[torchwood]

Название: Дневник. Воспоминания о жизни, которой не было или второй шанс для мистера Йанто Джонса.
Пэйринг: Джек Харкнесс / Йанто Джонс, упоминаются Гвен Купер, Тошико Сато, Оуэн Харпер, Рис Уильямс

Небольшая однокомнатная квартира, расположенная в пятиэтажном доме спального района старого Кардиффа. Она совершенно не обставлена мебелью, здесь нет даже кровати. Вместо обоев на стенах – лишь пожелтевшие от времени, выгоревшие на солнце полосы цветной бумаги и гвозди, скорее всего, когда-то служившие опорой для рамок с фотографиями или картинами. Это всё, что осталось от прежних хозяев, съехавших около полугода назад. Здесь сначала не было даже люстры – в центре потолка жалко свисал белесый шнур с двумя оголёнными проводами, лампочка появилась всего несколько дней назад. Место, совершенно не предназначенное для нормальной жизни, но идеальное для того, чтобы наблюдать.

Джек Харкнесс приходил сюда почти каждый вечер в течение последних шести месяцев. После смерти Йанто ледяное одиночество ночей буквально сводило его с ума. Даже ночами, когда в его постели был кто-то ещё, а такое случалось нередко, одиночество всё равно продолжало оставаться одиночеством. Ему не хватало валлийского юноши с непропорциональными чертами лица, прохладным взглядом бледно-голубых глаз и жестковатым юмором. Ему не хватало его Йанто. Раньше Джек приходил и молча, часами вглядывался в тёмные окна дома напротив, и его сердце замирало одновременно с тем, как в них зажигался свет. Однажды вечером Джек принёс с собой пухлую записную книжку в жестком переплёте, страницы которой были перечитаны множество раз. Некоторые до такой степени, что уголки бумаги буквально рассыпались под пальцами. Это был дневник Йанто. Джек достал ручку, сел на подоконник и начал что-то быстро записывать прямо в его дневник, изредка бросая тревожные взгляды в окно. Он ждал. Йанто сейчас вернётся домой…

Всё началось с того, что Джеку Харкнессу всё же удалось найти своего Доктора. Капитану пришлось пожертвовать многим, проявить бесконечное терпение и настойчивость, убеждая его совершить то, для чего он, собственно, отправился на его поиски. И Доктор уступил, но с одним условием. После того, как он повернул всё таким образом, что Йанто Джонс остался жив, из-за одного крошечного ультиматума изменилась вся жизнь Джека. Мир, который предстал перед ним после возвращения на Землю, был точно таким же, как и тот, что ему пришлось оставить на время поисков Доктора. Ставшая матерью Гвен, озабоченный исключительно хозяйственными вопросами Рис, фотографии Оуэна и Тошико, которые отдали свои жизни за Торчвуд. Ничто не напоминало только о Йанто. Потому что в Торчвуде сотрудника по имени Йанто Джонс никогда не было… Это и была цена за шанс на новую жизнь. Единственным условием Доктора было обещание Джека, что Джонс никогда не узнает о существовании Торчвуда и о нём самом. Зачем спасать одну-единственную жизнь, когда ритм жизни работы в Хабе всё равно будет ставить его существование под угрозу, когда риск будет поджидать его ежедневно. Всё очень просто, небольшое искажение времени – и он живёт в своей небольшой квартире в старой части Кардиффа. Он ходит на работу, общается с друзьями, пьёт пиво в пабе и забывает забрать племянников из школы, когда об этом его просит сестра. Всё, как у всех. Но он живёт, не помня ничего о Торчвуде, потому что его там никогда не было.

Гвен ещё работала полицейским констеблем, когда столкнулась с подобным впервые - буквально на её глазах были подделаны все данные для того, чтобы скрыть все следы погибшего от клыков вивла мужчины. Давно отработанная схема: перенесение сведений о том, что такого сотрудника не было на работе в этот день, похожее тело в морге из тех, что не опознали… И всё. Нет тела, нет убийства, нет преступления. Работа Доктора была более тонкой и в то же время масштабной. После института Йанто Джонс работал в страховой компании, позже – в адвокатской конторе, откуда его уволили через полгода за несоответствие профессиональным навыкам – на самом деле он просто не понравился начальнику. И сейчас он жил тем, что работал в небольшой туристической компании. В общем, жил ровно и стабильно. Джек эту биографию знал досконально. Знал где он живёт, где любит бывать, с кем поддерживает дружеские отношения. Ему не следовало знакомиться и общаться с Йанто, но ведь никто не мог ему запретить просто наблюдать за ним со стороны. Поэтому он и снял эту квартиру в доме напротив, чтобы быть рядом. Если не рядом, то просто ближе.

26 августа 2011 год.
«…Сегодня приехал очень поздно, так и не убедив Гвен преобразовать настроенную ещё Тошико операционную систему. Она почему-то считает, что Тош сочла бы это личным оскорблением, ведь раньше именно она занималась всеми настройками и программированием информационного обеспечения. Глупости. Тошико настолько любила компьютеры и технику, что была бы рада её усовершенствованию. Но у миссис Купер-Уильямс свои взгляды на подобное. Как, впрочем, и у меня. Первый день, как я начал вести записи в дневнике Йанто. Почему не в своем собственном? Всё просто – личного дневника у меня никогда не было, потому что дурной привычки подробно описывать происходящие со мной события на бумаге, я не имею. А вот Йанто относился к ведению дневника очень серьёзно, я много раз перечитывал страницы его ежедневника после того, как его не стало. К тому же, все записи, которые будут появляться здесь, будут касаться только Йанто Джонса…»

18 сентября 2011 год.
«…Приехал два часа назад. Его все еще нет. Это в половине первого ночи. Почему-то злюсь на него, хочу ударить по лицу. Не ночует дома! Чертов ублюдок. Подожду ещё полчаса и поеду в Хаб. Или в бар…»

18 сентября 2011 год.
«…Пришел в бар, сел за стойку – а он там. Один. Сидит за самым крайним столиком с кружкой пива, явно не первой за сегодняшний вечер. Наверное, проблемы на работе. Заметил меня. Не оборачиваться. Только не оборачиваться… Кажется, мой друг пьян. Он опускает голову на сложенные руки, засыпает. Уходя, я всё-таки не отказывал себе в удовольствии коснуться его волос, его короткой жесткой челки. Все равно он не почувствует. И не вспомнит утром…»

19 сентября 2011 год.
«…Не знаю, что глупее – вести чужой дневник или описывать в нем только происходящее нескольких минут вечера. Жду его. Вернулся. Точнее, проснулся - сегодня он никуда не уходил. Наверное, вчера пришел под утро и сразу отключился. Из своего окна я вижу, как он включил свет в кухне. Первый вечер за весь период моего наблюдения вижу происходящее в этой узкой комнатке сквозь неплотный ряд горизонтальный полос жалюзи, которые он не до конца закрыл. Идёт нетвёрдой походкой, зевает. Открыл холодильник, достал бутылку. Надеюсь, минералки…вот так, Йанто Джонс. Скоро головная боль пройдет. Ловлю себя на том, что улыбаюсь. Вот он вернулся в гостиную, садится в кресло и смотрит телевизор. Наверняка матч, проверить нет возможности, так как здесь телевизора нет. Не двигаясь, смотрю на него. Он уснул прямо в кресле... люблю такие моменты. Тогда я могу смотреть на него, сколько угодно…»

20 сентября 2011 год.
«Приехал домой раньше, чем обычно. Это я только что назвал это место домом? Это, скорее, резиденция. Наблюдательный пункт, не более. Дааа… Йанто точно раньше восьми вечера у себя не появится. Я принял душ, кажется, немного поспал. Подошел к окну и сел по привычке на подоконник. Вот и Йанто вернулся.
Смотрит на меня.
Видит меня?
Я… не выключил свет!
Он, кажется, махнул мне рукой, я сразу опустил занавески…»

23 сентября 2011 год.
«...Третий день ночую в Хабе. Наверное, это и есть логическое завершение моего одностороннего наблюдения. Возможно, оно и к лучшему. Надо только на днях забрать из квартиры кое-какие вещи, которые я успел перенести. Или попросить Гвен заехать. Иду в бар. Я так скучаю по тебе…»

23 сентября 2011 год.
«…Он был там. Сам подсел ко мне. Узнал во мне наблюдателя. К счастью, поверил, что я не маньяк. Я сумел убедить его, что смотрел не на него, а просто в окно. Так тревожно снова слышать: «Меня зовут Джонс. Йанто Джонс…»

19 октября 2011 год.
«… …»

Йанто захлопнул пухлый ежедневник, усмехнулся и задумчиво посмотрел сквозь занавески спальни, отсюда были хорошо видны пустые глазницы окон квартиры Джека. Больше там не было ни света, ни самого Джека. После знакомства необходимость наблюдать за Йанто исподтишка себя исчерпала.
-Ну… теперь ты всё знаешь, - сказал негромко Джек, садясь на кровати и протягиваю руку к полу, чтобы поднять с него рубашку.
-Значит, в чём-то я был прав, ты всё-таки подсматривал. А ведь от этого до психического расстройства – рукой подать. Но это всё-таки мой дневник, зачем ты… - Йанто не договорил, почему-то в горле вставал ком каждый раз, когда приходилось касаться своей прошлой жизни, которую он почти помнил, настолько точно всё было описано его же рукой.
-Я не вернул бы его тебе, если бы сам считал иначе. Он снова твой, я возвращаю его. Перечитав его, ты вспомнишь больше, чем с моих слов. То есть, не вспомнишь, а… - Джек замялся, но парень быстро помог ему.
-Прозвучит странно, но именно вспомню. Это как дежавю, как книга, которую я однажды прочитал. Вспомню то, чего со мной никогда не было, - выдохнул он, натянуто улыбнувшись. - Но тут в самом конце есть несколько твоих страниц, мне вырвать их и отдать тебе?
-Оставь себе, Йанто. В конце концов, твой я перечитывал множество раз… - широко улыбнулся капитан, застёгивая пуговицы рубашки. – Мне пора ехать, Гвен и так звонила дважды. Есть в её характере кое-что, что тебе не хотелось бы вспомнить!
-Джек. Я хочу увидеть тот мир, о котором ты мне рассказал, - уверенно сказал Йанто, сел напротив Джека на кровати и накрыл губами его губы, прерывая таким образом любую попытку сопротивления или отказа. – Я хочу вернуться туда, где никогда не был. И ты меня больше не потеряешь.
Джек вспомнил свою клятву, вкус собственных слёз на губах Йанто, их прощальный поцелуй. Но то, что сейчас было перед ним, привлекало молодостью и жаждой жизни, что-то тёплое, родное, настоящее. Было бы слишком жестоким не дать ему шанса почувствовать вкус другой жизни. Коротко кивнув, он поднялся с кровати и взял шинель.
-Я жду тебя в машине, - произнёс он.