Моя попытка № 2
название: Оценка риска
автор: Джеймс Гросс
дата выпуска: 1 октября 2009 года
Перевод: в процессе
Частей: 1 из 18
переводчик: я
Данный перевод не подразумевает под собой получение материальной выгоды.
Читать дальшеI. Вечер длинного дня
В которой рассказываются события прошедшей ночи, взламывается седьмая печать и наши герои сталкиваются с чем-то весьма примечательным.
Джек, Гвен и Янто стояли посреди торчвудского Хаба и смотрели на контейнер. В огромном пространстве вокруг них всё ходило ходуном и громыхало из-за разыгравшейся снаружи бури. Это была длинная ночь.
Джек потянулся, чтобы дотронуться до контейнера, после отдёрнул руку и мрачно покачал головой.
– Это плохо, – сказал он. – Очень-очень плохо.
В этот миг сигнализация отключилась. Красные огни гневно запульсировали, зазвучала сирена, и глубоко в недрах Торчвуда зазвонил очень старый колокольчик.
– Ну не настолько же плохо, – в ужасе отозвался Джек. – Нет! Нет! Нет! Нет!
К сожалению, никто не мог вспомнить, кто владел зданием, пока оно не превратилось в базу военно-воздушных сил. Однако оно мужественно прошло через две мировые войны, выжило в нескольких жестоких десятилетиях в качестве частного полевого аэродрома и в конце концов преобразовалось в промышленный объект. Но в нём всегда имелось большое количество складов, которые по несчастливому стечению обстоятельств, трансформировались в Суиндонские самохранилища.
Люди держали там много вещей – начиная с мебели, которой никогда не пользовались, заканчивая книгами, которых никогда не читали. Старые ковры появлялись и исчезали. Велотренажёры складывались как изжившие себя мечты. Но за всё это время никто ни при каких обстоятельствах не открывал двери Секции Семь. В этом, собственно, и не было необходимости.
А теперь с далёким набатом старинного колокола дверь, мягко скрипнув, отворилась, и на резко освещенный коридор шагнула фигура. Фигура принадлежала безупречно одетой – от до блеска начищенных сапожек до аккуратно повязанной шляпки – викторианского вида леди. Она с мрачным смирением посмотрела вокруг себя, и, подняв юбки настолько, насколько позволяли приличия, пошла по сырому коридору по направлению к месту с табличкой Приемная.
За столом, подёргивая голову от ночного утомления, перед включенным каналом с новостями спал толстый мужчина в оранжевом шерстяном жилете. На секунду женщина замерла перед экраном, глядя со смесью зачарованности и неодобрения. А затем бойко постучала мужчине по плечу. Вздрогнув, он очнулся, моргая и уставясь на неё.
– Доброе утро, – твёрдо сказала она. – Я бы хотела узнать две вещи, если вы позволите.
Он потёр глаза и изо всех сил попытался сфокусироваться на ней.
– Откуда вы взялись? – требовательно спросил он. – Сейчас три часа ночи.
– Об этом я осведомлена, – вежливо улыбнулась женщина. – Но мне бы очень хотелось знать какого года.
Он, не раздумывая, ответил, что на дворе 2009 год. Она слегка заинтересованно кивнула и склонила голову набок.
– Могу ли я побеспокоить вас ещё раз, попросив предоставить мне расписание железных дорог Брэдшо? – она начала выглядеть заскучавшей.
Мужчина принялся выдвигать ящик стола до того, как осознал, что у них не было никаких железнодорожных расписаний.
– Это не существенно, – вздохнула она. – Вряд ли там кто-либо будет до рассвета. Не важно. Хвала небесам, что со мной моя Крошка Доррит[1]. – А потом мастерски оглушила его и вышла из самохранилища, направляясь к железной дороге.
Часом позже она с виноватым видом прокралась обратно и украла его бумажник.
Все в действительности было каким-то давящим, думала Гвен, переезжая через последнего «лежачего полицейского» по дороге на работу. После ужасов последних нескольких дней сигналы прошлой ночью казались некими абсурдными предвестниками конца. Она ждала взрывов, фейерверков или неизбежного запуска Тандербёрда Два[2]. Но менее чем через минуту они застыли от звонка колокола, прозвучавшего, как пропущенный звонок.
Джек, обхвативший руками голову, смущённо выпрямился, поняв, что Гвен и Янто смотрят на него.
– Что… – спросила Гвен резче, чем собиралась, – это было?
Джек нервно засмеялся, что было ему совсем несвойственно.
– Ох… – он помахал руками. – Ложная тревога. Эй, это ничего не значит.
Он выглядел, как политик, случайно попавший в лучи прожектора Джереми Паксмана[3].
Определенно, Янто тоже не был им убеждён.
– Насколько понимаю, это какая-то предупредительная сигнализация?
– Думаешь? – Гвен была странно зачарована происходящим.
Янто кивнул.
– Но из-за чего, Джек?
Джек сунул руки в карманы, и на минуту показалось, что вот-вот начнёт насвистывать.
– Хм. Надёжный антиквариат. Вот и всё. Чрезмерно. Да. Канувший в Лету. Устаревший. Просроченный. Снимем его завтра. Выложим на eBay.
Он понял, что друзья таращатся на него. Бесспорно, неубедительно. Он взглянул на свои ботинки.
– Знаете, – промямлил он – именно промямлил, – мы как бы и не нуждаемся в вычурной системе, чтобы понять, что мы в беде. Мы и так знаем. Но мы выкрутимся. А колокола и свист – это излишний стресс, который нам вовсе ни к чему, – он пожал плечами и попытался натянуть низковольтную харкнессовскую ухмылку. – Не волнуйтесь. Это такое же старьё, как Нана Мускури[4]. Если бы была какая-то опасность, я бы сказал. А теперь вы оба идите по домам. Янто, не прибирайся. Оставь как есть. Гвен, увидься со своим мужчиной, посмотри, не отросла ли у него борода. Отдохните немного. Увидимся здесь завтра утром.
Он улыбнулся. И улыбка прилипла к его лицу, как жирное яйцо прилипает к старой сковороде.
Ну что ж, теперь наступил новый день, и конец света ещё не настал. Лило как из ведра. Один из тех пасмурных дней в Кардиффе, когда солнце обходит его стороной. Гвен припарковала машину и, чувствуя кусающийся ветер, спускалась к работе. Она нервно поглядывала на море. Она знала, что исходит оттуда, и знала, насколько опасным это было.
Рис почувствовал её состояние и подзадержался утром. Он был наигранно весёлым, готовя чай, и тихо говорил, будто между ними огромная дистанция. Она потянулась и обняла его перед уходом. Его лицо вытянулось.
– Гвен, – позвал он, – ты выглядишь такой грустной.
Она чуть не плакала.
– Я знаю.
Она должна была отдать должное его умению быть понимающим мужем, хоть он и заставил ее погрузиться в чувство вины вплоть до середины следующей недели.
– И ты не скажешь мне, в чём дело, я прав? – сказал он, хлопнув ресницами.
– Нет, не скажу, – отозвалась она. – Я слишком напугана.
Гвен перехватила что-то горячее и копченое в одном из магазинов в Бухте, макая белый хлеб в кетчуп. Немного дешёвого рая мокрым утром в Кардиффе. Подчиняясь импульсу, она вернулась в магазин и взяла ещё два свиных рулета. Небольшое поощрение для мальчиков. Последние несколько дней были чересчур мрачными.
И с этим она вошла в Торчвуд.
Конечно, посмотри Гвен в другом направлении, она увидела бы нечто весьма странное, прошагавшее мимо Теско. Но нет, она полностью просмотрела это.
За менее чем четверть часа до того как произошло что-то примечательное, Хаб выглядел настолько обычным, насколько может выглядеть пространная подземная база. Немного холодный, с налётом сырости в воздухе, совсем как в старинных замках, и мерцающими огнями дисплеев. Янто слонялся, творя шум и кофе. Джек мерил шагами свой офис. В углу Гвен был виден контейнер. Джек накрыл его большой старой бархатной драпировкой. Контейнер стал похож на гробницу Дракулы. Не помогает, подумалось Гвен.
Она протянула свиные ролы. Они забрали их без слов. Янто тщательно и аккуратно развернул рулет. Джек же яростно впился в свой зубами.
Интересно, когда он ел в последний раз, подумала она. И я знаю, он говорит, что в принципе не спит, но выглядит сейчас так, будто мог бы заползти под одеяло и не вылезать оттуда все выходные.
Выходные? Боже, какой сегодня был день? Гвен задумалась над этим, но так и не смогла найти ответ. Она была слишком уставшей и разбитой. Прошедшая неделя выдалась напряженной – жизнь в постоянном состоянии ожидания – и такой беспокойной, чтобы даже рассказать Рису. Она была опустошена. Они все так чувствовали. Как долго это будет продолжаться?
Джек и Янто не разговаривали, отметила она. И ходили вокруг друг друга на цыпочках. Совсем как… нет, между ними была дистанция. И это было ещё одним знаком того, до какой степени всё было ужасно. Джек и Янто никогда не соблюдали дистанций. Сношались как кролики, время от времени могли надавать друг другу тумаков, но фактически никогда не доводили до таких типичных для пар вещей, как соблюдение дистанции. Проклятье!
И она подумывала развлечь себя звонком Марте – просто потрещать, ради предсвабедных сплетен, чего-то скучного и нормального.
Джек вернулся в свой офис, вытирая свиной жир о стопку морских карт. Он начал сердито делать карандашом маленькие пометки на полях.
Гвен бросила на Янто сочувствующий взгляд.
– Он напуган, да?
– А ты нет? – заговорил Янто с полным ртом. Ещё один признак приближающегося конца света.
– Я чувствую такую беспомощность. Столько потраченных сил, а сейчас мы не можем ничего толком сделать. Кроме того, чтобы ждать худшего.
Янто кивнул, а потом наклонился, создавая конфиденциальность.
– Думаю, нам нужен перерыв. Мы ведь всё равно ничего не можем сделать? Я раздумываю над прогулами.
– Чего? – Гвен рассмеялась, но затем остановила себя так, словно была в библиотеке. – Зависать в Красном Драконе[5] и смотреть романтические комедии?
– Или поиграть в боулинг, – предложил Янто. – То есть мы могли бы этим заняться. Однако в моем списке лидирует охота на вивлов. В канализации снаружи как раз есть парочка.
Гвен ухмыльнулась.
– После всего случившегося – да. Это будет так чертовски нормально.
– Нормально? – прогремел Джек. Он стоял над ними и улыбался. Совсем по-своему. – Я никогда не поступаю нормально.
И именно в этот момент невидимый лифт пришёл в движение.
Ошеломленные, они смотрели вверх. Они были единственными людьми в Кардиффе, знающими, что если встать на определенные плитки в определенной манере, замысловатый механизм под водонапорной башней спустит вас в самое сердце Торчвуда.
Однако лифт был приведён в действие. Дождь проник внутрь. Они бросились вперёд. На краткий миг Гвен посетила абсурдная мысль, что, когда они появятся, наткнутся на испуганного японского туриста. Но реальность была куда как страннее.
Они дружно разинули рты, когда лифт предъявил своего пассажира.
На каменных плитах лифта стояла элегантная дама в одежде викторианского стиля. В руках она держала зонт, гобеленовый саквояж и обездвижила их чопорной, самодовольной улыбкой. Она не проявляла беспокойства по поводу скорости лифта, а выглядела совершенно спокойной, как даже более безупречная сестра Мэри Поппинс. Абсолютно владея собой. Она, казалось, полностью чувствовала себя как дома в Хабе.
Позади себя Гвен услышала, как Джек произнёс слово. Она подумала, что это наипоследнейшее слово, которое она ожидала от него услышать. Просто это было не похоже на него. Оно было короткое, грубое и на удивление резкое.
Когда лифт с легким щелчком достиг земли, женщина… нет, леди шагнула вперёд и протянула облачённую в перчатку руку Джеку.
– Харкнесс, – решительно произнесла она, – примите выражение моего уважения тому, что вы всё ещё здесь. Правильно ли я понимаю, что вы теперь ответственное лицо?
Джек кивнул.
– Я как банный лист, мэ-эм, – его голос звучал зловеще. Но и… напугано?
Женщина огляделась и задержала взгляд на Гвен и Янто.
– Итак, Капитан, – её голос промурлыкал с тщательно контролируемой риторикой, – соблаговолите ли вы представить меня своим коллегам?
Джек обернулся. Лицо перекошено, словно его рот полон железных опилок.
– Это… – осёкся, начал заново. – Гвен Купер. Янто Джонс, позвольте представить вам мисс Агнесс Хэвишем.
Знаете, что подумала Гвен про себя: «Чтоб я сдохла, теперь мне всё понятно».
1. Чарльз Диккенс, 1855 г. (здесь и далее все примечания переводчика)
2. марка британской боевой ракеты класса "земля-воздух"
3. британский журналист, написавший книгу-исследование «Англия. Портрет Народа». Книга описывает самые «сокровенные» тайны и комплексы британцев.
4. (1934 г.р.) Одна из известнейших певиц греческого происхождения, добившихся международного признания.
5. развлекательный район в центре Кардиффской бухты. Содержит большое скопление кинотеатров.