Новый перевод фанфика по Торчвуду

[torchwood]

Серия: Кровь и розы (перевод в процессе)
Часть: первая из 21 (но автор, как я понимаю, пишет дальше)
Название: Кровь и розы
Автор: choccy-grl
Персонажи: Джек, Янто, Доктор (эпизод), упоминания Лизы и Розы
Рейтинг: PG-13
Размер: миди
Правовая оговорка: Не мои, они все принадлежат БиБиСи и РТД
Спойлеры: Рождественское вторжение
Саммари: Доктор снова в городе. И еще присутствует лунный свет, река и роза на длинном стебле.
Бета: thrace_adams

Название оригинала: Blood and Roses
Сайт оригинала: choccy-grl.livejournal.com/

Переведено на сайте: www.iwtb.ru
Перевод: Alunakanula
Вычитка: Жанна_ДАрк


скачать фанфик в html


О боже, как она была красива.

Джек стоял неподалеку от нее и просто наслаждался ее видом. Он уже почти забыл, как она была красива, потрепанная немного — что правда, то правда, — но определенно красивая. Джек сдавил переносицу, отчаянно пытаясь прогнать головную боль, которая собиралась взорваться вулканом. Путешествие в Лондон было суматошным, учитывая, что был канун Рождества подразумевалось, что на дорогах практически не должно быть транспорта, поскольку вся страна должна была праздновать, но какой там праздник, когда треть всего населения страны были готовы сброситься с ближайшей крыши всего несколько часов назад. Паникующие родственники и брошенные машины увеличили время путешествия Джека вдвое, и теперь, когда он рассматривал ТАРДИС, он мог чувствовать эту перемену в тенях и свете, которая говорила ему о том, что сумерки надвигаются.

Тош держала его в курсе дела, докладывая о развитии ситуации, пока он ехал. Он не хотел вызывать никого из команды в Рождественский день, но когда Тош позвонила и чуть ли не умоляла позволить ей приехать, Джек сдался. Очевидно, ей было одиноко и она искала любой предлог, чтобы сбежать из своей, вероятно, пустой квартиры. Джек оставил ее в Хабе одну, но по крайней мере там ей было чем заняться: мониторить ЮНИТ и Торчвуд Один и, проникнув в их системы, расстроить их, особенно ЮНИТ. Последний отчет Тош подтвердил, что корабль инопланетян был разорван на куски, когда покидал атмосферу Земли. Джек видел взрыв из машины, где он сидел в пробке на шоссе А3. Он знал, что за это ответственен Торчвуд, не его Торчвуд, а Торчвуд Один — несчастье его существования.

Угроза была устранена, но присутствие ТАРДИС говорило ему, что Доктор все еще был здесь, но все же Джек мешкал, прячась за большим мусорным баком. А что если это не его Доктор? Может быть, он даже еще не встречал Джека и не перепутает ли это все временные линии? Как бывший Агент Времени он не сможет примириться с этим, если совершит такую глупую ошибку. Хотя всегда можно найти предлог и сбежать, если окажется, что Доктор его не узнает.

С пульсирующей, словно сердце, головной болью, он направился через площадь к побитой синей полицейской будке. Чувствуя себя раздетым и уязвимым без своей длинной шинели, он искренне пожалел, что не стал тратить время и переодеваться в свою обычную одежду перед тем, как отправиться в Лондон. Просто он не чувствовал себя ослепительным героем, каким он хотел показаться Доктору и Розе, в белой рубашке и блестящих туфлях, которые он надел утром, чтобы пойти на Рождественский ужин в изысканном ресторане Кардиффа.

Джек снял тонкий кожаный ремешок с шеи — неприметный латунный ключик отразил слабые солнечные лучи. Дрожащими пальцами — Джеку не верилось, что он так нервничает — он вставил ключ в замочную скважину, оперевшись рукой на деревянную поверхность двери, чтобы успокоиться, и повернул ключ.

Ничего не произошло. Его голова раскалывалась, он в недоумении сдвинул брови и попробовал повернуть еще раз в противоположном направлении. Дверь все еще не открывалась. Он вытащил ключ и непонимающе рассматривал его. Прижав обе ладони к ТАРДИС, — так близко, он был так близко, — и наклонившись вперед, он прислонился лбом к деревянной двери.

Не то, не то, не то.

Слова эхом отдавались у него в голове, и он так резко рванулся назад, что почти упал на землю. Он прислушивался, но ничего не было слышно, кроме ударов его пульса в виски и увеличивающейся головной боли. Желудок Джека сжался и он вдруг задался вопросом, а что если он решит расстаться с ланчем. Мысль о том, что Доктор далеко не будет впечатлен, если Джек вдруг уделает ТАРДИС, проскочила в голове Джека до того, как он вспомнил, что поесть ему так и не удалось. Вероятно, он был просто голоден, поэтому решил оставить Доктору записку и поискать, где можно перекусить.

Джек побежал обратно в машину и радостно заметил, что все четыре колеса были еще на месте. Покопавшись в бардачке в поисках ручки и визитки, он нашел маркер и слегка потрепанную кремового цвета визитку с именем Капитан Джек Харкнесс и номером мобильного телефона. Он пожевывал колпачок фломастера, обдумывая, что написать. Не хотелось писать, что он встретится с ними здесь, это получится, что он сам себя приглашает в их дом. Когда-то это тоже было его домом, но то, что его ключ больше не открывал замок, говорило о другом положении вещей.

Размашистым почерком он написал:

«Доктор и Роза, встретимся возле фонтана рядом с Лондонским мостом. Я буду там... — Джек взглянул на часы. — ... с 7 часов. Джек».

Джек побежал обратно к ТАРДИС, и просунул карточку в дверь так, чтобы край был виден снаружи. Вернувшись к машине, Джек отправился на поиски пищи, в то время как его настроение повышалось, несмотря на усиливающуюся головную боль.

Дверь резко распахнулась и появился Доктор, руки в карманах костюма в тонкую полоску. Он глубоко вдохнул.

— Блестяще! — обратился он к никому конкретному и направился в сторону квартиры Джеки Тайлер, где Роза ждала его с Рождественским ужином.

Визитка Джека была вдавлена в землю ногой.

***

Луна рисовала белую полосу на черной воде Темзы, в которой отражались величественные памятники архитектуры, но Джек не замечал ничего и стоял на набережной, оперевшись на ограждение. Погруженный в собственные мысли, он невидящим взглядом смотрел на свое отражение в отполированных до блеска туфлях, но на самом деле он глядел в никуда. Он слегка вздрогнул, когда где-то раздался бой часов. Час. В следующий раз он не будет настолько вежливым и останется ждать прямо возле ТАРДИС... и будет колотить в дверь, пока не откроют.

Джек отошел от ограждения, уселся на краю фонтана, уперевшись локтями в колени, поднес к носу розу, которую сжимал в руке уже несколько часов и глубоко вдохнул.

Он даст им еще полчаса.

***

Янто Джонс сильнее закутался в пиджак и засунул руки в карманы брюк. Было поздно и холодно и он был голодный и усталый. Ему нужно было идти домой, в свою квартиру, к Лизе. Со вчерашнего вечера он только пил кофе и не спал уже больше тридцати шести часов. Прошлой ночью, в Сочельник, когда он собирался ложиться спать, с работы позвонили требуя явиться в отдел. Они хотели получить всю возможную информацию о Сикоракс, которая дала бы им преимущество над ЮНИТ.

Янто знал, что он бродил уже несколько часов, просто бродил — казалось, что он не ходил так много с тех самых пор, как покинул Уэльс — ему надо бы идти домой, но он не мог успокоиться. Осознание того, что ты постоянно находишься под чьим-то контролем и не можешь противостоять их воле, приводило в замешательство. По такой вот простой причине, просто из-за его группы крови, его жизнь была перевернута с ног на голову, пусть даже всего на несколько часов.

Конечно же, Башня Торчвуда вся гудела, когда он и его коллеги спустились с крыши в безопасность офисов и коридоров. Первые отчеты ЮНИТ, которые им удалось перехватить, говорили о том, что Доктор, первопричина существования Торчвуда, был в городе. Там говорилось, что он спас Землю, снова, но мисс Хартман вскоре подавила этот слух. Янто никогда бы не произнес этого вслух, но ему казалось, что ЮНИТ был ближе к цели. Любопытство побудило его заглянуть в информацию Торчвуда о Докторе, и хотя по его стопам следовали смерть и разрушения, Янто не видел подтверждений тому, что причиной этому был именно Доктор.

Его слегка передернуло от холодного декабрьского воздуха. Он решил дойти до фонтана с нимфами, видневшегося вдалеке, а потом пойти домой.

Приближаясь к фонтану, Янто понял, что он не один. На бордюре фонтана сидел человек, глубоко погруженный в мысли. Янто остановился на расстоянии и осторожно наблюдал за человеком. Он не хотел вконец испортить свой день, привлекая внимание пьяного или какого-нибудь из бродяг, которые жили неподалеку в переходе. Он однажды совершил такую ошибку, подав одному и обнаружив много других, окружавших его до тех пор, пока это стало невыносимо.

Этот человек определенно не был бродягой и не выглядел опустошенным, поскольку он был так же безукоризнен, как и сам Янто (в тех случаясь, когда он не ходит в одном костюме дольше чем один день). Он не выглядел пьяным, рядом с ним не было никакого сосуда, а в руке была роза, которая совсем не походила на бутылку.

Янто подошел ближе, но все еще не попадал в поле зрения мужчины. Оперешвшись на перила он вглядывался в лондонское небо. Он ухватил взглядом несколько верхушек знакомых зданий, а потом его глаза снова обратились к молчаливой фигуре у фонтана. Несмотря на то, что мужчина сидел, Янто видел, что он высокого роста, возможно, такого же как сам Янто, с широкими сильными плечами и с прической, на которую, наверное, пришлось потратить полфлакона геля и два часа времени перед зеркалом, чтобы она выглядела такой легкой.

Но все же не обворожительная внешность приковала внимание Янто и не давала ему отвести взгляд... Причиной был его взгляд и выражение красивого лица. Незнакомец выглядел таким... потерянным и одиноким. Нет, намного больше одиноким. Если бы вокруг была толпа народу, было бы на его лице то же выражение, словно он был не в своей тарелке, не в том месте и не в то время?

«Прекрати представлять, Янто,» — пожурил он сам себя. — «То что ты чувствуешь себя так еще не значит, что и этот человек чувствует то же. Ты всегда так себя чувствовал, если рядом не было мамы или, в последнее время, Лизы.» Он снова посмотрела на мужчину. «У него, наверное, просто неудачный день. В конце концов, сейчас Рождество и он один.»

Словно почувствовав на себе взгляд, мужчина повернул голову в сторону Янто и прежде чем их глаза встретились, Янто вернулся к разглядыванию самого высокого шпиля в небе. Сегодня он стоял на самом краю той крыши, на самом-самом краю. Он пытался размышлять над значением этого факта, но почувствовал взгляд мужчины, который заставил его кожу покрыться мурашками от чего он слегка передернулся. Не в состоянии больше смотреть в другую сторону, он снова повернулся к фонтану. Красавец улыбался ему, глядя почти оценивающим взором. Улыбка была широкой и светлой, во все 32 зуба, и фальшивой. В ней не было настоящих эмоций.

— Нравится видок? — американец, голос громкий и нахальный.

Янто внутренне усмехнулся над его словами, но лицо не выражало ничего. Он измерил взглядом незнакомца, принимая фальшивый фасад и отбрасывая его в сторону.

— Уже нет, — начал он, настолько быстро отворачиваясь лицом к бегущей внизу воде, что не заметил, как опустились плечи мужчины и как улыбка потухла и исчезла совсем.

***

Несколько долгих минут на набережной царило молчание, тяжелая и давящая тишина, и оба мужчины забирались все глубже в собственные мысли и сожаления. По реке проплыла буксировочная лодка, украшенная огоньками, натянутыми от носа до трубы и обратно, — единственная ее дань празднику. Янто проводил ее взглядом, наблюдая, как она приблизилась к повороту реки, и готовясь к звуку, который скоро наполнит воздух.

Низкий стон буксира объявил о своем присутствии другим лодкам и оторвал Джека от созерцания сухой травы под ногами. Он поднял голову, пытаясь найти источник звука, и ухватил взглядом скрывающийся за поворотам огонек буксира, прежде чем остановиться на молодом человеке у ограждения. Джеку пришлось признать, что с обратной стороны вид был почти таким же соблазнительным как и спереди. Да, он больше не мог видеть тот вздернутый носик или то, как передние зубы покусывали нижнюю губу, пока он рассматривал здания, но то, как он стоял облокотившись на ограду и то, как самым соблазнительным образом поднимался его пиджак, и эти брюки, хоть и не от кутюр, но сидели как влитые, подчеркивая все нужные места. Его взгляд переместился на слегка взъерошенные волосы, пытаясь игнорировать напряженные плечи, которые так же сильно возбуждали Джека.

Не желая быть отвергнутым незнакомцем еще хоть секунду, Джек снова заговорил.

— Прости.

Если молодой человек его и услышал, то и ухом не повел, вообще никакой реакции, и Джек даже начал серьезно думать, что не произнес этого вслух. Но он знал, что произнес, потому что в тишине, которая окутала их после того, как за поворотом скрылся буксир, он практически мог слышать эхо своего голоса, скользящее по воде.

При наличии проигнорированного извинения, Джек начал раздумывать, что бы еще такого сказать, чтобы разговорить молодого человека. Адреналин, выделившийся за последние дни, все еще блуждал в крови, и ему нужно было что-то, чтобы избавиться от него. Безрассудный секс отлично бы подошел, прямо здесь, полностью одетыми, рядом с этими перилами, или, если это не светит, то сгодилась бы и драка. Этот парень выглядел подтянутым и здоровым и подошел бы для любого из вариантов.

Воображение Джек разыгралось и вот уже он видел, как несутся кулаки и тела валятся на землю, пот и кровь смешиваются со слюной по мере того, как укусы превращаются в грубые поцелуи. Толчки превращаются в обхваты и грубая борьба становится жесткой и быстрой; Джек забывается, оказавшись до предела погруженным в полное желания тело.

— Что? — вопрошающий тихий голос вырвал Джека из его фантазии. — За что тебе просить прощения? Ты меня даже не знаешь. — Янто говорил, глядя в воду, не поднимая глаз, и его голос донесся до Джека, приобретя этот странный, почти потусторонний оттенок, который приобретают обычно звуки, отражаясь от воды.

Вероятно, сегодня на повестке дня не было ни секса, ни драки. Скорее всего, сегодня был день прощений и сожалений. Джек замешкался, даже несмотря на то, что парень не оборачивался.

— Не знаю. Наверное, за то, что я веду себя как засранец. Это, конечно, не оправдание, но... у меня сегодня был паршивый день.

Янто проглотил горький смешок.

— Да уж.

Удивленно приподняв бровь на такой странный ответ, Джек смотрел, как плечи парня приподнялись, а затем опустились, приняв более расслабленное положение.

Некоторое время никто не произносил ни слова, но на этот раз тишина оказалась немного комфортнее.

— А что, это обычно помогает? — с любопытством спросил Янто, чей голос все так же отражался от воды.

— Что?

Янто распрямился и повернулся в пол-оборота к Джеку:

— Флиртовать, прятаться за этой широкой фальшивой улыбкой. Обычно помогает?

Джек кивнул.

— Большинству людей это нравится. — Он замолчал и посмотрел прямо в синие глаза. — Но не тебе. Возможно, я не в твоем вкусе.

— Я думаю, что ты в чьем угодно вкусе, — безапелляционно констатировал Янто.

— Правда?

— И ты это знаешь. Не думаю, что твое эго нужно еще больше холить. — Синие глаза блеснули. Это могло быть просто отражение уличных фонарей... или приглашение.

Янто снова повернулся к чернильной синеве воды, текущей внизу. Здесь течение было быстрым, и здесь водилась рыба, которая не могла выжить в более загрязненных водах, дальше от устья, куда еще добирался прилив и отлив оставлял полоски грязной воды. Мальчишки спускались туда и пытались поймать морских ежей, потому что всегда можно было найти какую-нибудь забегаловку, которая хотела нарушить правила безопасности и приобрести дешевые продукты. Но течение было опасным, и иногда на берегах находили тела попавших в него погибших людей.

Джек подошел ближе к ограде, встал рядом с Янто и присоединился к его размышлениям о реке. Между ними было всего пару дюймов расстояния, но Янто все равно ощущал тепло, исходящее от стоящего рядом мужчины, несмотря на то, что было холодно, но на нем не было ни пиджака, ни пальто.

— Итак, — голос Джека привлек внимания Янто, и он поднял глаза. — Почему ты бродишь тут один в Рождественскую ночь?

Снова отвернувшись к воде, Янто машинально повторил недавний ответ Джека:

— Паршивый день.

— А. Празднование зашло слишком далеко. Кто-то забыл купить масло Бренди, овощи были плохо приготовлены, некто особенный не подарил тебе то, на что ты намекал весь год, а тетя Шейла отключилась на диване, предварительно выпив все твои запасы.

Янто тихо выдохнул, что можно было принять за смешок, хотя даже он сам не был уверен, что это было на самом деле. Он поднял голову и посмотрел на другой берег реки. Там было много домов, зажигались и гасли огни, создавая причудливые узоры.

— На работе была внештатная ситуация сегодня ночью, меня вызвали.

— В Рождество?

Янто пожал плечами, он знал, что нельзя много болтать.

— Потом я оказался на краю крыши самого высокого здания в Лондоне. Это, так сказать, выбивает из колеи, когда вдруг приходишь в себя и обнаруживаешь, что стоишь на самом краю и при этом не знаешь, как ты туда попал.

— Могу представить, — сочувственно пробормотал Джек. — Значит, у тебя вторая положительная группа крови.

— Ну, обычно я не говорю, какая у меня группа крови, до третьего свидания, — произнес Янто с совершенно бесстрастным выражением лица.

Густой и громкий смех Джека заставил Янто посмотреть в его направлении, и на его губах появилась легкая улыбка.

— А у тебя?

— Группа крови? — спросил Джек с недоумением в голосе.

— Нет, — и на этот раз Янто позволил себе короткий смешок. – Что у тебя стряслось, что ты один?

— А. — Джек сделал паузу, прокручивая в голове варианты убедительной лжи, а потом решил, что почти правда на этот раз сгодится. — Я слышал, что мои друзья сегодня приехали. Мы давно не виделись... не общались... мы, — Джек вздохнул, — мы не очень-то хорошо расстались.

Джек крутил между пальцами розу, чей красный, едва раскрывшийся бутон казался красным облачком, и продолжил говорить:

— Я оставил им записку, надеясь встретиться с ними, но, наверное, они ее не получили или, — роза застыла в его руке, — вероятнее всего, они не захотели меня видеть. В любом случае, они не пришли.

Янто наблюдал, как выражение потерянности и одиночества показывается не лице мужчины, рассказывающем о друзьях, и он расстроился из-за того, что вообще задал этот вопрос.

— Мне жаль.

— Спасибо. Ты тут не при чем.

Янто прочистил горло.

— Кстати, теперь да.

Джек оторвался от изучения розы и вопросительно приподнял брови. Янто объяснил:

— Нравится видок.

Джек улыбнулся, легкая искренняя улыбка, и в глазах появился свет. Стоя на расстоянии Янто видел как тоненькие полосочки образуются в уголках его глаз по мере того, как расширялась улыбка. Вдруг он почувствовал жар через пиджак и рубашку в том месте, где рука незнакомца касалась его руки от плеча, до локтя и до запястья. Когда это произошло и кто придвинулся? Янто не был уверен, что это был не он. Немного грубоватые костяшки пальцев касались тыльной стороны его ладони, и Янто повернул руку ладонью вверх и развел пальцы. Большие пальцы легко пробежали по тонким линиям, пересекающим его ладонь, и Янто не смог удержать дрожь, пронесшуюся по всему его телу.

Он не должен быть здесь, не должен делать этого, но все равно он потянулся к теплу. Джек стал наклоняться ближе, и Янто заговорил:

— У меня девушка есть.

Все замерло, и синие глаза серьезно глядели на него с расстояния нескольких дюймов от его лица.

— Аххх. — Это восклицание выскользнуло вместе с выдохом и коснулось чувств Янто, влажной теплотой на его щеке, почти пряной, как вино с корицей.

Янто сократил расстояние, позволяя своим холодным губам соединиться с теплыми и мягкими — казалось, в этом человеке все было теплым, будто бы сама жизнь танцевала в его жилах — и прижаться к ним на несколько секунд. Затем, когда Янто собрался отстраниться, мужчина застонал, очень тихо, и губы Янто чуть разомкнулись. Крепко схватившись за белую рубашку, Янто не был уверен, что он хочет сделать – оттолкнуть мужчину или притянуть ближе. Руки пробрались в его волосы, не давая ему двинуться, а язык скользил по губам в поисках возможность проникнуть в рот.

Янто оттолкнулся, хватая ртом воздух.

— Прости, я не могу. Не могу... мне нужно идти.

Закутавшись в пиджак, Янто побрел по набережной по направлению к дому. Он не оглядывался, не мог оглянуться. «Если оглянусь, — думал он, — возможно, я никогда не захочу уходить».

Голос, донесшийся до него, заставил его застыть, но не обернуться.

— Как тебя зовут?

Янто потеребил стебель розы, каким-то образом оказавшейся в его руке. Он не мог вспомнить, как брал цветок. Он хорошенько обдумал вопрос — ничего же страшного, если он скажет этому человеку свое имя, ведь правда?

— Джонс. Янто Джонс.


Конец первой серии.