[torchwood]

Название: нет
Автор:  Anuk-sama
Бета:  PaleFire
Фандом: Torchwood
Пейринг: Джек/Янто
Рейтинг: R
Жанр: драма, ангст
Предупреждение: АУ после 4-ой серии 1-го сезона; насилие
Предупреждение 2: написан по обмену с Allive


На столе, потрескивая, догорала свечка. Фитиль ее почти потонул в расплавленном воске, и вот-вот должен был погаснуть огонек. Едкий дымок тонкой струйкой потянулся к вытяжке, вытесняя химический запах ароматизатора. Джек предпочитал аромат свежесваренного кофе, но с тех пор как он отправил Янто отдохнуть после пережитого, вся команда перешла на традиционный английский чай. Оказалось, что никто толком не умеет обращаться с кофеваркой.
Джек вздохнул. Все уже час как разошлись по домам, а он никак не мог заставить себя встать из-за стола. Он терпеть не мог бездействие, но сейчас, наверное, не был способен на большее. Неделю он приходил к Янто домой, но тот не пускал его на порог – даже двери не открывал – и не отвечал на звонки. Но Джек хотя бы слышал, что за стеной кто-то есть, кто-то ходит, дышит, злится – живет. Уже это успокаивало, и все равно Джек не находил себе места. Ему просто необходимо было понять, посмотреть в глаза Янто и понять: зачем, за что, как и что теперь? Можно сколь угодно долго строить гипотезы, но без этого взгляда глаза в глаза все прах и бессмыслица. Есть в этом действии нечто магическое, когда вдруг в темноте чужих зрачков видишь уже не собственное отражение, а самого человека, в чьи глаза смотришь, настоящего, без маски – и все становится ясно. И как к нему относиться, и как действовать дальше. Без оправданий и лишних слов. Действия, основанные на том, что увидел, понимание, пришедшее из ниоткуда – просто знание и вера в это знание.
Все до банальности просто, но в данный момент совершенно недоступно. Джек ежедневно выполнял странный ритуал: вечером, когда в хабе уже никого не было, он вставал из-за стола, одевался и отправлялся к Янто. Из раза в раз стоял у двери, прислушивался к тяжелому дыханию, а потом – удаляющимся шагам. Ни слова из-за закрытой двери – только шорохи и вздохи, почти интимно, почти наедине, но недостаточно близко. И не предвиделось движения с мертвой точки, словно, входя в подъезд аккуратного кирпичного дома, Джек попадал во временную петлю: дни вроде бы были разные, но у порога квартиры Янто все оставалось неизменным, даже сам Джек каждый раз вел себя одинаково.
Он стоял у двери не больше двадцати минут, но ему казалось, что проходило несколько часов. Время тянулось, как расплавленная карамель, и каждый визит оставлял ощущение липкой незавершенности: все будет повторяться, пока Джек не сделает что-то, не вписывающееся в сценарий этой местечковой постановки «Дня сурка».
У Джека было полно времени: по сути, вечность. Он мог ходить по кругу, сколько захочет, просто такое поведение было не в его характере. Скорее, он был склонен моментально решать проблемы по мере их поступления, не гнушаясь оружия, предпочитая делать все самому, в том числе, принимать весь огонь на себя. Если он при этом умирал - что ж, в его случае, это обыденность, воскрешение все равно не заставляло себя ждать. Джек привык считать свое «бессмертие» инструментом. В работе оно давало определенные преимущества, но вот в личной жизни… про это думать не хотелось. И он предпочитал действовать, ловить момент, совершенно забывая, что он по-человечески уязвим. Янто напомнил.
Джек злился только поначалу, зато сильно. Хотел накричать, всыпать Янто хорошенько, да что толку?
Джек бросил взгляд на свое пальто и тут же отвернулся.
Он знал, что поступил правильно. Может, жестоко, но правильно. Тогда почему он был рад, что Янто не открывал дверь? Пусть не так явно, но он все же чувствовал облегчение, каждый раз уходя ни с чем. Потоптался у порога – успокоил совесть. Или не совесть… разбираться в этом не слишком-то и хотелось. Хотелось объяснить Янто, что в первую очередь он подверг опасности весь город, нет – планету. Вбить в его пустую голову, что убийство кибервумен было продиктовано не прихотью Джека, а необходимостью, что это уже давно была не Лиза, черт возьми! И надо уметь отпускать…
Ключевой момент. За всю свою долгую жизнь именно отпускать Джек и не научился. И все было много проще, подсыпь он Янто реткона и отправь восвояси, но он поступил иначе. Он дал Янто шанс? Нет, он просто не отпустил его, даже если тому было бы лучше забыть обо всем, начать новую жизнь: без Лизы, Торчвуда и Джека. Он подспудно испытывал радость, что Янто сейчас плохо – подлая, мерзкая месть исподтишка – самому тошно. И стыдно.


Ветер - сумасшедший, он то бил в лицо, то пробирался под полы пальто, противно холодя кожу, то толкал в спину, подгоняя. Джек поднял воротник и последние метров сто, отделявшие его от подъезда, преодолел почти бегом. Дверь за его спиной громко стукнула, тревожно задребезжало стекло, и Джек замер у лестницы. Он надеялся, что сегодня ему тоже не откроют. Янто нужно было время, куда большее, чем две недели – не чтобы смириться, а чтоб выстроить защитный барьер. Это очень интимный процесс, Джек по себе помнил: варишься в своем отчаянии, пока до тебя не доходит, что абсолютно никто не сможет тебя понять, и тогда становится все равно, кто на тебя как смотрит, плевать на жалость – все безразлично. Только тогда можно снова начинать что-то делать, пока еще не задумываясь, словно на автопилоте, но постепенно цепляясь за невероятно быстро меняющуюся реальность.
Джек поднялся по серым ступеням на второй этаж, сделал вдох и постучал в дверь. Послышались шаги, невнятные шорохи и дыхание, звук отодвигаемой затворки глазка, а потом дверь неожиданно отворилась. И Джек, совершенно не готовый к такому повороту событий, увидел осунувшегося и похудевшего Янто, смотрящего на него в упор с холодным отвращением, как смотрят обычно на нечто омерзительное. Его вид был непривычно неопрятным: недельная щетина, всклокоченные волосы, помятая одежда. Он выглядел опустевшим, словно выеденным изнутри.
Янто небрежно опирался о косяк и сверлил Джека взглядом: глаза в глаза, как на заказ. Время вновь замедлилось, или это мысли в голове Джека ускорились от неожиданности? Джек задержал дыхание, кивнул сам себе и шагнул через порог. Янто пропустил его, захлопнул дверь и двинулся за ним. Джека не покидало ощущение, что он вторгся в зону боевых действий на территории незнакомой страны: он шарил взглядом по сторонам, пытаясь отыскать безопасное место. Замерев в центре захламленной комнаты, Джек обернулся и почему-то севшим голосом произнес:
- Ну, как ты?
Янто пожевал губу, покивал, убирая стакан с недопитым виски.
- Нормально?
- Вполне.
Джек преступил с ноги на ногу и нарочито медленно огляделся.
- Тебе не мешало бы убраться, - сказал он.
- Тебе тоже.
От хука справа Джек увернулся, но последовавший сразу за этим удар под ребра с левой все же пропустил. Зато ответил правой в живот. Янто вцепился в воротник пальто и стал бить, куда придется.
Это было потрясающе! Выбить дурь, вложить в каждый удар все, что наболело: обиду, злость, боль предательства, зависть, что Янто способен так чувствовать, способен так играть, так обманывать, что Джеку досталась маска, а не человек, спрятавшийся за ней. Что у него всегда есть выбор сдаться – взять и пустить пулю в лоб или шагнуть из окна, а Джеку только и остается жить дальше, и нет возможности убедить себя, что ты жив, потому что сильнее обстоятельств, потому что будешь жить дальше ради тех, кого уже нет. Что твоя жизнь практически бесконечна, а это предполагает такую же бесконечную череду потерь, а сдаваться нельзя, а идти больше некуда. Что кто-то должен принять на себя ответственность и действовать дальше, отложив переживания на потом, надеясь все же, что все само собой забудется, но так никогда и не забывается. Что отсутствие предела жизни постепенно опустошает тебя изнутри, и в какой-то момент, проигнорировав чужие чувства, ты пугаешься собственного душевного омертвения…
Янто упал и потянул за собой Джека. Он не бил и не сопротивлялся, только дышал тяжело, с хрипами. По щекам его текли слезы, и Джек остановился, обнял ладонями его лицо и начал целовать в губы, прикрытые веки, лоб, скулы. Он скинул пальто, задрал Янто футболку, жадно шаря руками по теплому, содрогающемуся от беззвучного рыдания телу, вспоминая ощущения, сравнивая их с теми, что хотел забыть. Янто не пытался увернуться, лишь повторял, как мантру: «Ненавижу, ненавижу». И не было понятно, Джека ли, самого ли себя или ситуацию в целом.
Джек хотел прижать его к себе покрепче и не отпускать, молчать о том, что время на самом деле не лечит и сколько бы раз ты не терял близкого, к этому невозможно привыкнуть, что ощущения не притупляются – просто в какой-то момент в твою жизнь приходит кто-то настолько яркий, что смотреть куда-то еще становится невозможным. И никогда не знаешь, придет ли этот кто-то. Можно только верить и надеяться.
Джеку хотелось сцеловывать слезы, воскрешать, возрождать, наполнить смыслом – и в этот момент Джек понял, что попал. Пропал, потонул. Казалось, назад дороги нет. И ладно! Он не думал – делал: царапал ладони о щетину и прижимался губами к часто вздымающейся груди, спустился языком к пупочной впадине, непослушными пальцами распутывая завязки пижамных штанов.
Янто вдруг оттолкнул его, повалил на пол, придавливая своим телом, подминая под себя. Он кусался, больно выкручивал Джеку руки, чуть не порвал ему брюки, сдергивая их вниз вместе с бельем, раздвинул его ноги и ткнулся членом меж ягодиц. Джек болезненно поморщился, дернулся. И это отрезвило Янто: он выпустил запястья Джека и сел спиной к нему. Тот приподнялся на локтях, шумно вздохнул и попытался подобрать слова:
- Это нормально, - сказал он затылку Янто.
- Что у меня девушка умерла, а я тебя трахнуть пытаюсь?
- Что ты хочешь жить.
Янто обернулся: Джек задумчиво рассматривал свой живот.
- Уходи.
- Хорошо, но я приду завтра, - он снова разговаривал с затылком.
Джек поднялся и стал одеваться, не сводя глаз со спины Янто, не выдержал, нагнулся и поцеловал между лопаток. Янто дернулся, но не повернулся.
- Уходи.
- Не хочу.
- Меня это не заботит.
- Врешь.
- С чего ты взял?
- Как оказалось, ты мне все время врешь.
Ятно встал лицом к Джеку, хмурый, с наливающимся фингалом и разбитой губой.
- Уходи, - упрямо произнес он.
- Ухожу.
Джек накинул пальто, развернулся и пошел по коридору к выходу, но в дверях остановился и бросил напоследок:
- Хук у тебя, конечно, неплохой, но кофе ты варишь намного лучше. До завтра.
- До завтра, - одними губами повторил Янто.