Харпера, если вам так тяжело в его обществе, и вернёмся к нашей программе.

Оуэн вышел за дверь, прислонился к стене и крепко прижался к ней затылком. Стукнулся несколько раз и нащупал в кармане пробирку с образцом. Она жгла ему пальцы.

Не может быть, чтобы этот длинноносый долговязый мужчина был… Он не похож на него и уж тем более не похож на Диану. Сейчас, когда умозрительное "он-мог-быть-нашим-сыном" обрело плоть и кровь, его охватила паника. Оуэн зажмурился и восстановил в памяти резкие черты, высокие залысины на лбу, манеру кривить губы при разговоре, прищуривать глаза, сплетать перед собой длинные пальцы. Он вспомнил руки Дианы – такие изящные и хрупкие по сравнению с его ладонями, лежащие на его груди, спускающиеся вниз, ласкающие, вцепляющиеся в его волосы, оставляющие алые борозды на плечах и спине, — и безжалостно твёрдые, сомкнутые на штурвале самолёта.

Вышедший из кабинета Джек приобнял его за плечо и повёл к машине. Оуэн не сопротивлялся, не делал попытки сбросить его руки, просто шагал, не произнося ни слова и не вытаскивая руки из кармана.

Рано думать. Надежда – слишком хрупкая вещь, а его надежда слишком пропиталась горечью и кровью из простреленного плеча. Ещё пять часов незнания, несравнимые с пятью месяцами до этого, и всё встанет на свои места.

***

Он встал перед зеркалом, открыл рот и прошёлся ватной палочкой по внутренней стороне щеки, почти с отвращением бросил палочку в пробирку. Глубоко вздохнул и взял в руки белый шарф. Чрезвычайно тонкая работа, сказал бы сейчас его преподаватель по судмедэкспертизе, восстановить образец из такого количества материала. Строки из руководства: "Точность подобного метода исчисляется не более, чем пятьюдесятью процентами" сейчас всплывали у него в голове, хотя он пытался сосредоточиться на другом. Оуэн занёс скальпель над тканью.

Этого не может быть, но вероятность – Оуэн слишком хорошо знал, что такое вероятность, — она существовала. Доли процента, оборачивающиеся трагедией. Сотые процента, в которые попала Кэти. Тогда ещё они думали, что дело в сотых процента, а не в инопланетянах. Миллионные процента, которые свели Оуэна с Торчвудом. Миллиардные, позволившие ему встретить Диану.
Пробирка с реагентом медленно грелась, Оуэн бездумно следил за столбиком термометра, едва не пропустив момент, когда она миновала отметку в шестьдесят градусов.
Когда взял в руки листы с полосами распечатки, он не знал, какому богу молиться. Но главное – он не знал, о чём просить в своей молитве.

Какова вероятность того, что женщина, возникшая из небытия в 1972 году, могла провалиться туда через очередной временной разлом? Какова вероятность того, что родившийся спустя девять месяцев после этого ребёнок, мужчина, которому сейчас тридцать шесть лет, мог быть зачат в пять месяцев назад? Оуэн Харпер слишком долго работал в Торчвуде, поэтому задавал себе эти вопросы с пугающим его самого спокойствием. Это нормально – в двадцать семь думать о том, что у тебя может быть сын, который на девять лет старше тебя. Это нормально – думать о том, что твоей любимой женщине, с которой ты расстался прошлым Рождеством, сейчас за шестьдесят. Это Торчвуд.

Главное, о чём говорил ему частокол линий на бумаге – это действительно она. Она сделала это. Она долетела. "Даже если это она, Оуэн, прошло 35 лет". Плевать. Главное, что она жива.

Он сделал ещё один глубокий вдох, переводя взгляд на результаты второго анализа, где ДНК Майкрофта Холмса, сына Дианы Холмс, сопоставлялась с ДНК доктора Оуэна Харпера.

В этом положении, вцепившегося обеими руками в край стола и смотрящего в монитор исподлобья, его и обнаружил Джек. Он заглянул через плечо Оуэну – тот даже не пошевелился – и ушёл в свой кабинет. Спустя пару минут около правой руки Оуэна появился стакан с виски. Харпер покосился на стакан, с видимым трудом разогнул пальцы, сомкнул их вокруг стекла, распрямился – и только после этого обернулся к Джеку. Тот молча качнул в его сторону своей порцией.

— Сколько их у тебя? – слова Оуэна прозвучали настолько неожиданно, что Джек вздрогнул, едва не пролив виски.
— Кого?
Оуэн сглотнул, отхлебнул ещё, закашлялся, но хрипло продолжил:
— Детей.
— Двое. Было.
— Только двое? За все эти твои сотни лет?
— Поэтому обычно я предпочитал мужчин, — Джек улыбнулся, но улыбка странным образом тронула только левую половину лица, правая осталась серьёзной.
— И как ты… с этим справлялся?
Капитан пожал плечами.
— Никак. С этим невозможно справиться.
— Как это было? Здравствуй, сынок, ничего, что я гожусь тебе во внуки, но я твой папочка?
— Я всегда был старше них, — чуть помедлив, ответил Джек. – Не здесь, — он дотронулся бокалом до своей щеки. – Здесь, — он стукнул себя в грудь.
— Этой роскоши я тоже лишён, — пробормотал Оуэн. – Все девять лет на его стороне. И её — сколько? Тридцать семь?
— Оуэн, — голос Джека был непривычно мягок, — не совершай этой ошибки.
Оуэн медленно повернул голову, верхняя губа приподнялась, обнажая зубы, как тогда, когда от него шарахнулись вивлы. Звериный оскал разошёлся в усмешку, кривую, словно рваную.
— Что, во всём Торчвуде только непогрешимый капитан Харкнесс имеет право на ошибку? И на то, чтоб убиваться по ней всю оставшуюся вечность? Не волнуйся, Джек, у меня нет вечности. Даже если я ошибусь, я буду сожалеть об этом очень недолго, особенно по твоим меркам.

Харпер встал. Джек удержал его за рукав.
— Отдохни, Оуэн.
Тот резко дёрнул рукой, вырывая её из пальцев Харкнесса.
— Опять приказ?
— Нет. Дружеская просьба.
Оуэн смерил Джека взглядом, прикусил губу и нетвёрдым шагом пошёл к лифту.
— Погоди, я отвезу тебя, — Джек поднялся, отставляя стакан.
— Спасибо, мамочка, я как-нибудь сам.

Дома Оуэн открыл шкафчик, достал шприц, перетянул руку лежавшим рядом поясом от халата и ввёл иглу. Стиснул зубы, когда состав прошёлся по вене, словно выжигая её изнутри. Сдёрнул пояс, несколько раз сжал и разжал пальцы, болезненно морщась при каждом движении и потирая след от укола — один среди многих. В последнее время ему слишком часто приходилось прибегать к помощи химической прочистки мозгов после очередной попытки отключиться.

Спустя несколько минут абсолютно трезвый Оуэн Харпер выводил из гаража автомобиль, забивая в навигатор найденный Тош адрес. Часы на панели показывали пять тридцать утра, но время его не волновало – он и так опоздал слишком надолго. Он должен узнать – почему. Должен понять, почему она поступила с ним так.

Красная спортивная машина неслась по трассе, обгоняя редкие автомобили, лавируя между грузовыми фурами.


Прослушать или скачать Sonata Arctica I Have A Right бесплатно на Простоплеер

I have a right to be heard, to be seen , to be loved, to be free, to be everything I need…¹

Руки сжимали руль, взгляд болезненно блестящих глаз не отрывался от асфальтовой полосы.

Он помнил всё так, как будто это было вчера. Как будто это происходит сейчас. Её смех, её манеру вопросительно смотреть на него, зажав в руке сигарету в ожидании, пока он подаст ей зажигалку, её привычку садиться, закинув ногу на ногу. Её способность заставлять чувствовать себя мужчиной и рыцарем рядом с ней, женщиной, не теряющей ни капли своей силы и независимости.

…to be me, to be safe, to believe in something…²

Её волосы, щекочущие его подбородок, он отодвигается, но она притягивает его к себе и целует. Её закрытые глаза, подрагивающие ресницы, раскрытые в нетерпеливом ожидании губы. Её плечи, с которых спадает к ногам красный шёлк.

Белый шёлк, обвитый вокруг его руки, пока ветер треплет волосы, вырывая из глаз слёзы.

…give me love so I know what love is…³

Рвущаяся наружу из груди пустота, заполняющая мысли и пространство вокруг.

Give me something!sup>4

Небольшой дом, обычный, ничем не отличающийся от двух десятков других домов на тихой улице, спрятавшейся в центре лондонского Кэмдена. Движущийся за занавеской женский силуэт.

Оуэн смотрел на светлый квадрат окна, облизывая пересохшие губы.

Что может помнить она через три с половиной десятка лет? Его, такого же, как сейчас, для которого не прошло и полугода? Или она просто ничего не помнит – ни его черт, ни его голоса, ни запаха, ни прикосновений, — как размылся в его сознании образ Кэти? Кого она увидит перед собой сейчас? Прошлое? Настоящее? И кого увидит перед собой он?

Ему казалось, что только вчера он стоял на аэродроме, глядя вслед растворяющемуся в небе самолёту. Каждый день он проживал ту неделю заново, не в силах остановить закольцованную плёнку. Сейчас он чувствовал, что она готова порваться и уступить место чему-то. Чему именно — он не понимал, но тяжесть в груди делалась невыносимой, мешая дышать.

Этот выбор останется за ним.

Оуэн Харпер стоял перед дверью небольшого дома на тихой улице в центре Кэмдена, и его протянутая рука замерла в нескольких дюймах от кнопки звонка.

___
1. У меня есть право быть услышанным, быть увиденным, быть любимым, быть свободным, быть всем, что мне нужно...
2. ...быть собой, быть в целости, верить во что-то...
3. ...дайте мне любви, чтобы я узнал, что это такое...
4. Дайте мне хоть что-нибудь!

@темы: Jack Harkness, Owen Harper, fanfiction

---

[gray-oleander]

Название: Заразительная сила любви.
Автор: gray-oleander
Фандом: Torchwood
Категория: слэш
Пейринг: Джек/Йанто
Рейтинг: PG-17
Жанр: юмор
Размер: драббл
Саммари: Выросло из увиденной фотографии




Йанто никак не мог отдышаться - упав на спину, храпел загнанной лошадью на высокогорье. Минут пять, не меньше. А Джек, напротив, лежал, уткнувшись в подушку, практически не дыша. Но вот поднял голову, уловив в комнате слабый посторонний звук - эта звериная сторожкость не раз спасала его жизнь. Только что они не замечали совершенно ничего вокруг - существовали исключительно вдвоем, окруженные силовым полем, коконом из собственных желаний. Но после эффектной концовки реальность возвращается - вот с этим звуком, опять. И опять. Частые шорохи доносятся из-за стола, с кровати не видно происходящего. Йанто тоже услышал, повернул голову сперва к источнику звука, потом на Джека. Они переглянулись - как всегда понимая друг друга без слов...
Портупея Джека по полу возле кровати, пистолет Йанто еще ближе - на подушке в изголовье, его использовали не совсем по назначению. Двое вооруженных, но абсолютно голых мужчин неслышно соскальзывают на прохладу серого пола и крадутся к большому письменному столу, заходя одновременно с двух сторон. Шаг... еще шаг... еще.
Стул стоит чуть в стороне, на свободном пространстве между ним и столом, там, куда пару часов назад летела отброшенная в нетерпении одежда, в совершенно характерной позе сверху ритмично двигается оживший и обретший объем костюм Йанто, а под ним слабо, но в такт, шевелит раскинутыми полами шинель Джека; ее поднятые рукава мягко и настойчиво побуждают зависшие сверху брюки к более активным действиям.
- Кто оживил мою одежду???!!!! - два возмущенных голоса слились в один.